Про Болонью
Год еще не закончился, итоги подводить можно будет чуть позже, поэтому есть время разобраться-таки с Болоньей. Город студентов, город всяческой еды, город оранжевых стен и старинных магазинчиков, город бесконечных каменных коридоров, словом, нечто крайне своеобразное и запоминающееся.
Пожалуй, я не могу признаться в стопроцентной любви к Болонье - объяснить, почему, мне трудно, но это чувствуешь в первый же час путешествия. Мое/не мое определяется сразу и неважно, спят ли в переходах бомжи на надувных матрасиках. Любовь, она такая. Но вернуться мне все равно определенно хочется, потому что вокруг Болоньи целое созвездие городов, в которых бы хотелось побывать, к тому же, со своими чувствами я до конца не определилась, да и в центре шла обширная реставрация.
Так или иначе, сидеть на ступеньках Сан-Петронио хорошо, неважно, ешь ли ты при этом ложкой горячий шоколад - пить его решительно невозможно, слушаешь аудиогид, поворачивая голову вслед за ходом истории, греешься на солнце или просто обдумываешь, куда бы пойти дальше.
Хорошо и гулять просто так, сворачивая в любой приглянувшийся закоулок, поднимаясь в парк, где с одной стороны скульптуры мохнатых львов, а с другой - детский садик и разноцветный пластик, бродить под бесконечными аркадами или среди рядов фруктов, книжек, цветов, макарон, у средневековых гостиниц или по расписанной тысячей гербов библиотеке, заходить выпить кофе прямо у стойки, забирая с собой сахар, который я или сложу в специальную банку, или потеряю, вероятность одинакова высока для обоих вариантов развития событий.
Каждое утро начинается с завтрака в кафе прямо возле дома, где в витрине миллион воздушных булок, а за столиками - люди всех возрастов, включая детей, которые сами по себе сидят и едят круассаны. Если бы мне казалось, что есть какой-то смысл рекомендовать конкретные заведения, я бы выбрала это место.
Самое яркое впечатление это подъем на Караульный Холм. Мы бессовестно проспали, но в девять утра в крытой галерее, ведущей на вершину и тянущейся больше чем три километра, все равно мало людей, большая часть из них - местные жители, вышедшие на пробежку. И вот ты идешь и идешь по ступенькам, смотришь на едва различимые лица на фресках, а потом приходишь и перед тобой расстилается пейзаж невероятной красоты. Это бесполезно описывать. Любовь, она такая.
О том, что касается всевозможной еды, которой Болонья, да и регион в целом, славится так, что даже в прозвище города присутствует la grassa - «жирная», не поговорить нельзя. Впрочем, у меня, честно говоря, по статье ветчины и пармезана жирный прочерк (тенденция все равно прослеживается, смотрите-ка!), с другой стороны, мне кажется, найти себе любимую еду в Италии может каждый.
В этот раз мы останавливались в квартире с кухней и террасой, где можно было сидеть за обедом, поэтому болонская еда у меня ассоциируется в первую очередь с открывающимся с этой самой террасы видом на узкую оранжевую улочку, солнцем, помидорами с рынка, бумажным пакетом мандаринов, который несешь, прижав к себе как самый ценный груз, и самостоятельно сваренными ньокками с песто, который добавляешь щедро и даже несколько рискованно. Потом - пицца, которую ешь, как местные студенты, сидя прямо на улице и глядя на канареек, которые висят в клетках у кого-то за окошком. Вокруг бурлит жизнь, едут машины и мопеды, а ты жуешь артишок.
Ну и отдельно, отдельно - мороженое. Что это я, джелато! Немного страшновато задумываться о том, сколько калорий в шарике, состоящем, судя по вкусу и отсутствию молока, из сплошного миндаля, но по-летнему тепло, отпуск, продавщицы осыпали меня восторгами, муж ест оранжевую сицилийскую фокаччу с тремя, мамма миа, порциями джелато и на какое-то время, судя по всему, выключается из реальности, пока я кружусь вокруг и фотографирую - знаменитые башни и его самого.
И, конечно, окошко на улицу Пиелла - неприглядное волшебство. Найти его на улице трудно, за стеной - пересохший канал, который на Венецию совсем не похож, да и сама стена не притягивает взгляд, но что-то в этом есть. Пришлось даже вернуться второй раз, перед самым отъездом, и заглянуть еще раз - вдруг, там воды три метра и 1753 год. Оказалось, что нет, но, может, в следующий раз повезет больше.
