28
Написала на прошлой неделе большой пост и спрятала его; стыдно ныть, хочется писать о хорошем, например, о прекрасном невозвратном мире, который мы потеряли навсегда. Сегодня день смерти Бродского, всегда помню этот день, и в 1996 году, когда он и был тем самым днем, тоже его помню. Позапрошлым летом мы стояли около распахнутого окна в библиотеке квартиры Бродского в Бруклин-Хайтс, кажется, он там и умер под утро - пытались рассмотреть корешки книг, хотя все поменялось, и книги тоже поменялись. Было бы неплохо когда-нибудь умереть в Бруклин-Хайтс в собственной библиотеке.
Купила недавно в музее книжку интервью Дженезиса Пи-Орриджа и Питера Кристоферсона с Брионом Гайсином; как-то сразу на нее упал взгляд. Уже дома оказалось, что пацаны беседовали в основном когда я родилась, с 11 по 14 апреля 1980 года, что ли. Я, наверное, еще из роддома не вышла, а ребята за эти пару дней на пятьсот страниц наговорили, и вот я сейчас читаю. После вечера, проведенного с книгой, мне приснились все трое: Пи-Орридж, Кристоферсон и Гайсин. Хотя нет, четверо, вместе с ними еще был Джон Бэлэнс, который вообще непонятно каким боком к той компании в 1980 году. Я было докопалась до Бэлэнса на этот счет, но потом Кристоферсон строго спросил, почему я не прислала ему пленки с микрокассет, которые обещала выслать. Действительно, подумала я, какой стыд, я же обещала выслать Кристоферсону пленки, но почти год трепетала, волновалась, переживала, наверное, боялась, что он кат-апов из нее нарежет и Гайсину на тот свет перешлет. Короче, я так и не выслала пленки, а потом Кристоферсон умер. И вдруг я поняла: они же все умерли! Автор книги умер, герой книги умер, интервью все, кто брал, тоже умерли, нахуя в моем сне все эти мертвые люди? Проснулась и больше не заснула уже. Да, во сне я, наверное, боюсь мертвых людей. А живьем нет, не боюсь.
Купила недавно в музее книжку интервью Дженезиса Пи-Орриджа и Питера Кристоферсона с Брионом Гайсином; как-то сразу на нее упал взгляд. Уже дома оказалось, что пацаны беседовали в основном когда я родилась, с 11 по 14 апреля 1980 года, что ли. Я, наверное, еще из роддома не вышла, а ребята за эти пару дней на пятьсот страниц наговорили, и вот я сейчас читаю. После вечера, проведенного с книгой, мне приснились все трое: Пи-Орридж, Кристоферсон и Гайсин. Хотя нет, четверо, вместе с ними еще был Джон Бэлэнс, который вообще непонятно каким боком к той компании в 1980 году. Я было докопалась до Бэлэнса на этот счет, но потом Кристоферсон строго спросил, почему я не прислала ему пленки с микрокассет, которые обещала выслать. Действительно, подумала я, какой стыд, я же обещала выслать Кристоферсону пленки, но почти год трепетала, волновалась, переживала, наверное, боялась, что он кат-апов из нее нарежет и Гайсину на тот свет перешлет. Короче, я так и не выслала пленки, а потом Кристоферсон умер. И вдруг я поняла: они же все умерли! Автор книги умер, герой книги умер, интервью все, кто брал, тоже умерли, нахуя в моем сне все эти мертвые люди? Проснулась и больше не заснула уже. Да, во сне я, наверное, боюсь мертвых людей. А живьем нет, не боюсь.