улитковая парадигма
Оригинал взят у ora_ratundo в улитковая парадигма
В представлении сферического человека в вакууме искусствовед - такой специально обученный человек, который определяет художника по картине, картину по художнику, и в любой момент времени может произвести (устно или письменно) текст навроде "противопоставление усиливается благодаря пространственной паузе между персонажами, перерезанной обрамлением фрески, и наклону, приданному телу старца и фигуре пастуха".
Сферический человек в вакууме, травмированный в детстве или юности обязательным посещением музея в сопровождении обязательной заунывной тетушки, заслышав знакомые ноты мгновенно впадает в энергосберегающую кому, и кто его за это осудит.
На самом деле искусствоведение нынче в междисциплинарном порыве разрослось исключительно, и перечисленными компетенциями отнюдь не исчерпывается, а вот навык определения авторства на глаз из популяции искусствоведов, напротив, вымывается. И дело не в том, что утрачиваются тайны истинного мастерства - утрачивается доверие системе доказательств, построенной только и исключительно на мнении человека, пусть даже очень, очень образованного человека. В ход идут обязательные инструментальные экспрертизы, анализы того, сего, пятого, десятого... какой уж тут глаз...
Но, собственно, я не об этом. Я говорю, классический искусствовед-знаток модели, скажем, Бернарда Беренсона - это явление рубежа 19-20 вв. и в качестве современного экземпляра этот образ несколько... мгм... анахроничен, хотя, конечно, очень обаятелен (кстати, используя слэнговое "конносёр" можно прикинуться своим в среде диких искусствоведов:)
Карло Гинзбург, который тоже очень обаятелен, однажды написал статью "Приметы. Уликовая парадигма и ее корни", в которой разобрал любопытный случай знаточеской инвенции некоего Морелли в историческом, так сказать, контексте. Эта инвенция в свое время сотрясла мир "классических" знатоков, отличающих мутного Тициана от мутного Джорджоне на вкус и запах, и была основательно взята на вооружение (после того как атланты потоптали автора, конечно, но тут уж как водится:)
Общий и вполне достаточный пересказ статьи можно прочитать тут, неплохой критический разбор есть здесь, а вообще я смело могу порекомендовать прочесть оригинал, который в русском переводе включен в торрентодоступный сборник статей Гинзбурга "Мифы - эмблемы - приметы: Морфология и история". Любопытная история, мягко и нетравматично расширяющая горизонты познания:)
Суть инвенции заключалась в следующей идее: чтобы определить авторство картины (напомню, речь идет о периоде доинструментального установления авторства, почти исключительно на глаз), нужно сосредоточить внимание не на ярких центральных элементах изображения, а на второстепенных, поскольку именно второстепенные детали художник, скорее всего, изображал автоматически, наиболее привычным для него способом, в то время как при работе над наиболее важными - скажем, лицами - он мог экспериментировать с техникой ради достижения наилучшего эффекта, копировать более модного коллегу или просто случайно прыгнуть выше головы. Мало ли что. В качестве второстепенных элементов Морелли предлагал к рассмотрению, в частности, форму ладони или ушной раковины.
Вот так:
Насколько я помню, Морелли даже предложил целую линейку образцов ушей для сравнения и установления авторства.
В общем, о судьбе этой идеи можно прочитать в первоисточнике, а после статьи Гинзбурга в русскоязычном искусствоведении прочно обосновался термин "уликовая парадигма", обозначающий вот это самое - установление авторства по малозначащим характерным деталям (уликам).
То есть как. У всех нормальных людей обосновался термин "уликовая парадигма", а у меня обосновался термин "улитковая парадигма", потому что у всякого уха, обилие которых в инвенции Морелли меня так впечатлило, есть передний отдел перепончатого лабиринта внутреннего уха, также известный как улитка, пропади она пропадом.
... и рано или поздно наступит момент, когда я в торжественном собрании в случайно наступившей тишине громко брякну свою "улитковую парадигму", и тут-то меня и выгонят из приличного общества, хоть я сто раз потом повторю "конносёр-конносёр-конносёр"...