Пожалуй, я не могу признаться в стопроцентной любви к Болонье - объяснить, почему, мне трудно, но это чувствуешь в первый же час путешествия. Мое/не мое определяется сразу и неважно, спят ли в переходах бомжи на надувных матрасиках. Любовь, она такая. Но вернуться мне все равно определенно хочется, потому что вокруг Болоньи целое созвездие городов, в которых бы хотелось побывать, к тому же, со своими чувствами я до конца не определилась, да и в центре шла обширная реставрация.
Так или иначе, сидеть на ступеньках Сан-Петронио хорошо, неважно, ешь ли ты при этом ложкой горячий шоколад - пить его решительно невозможно, слушаешь аудиогид, поворачивая голову вслед за ходом истории, греешься на солнце или просто обдумываешь, куда бы пойти дальше.
Хорошо и гулять просто так, сворачивая в любой приглянувшийся закоулок, поднимаясь в парк, где с одной стороны скульптуры мохнатых львов, а с другой - детский садик и разноцветный пластик, бродить под бесконечными аркадами или среди рядов фруктов, книжек, цветов, макарон, у средневековых гостиниц или по расписанной тысячей гербов библиотеке, заходить выпить кофе прямо у стойки, забирая с собой сахар, который я или сложу в специальную банку, или потеряю, вероятность одинакова высока для обоих вариантов развития событий.
Каждое утро начинается с завтрака в кафе прямо возле дома, где в витрине миллион воздушных булок, а за столиками - люди всех возрастов, включая детей, которые сами по себе сидят и едят круассаны. Если бы мне казалось, что есть какой-то смысл рекомендовать конкретные заведения, я бы выбрала это место.
Самое яркое впечатление это подъем на Караульный Холм. Мы бессовестно проспали, но в девять утра в крытой галерее, ведущей на вершину и тянущейся больше чем три километра, все равно мало людей, большая часть из них - местные жители, вышедшие на пробежку. И вот ты идешь и идешь по ступенькам, смотришь на едва различимые лица на фресках, а потом приходишь и перед тобой расстилается пейзаж невероятной красоты. Это бесполезно описывать. Любовь, она такая.
О том, что касается всевозможной еды, которой Болонья, да и регион в целом, славится так, что даже в прозвище города присутствует la grassa - «жирная», не поговорить нельзя. Впрочем, у меня, честно говоря, по статье ветчины и пармезана жирный прочерк (тенденция все равно прослеживается, смотрите-ка!), с другой стороны, мне кажется, найти себе любимую еду в Италии может каждый.
В этот раз мы останавливались в квартире с кухней и террасой, где можно было сидеть за обедом, поэтому болонская еда у меня ассоциируется в первую очередь с открывающимся с этой самой террасы видом на узкую оранжевую улочку, солнцем, помидорами с рынка, бумажным пакетом мандаринов, который несешь, прижав к себе как самый ценный груз, и самостоятельно сваренными ньокками с песто, который добавляешь щедро и даже несколько рискованно. Потом - пицца, которую ешь, как местные студенты, сидя прямо на улице и глядя на канареек, которые висят в клетках у кого-то за окошком. Вокруг бурлит жизнь, едут машины и мопеды, а ты жуешь артишок.
Ну и отдельно, отдельно - мороженое. Что это я, джелато! Немного страшновато задумываться о том, сколько калорий в шарике, состоящем, судя по вкусу и отсутствию молока, из сплошного миндаля, но по-летнему тепло, отпуск, продавщицы осыпали меня восторгами, муж ест оранжевую сицилийскую фокаччу с тремя, мамма миа, порциями джелато и на какое-то время, судя по всему, выключается из реальности, пока я кружусь вокруг и фотографирую - знаменитые башни и его самого.
И, конечно, окошко на улицу Пиелла - неприглядное волшебство. Найти его на улице трудно, за стеной - пересохший канал, который на Венецию совсем не похож, да и сама стена не притягивает взгляд, но что-то в этом есть. Пришлось даже вернуться второй раз, перед самым отъездом, и заглянуть еще раз - вдруг, там воды три метра и 1753 год. Оказалось, что нет, но, может, в следующий раз повезет больше.