Про самый печальный понедельник
На работе в понедельник было невротическое оживление - самый печальный день в году, как никак. Можно в каком-то смысле сказать, что у меня - самый печальный в году месяц. То есть как, с одной стороны, мне не печально, но с другой - я преимущественно занята ожиданием, когда это все закончится, все как по дурацкой формуле (за исключением праздничных долгов, я опять в этом году никому не подарила парохода).
Вот закончится сезон и больше не будет сверхурочных, опять буду приходить домой в три.
Вот закончится сессия и можно будет читать что захочется без угрызений совести.
Вот закончится зима и я больше не буду представлять, шлепая по раскисшему снегу, как иду той же самой дорогой и в то же самое время, но на меня при этом светит солнце, а за плечами рюкзак, потому что мы едем в большой поход в горы, а не я - на работу.
То есть, мне нравятся и зима, и учеба, и работа, просто количество того, другого и третьего как-то расползлось во все стороны. Ловлю себя на мысли, что радостные картинки того, что я буду делать в свой первый за полтора месяца выходной в феврале, начинают кружиться в голове чаще. Поедем куда-нибудь! Аквапарк! Сквош! Карри! Горячий шоколад! Я понемногу становлюсь Вилли Вонкой выходного дня, надо сказать, у меня миллион идей. Но, если честно, мне этого очень хотелось, вот это дурацкое ощущение свободы и удовольствия - очень нужная, по-моему, штука, и теперь - я самый свободный человек на свете, когда в воскресенье вечером выхожу из университета. С работой из дома этого давно не было. Выходит, печальный понедельник или печальный январь все-таки не такие уж печальные. Да и что уж там, все равно происходит что-то и в эти монотонные дни, просто когда устаешь, труднее это заметить. За январь я освоила несколько новых рецептов для обеда с собой, впервые в жизни стала донором крови, получила освобождение от финального экзамена по итальянскому, потому что я тот еще ботан (а от немецкого нет, потому что наш профессор - сыч), пробежала километров 100, получила письмо из Кенсингтона, а также впервые в жизни сходила на корпоративную вечеринку и мне там даже понравилось. Словом, жаловаться не на что, но то, что январь кончается, все-таки определенно хорошо.
Вот закончится сезон и больше не будет сверхурочных, опять буду приходить домой в три.
Вот закончится сессия и можно будет читать что захочется без угрызений совести.
Вот закончится зима и я больше не буду представлять, шлепая по раскисшему снегу, как иду той же самой дорогой и в то же самое время, но на меня при этом светит солнце, а за плечами рюкзак, потому что мы едем в большой поход в горы, а не я - на работу.
То есть, мне нравятся и зима, и учеба, и работа, просто количество того, другого и третьего как-то расползлось во все стороны. Ловлю себя на мысли, что радостные картинки того, что я буду делать в свой первый за полтора месяца выходной в феврале, начинают кружиться в голове чаще. Поедем куда-нибудь! Аквапарк! Сквош! Карри! Горячий шоколад! Я понемногу становлюсь Вилли Вонкой выходного дня, надо сказать, у меня миллион идей. Но, если честно, мне этого очень хотелось, вот это дурацкое ощущение свободы и удовольствия - очень нужная, по-моему, штука, и теперь - я самый свободный человек на свете, когда в воскресенье вечером выхожу из университета. С работой из дома этого давно не было. Выходит, печальный понедельник или печальный январь все-таки не такие уж печальные. Да и что уж там, все равно происходит что-то и в эти монотонные дни, просто когда устаешь, труднее это заметить. За январь я освоила несколько новых рецептов для обеда с собой, впервые в жизни стала донором крови, получила освобождение от финального экзамена по итальянскому, потому что я тот еще ботан (а от немецкого нет, потому что наш профессор - сыч), пробежала километров 100, получила письмо из Кенсингтона, а также впервые в жизни сходила на корпоративную вечеринку и мне там даже понравилось. Словом, жаловаться не на что, но то, что январь кончается, все-таки определенно хорошо.