В представлении сферического человека в вакууме искусствовед - такой специально обученный человек, который определяет художника по картине, картину по художнику, и в любой момент времени может произвести (устно или письменно) текст навроде "противопоставление усиливается благодаря пространственной паузе между персонажами, перерезанной обрамлением фрески, и наклону, приданному телу старца и фигуре пастуха".
Сферический человек в вакууме, травмированный в детстве или юности обязательным посещением музея в сопровождении обязательной заунывной тетушки, заслышав знакомые ноты мгновенно впадает в энергосберегающую кому, и кто его за это осудит.
На самом деле искусствоведение нынче в междисциплинарном порыве разрослось исключительно, и перечисленными компетенциями отнюдь не исчерпывается, а вот навык определения авторства на глаз из популяции искусствоведов, напротив, вымывается. И дело не в том, что утрачиваются тайны истинного мастерства - утрачивается доверие системе доказательств, построенной только и исключительно на мнении человека, пусть даже очень, очень образованного человека. В ход идут обязательные инструментальные экспрертизы, анализы того, сего, пятого, десятого... какой уж тут глаз...
Но, собственно, я не об этом. Я говорю, классический искусствовед-знаток модели, скажем, Бернарда Беренсона - это явление рубежа 19-20 вв. и в качестве современного экземпляра этот образ несколько... мгм... анахроничен, хотя, конечно, очень обаятелен (кстати, используя слэнговое "конносёр" можно прикинуться своим в среде диких искусствоведов:)
Карло Гинзбург, который тоже очень обаятелен, однажды написал статью "Приметы. Уликовая парадигма и ее корни", в которой разобрал любопытный случай знаточеской инвенции некоего Морелли в историческом, так сказать, контексте. Эта инвенция в свое время сотрясла мир "классических" знатоков, отличающих мутного Тициана от мутного Джорджоне на вкус и запах, и была основательно взята на вооружение (после того как атланты потоптали автора, конечно, но тут уж как водится:)
Общий и вполне достаточный пересказ статьи можно прочитать тут, неплохой критический разбор есть здесь, а вообще я смело могу порекомендовать прочесть оригинал, который в русском переводе включен в торрентодоступный сборник статей Гинзбурга "Мифы - эмблемы - приметы: Морфология и история". Любопытная история, мягко и нетравматично расширяющая горизонты познания:)
Суть инвенции заключалась в следующей идее: чтобы определить авторство картины (напомню, речь идет о периоде доинструментального установления авторства, почти исключительно на глаз), нужно сосредоточить внимание не на ярких центральных элементах изображения, а на второстепенных, поскольку именно второстепенные детали художник, скорее всего, изображал автоматически, наиболее привычным для него способом, в то время как при работе над наиболее важными - скажем, лицами - он мог экспериментировать с техникой ради достижения наилучшего эффекта, копировать более модного коллегу или просто случайно прыгнуть выше головы. Мало ли что. В качестве второстепенных элементов Морелли предлагал к рассмотрению, в частности, форму ладони или ушной раковины.
Вот так:
Насколько я помню, Морелли даже предложил целую линейку образцов ушей для сравнения и установления авторства.
В общем, о судьбе этой идеи можно прочитать в первоисточнике, а после статьи Гинзбурга в русскоязычном искусствоведении прочно обосновался термин "уликовая парадигма", обозначающий вот это самое - установление авторства по малозначащим характерным деталям (уликам).
То есть как. У всех нормальных людей обосновался термин "уликовая парадигма", а у меня обосновался термин "улитковая парадигма", потому что у всякого уха, обилие которых в инвенции Морелли меня так впечатлило, есть передний отдел перепончатого лабиринта внутреннего уха, также известный как улитка, пропади она пропадом.
... и рано или поздно наступит момент, когда я в торжественном собрании в случайно наступившей тишине громко брякну свою "улитковую парадигму", и тут-то меня и выгонят из приличного общества, хоть я сто раз потом повторю "конносёр-конносёр-конносёр"...