Хамовники
Сегодня решила поделиться с Дашей домом Толстого. У нее уроки заканчивались в 16.30. Музей закрывался в 18. Успем, решили мы. Только не расчитали, что на Парк культуры кольцевая поезд метро теперь не останавливается, поэтому. чертыхаясь . пришлось объездить почти полМосквы, чтобы таки попасть на эту станцию.
Мы неслись по загазованному Садовому, потом по закоулкам и уткнулись в коричневый забор, где милицей-, точнее полицейский сказал, что через 30 мин музей закроют. но билет нам все-таки радостно продали. Тетечки-смотрительницы уже надели свои пальто, шапки и даже перчатки и были на низком старте: конец работы. Но мы надели знаменитые войлочные тапки 45 размера и вплыли в столовую Льва Николаевича. Весеннее солнце пронзительно било в окно. Я за этим освещением в конце дня и охотилась. фотографировать нам без оплаты не позволили, а бежать в кассу не было времени.
Мы бегло пронеслись по дому, благо Лев Николаевич был не по графски скромен и домик купил маленький.
Того ощущения, которое я так долго несла в себе после моего первого посещения не получилось.
тогда был вечер, солнце садилось, в музее никого не было, смотрительница была нежно-заботливой, сама мне стала рассказывать то, что она по нескольку раз слышала от проходящих экскурсий. Говорила так ласково и с такой гордостью, как о собственном знаменитом родственнике. Потом я в одиночестве ходила по коридору, заглядывала в комнаты, принюхивалась, прислушивалась и смущалась своей непрошенности в комнатах, когда хозяева на минуточку вышли.
Сейчас все было нервно. нас мило выпроваживали.
Зато мы пошли в сад, где все было завалено мартовским снегом и были страшно удивлены звукам музыки.
Солнце уходило. Мы их увидели! Мартовские синие тени на снегу!
Мы неслись по загазованному Садовому, потом по закоулкам и уткнулись в коричневый забор, где милицей-, точнее полицейский сказал, что через 30 мин музей закроют. но билет нам все-таки радостно продали. Тетечки-смотрительницы уже надели свои пальто, шапки и даже перчатки и были на низком старте: конец работы. Но мы надели знаменитые войлочные тапки 45 размера и вплыли в столовую Льва Николаевича. Весеннее солнце пронзительно било в окно. Я за этим освещением в конце дня и охотилась. фотографировать нам без оплаты не позволили, а бежать в кассу не было времени.
Мы бегло пронеслись по дому, благо Лев Николаевич был не по графски скромен и домик купил маленький.
Того ощущения, которое я так долго несла в себе после моего первого посещения не получилось.
тогда был вечер, солнце садилось, в музее никого не было, смотрительница была нежно-заботливой, сама мне стала рассказывать то, что она по нескольку раз слышала от проходящих экскурсий. Говорила так ласково и с такой гордостью, как о собственном знаменитом родственнике. Потом я в одиночестве ходила по коридору, заглядывала в комнаты, принюхивалась, прислушивалась и смущалась своей непрошенности в комнатах, когда хозяева на минуточку вышли.
Сейчас все было нервно. нас мило выпроваживали.
Зато мы пошли в сад, где все было завалено мартовским снегом и были страшно удивлены звукам музыки.
Солнце уходило. Мы их увидели! Мартовские синие тени на снегу!