Снег...
Белка перебегает дорогу. В поселке все спят. Снегу за ночь выпало. Деревья погнуло до самой земли. Провода провисли, вот-вот оборвутся. Белка неуклюже прыгает по глубокому снегу. Добирается до забора. Взлетает на старую ель. Ветки елки прижаты к стволу под тяжестью снега. Белка цепляет огромные шапки, они лавиной скатываются вниз.
К веранде друзей не подойти. Приходится наклоняться в три погибели под засыпанные ветки огромного дерева.
Бегать по лесу сегодня невозможно. Решаем первую пятерку бежать по поселку, а дальше вдоль озера насколько позволит ситуация. Мне нужна медленная двадцаточка.
Трактор не справляется с возложенной на него задачей. Он носится по улицам, оставляя под отвалом сантиметров пятнадцать довольно рыхлого снега. Стопа болтается в разные стороны, пытаясь найти точку опоры.
Из озера вытекает ручей. В устье ручья положена большая труба под дорогу. Перед трубой незамерзающая полынья. Два мужика купаются в ледяной воде. На дороге над ними дядька охранник в жилетке. Я издалека пытаюсь разглядеть, что ему от мужиков нужно. Вроде не нарушают ничего, купаются в пристойной одежде, спортивных термошортах. Подбегаю ближе. «Мужики, можно я вас сфотографирую?» Теперь понятно, для охранника они предмет удивления и тихой зависти.
За «домом Мюллера» целина, причем не просто целина, а целина «по уши». Какие-то рвачи построили себе огромный замок за каменным забором прямо на берегу озера в заказнике. Здесь не то, что строить, сюда заезжать запрещено. Но эти равнее всех других. Для них сюда даже дорогу чистят. Никто не знает фамилии владельца, вот и кличут этот дворец «домом Мюллера».
На обратной моей дороге дядька лыжник катит коньком по дороге. Сегодня коньком только и можно что по дороге. В лесу трассы за ночь засыпало. Я бегу быстрее, чем он катит. Соображаю, как проскочить мимо, не получив палкой в лоб. Дядька смещается влево. Бегу по правой стороне, жмусь к сугробам. Начинаю обходить, дядьку бросает вправо. Успеваю перепрыгнуть палку с негромким «оп!».
«Чуть не убила!» Продолжаю бег. Дядька в обиде: «Можно я вас обгоню?» Я снова прижимаюсь к сугробу: «Вперед!» Дядька изо всех сил ломит на лыжах. Через двадцать метров силы кончаются. У меня пятнадцатый километр, я никуда не спешу, дядьку делаю легко, зачем упирался? Классическая отмаза: «А сколько вам лет?» Интересно, что он хочет услышать? «Мне почти пятьдесят один». «А мне пятьдесят семь, и так бегать я уже не могу».
«Тренируйтесь!» Я оставляю дядьку у озера, поднимаясь по дороге к кладбищу.
Пока бегали, у дома друзей оборвался провод. Он упал на крышу не выдержав тяжести снега. Будем без электричества, хорошо, что есть газ и печка. Когда приедет вызванная аварийка никто не знает.
Переодеваюсь в лыжное, чаек из термоса. Через двадцать минут появляется друг, насквозь мокрый с глазами «в кучу». «Будем считать этот день подвигом. Я похудел и хочу жрать!» «Давай одевайся быстрее, вечером света не будет, а тебя еще ждут три «восьмерочки» на лыжах».
Сегодня ни о каких лыжных «гонках» даже и речи нет. Чтобы добраться до того, что осталось от трасс, мы идем по кустам и поваленным березам, погребенным под свалившим их снегом.
В лесу красота и ужас одновременно. Молодые березки и сосенки образовали арки. Некоторые деревья упали или обломались. Горы снега с глухим «пум!» падают с вершин. Люди в лыжах все время рискуют получить хорошую плюху на голову.
От хороших коньковых трасс остались только бумажки на деревьях. Снегу выпало много, и гуляющие протащились классикой прямо посередине. Намеки на коньковый след только на подъемах.
Хотела сегодня сделать дубль, две двадцатки, но не судьба. Первую десятку я гуляю часа полтора, останавливаясь для фотографий и отдыха. В пасмурный день темнеет раньше, я помню что без света собрать все шмотки в рюкзак будет очень проблематично, поэтому не доезжаю четыре километра до желаемого.
По дороге к дому заезжаю на озеро. Оно уснуло в снегу и тумане. Сумасшедшие люди ходят по нему на лыжах, а я неуютно чувствую себя стоя на льду в двух метрах от берега.
Смеркается. Сегодня удается доехать до самого крыльца. Рыжий пес, где-то шлявшийся полдня, бежит навстречу. Виляет хвостом. Падает спиной на лыжи. Ждет когда ему почешут жирное брюхо. Продался.
Пулей переодеваюсь в быстро сгущающихся сумерках. Запихиваю мокрые вещи в рюкзак. Неважно как, важно, чтобы все, дома разберусь.
В полнейшей тьме при свете синего светодиодного фонаря жена друга разливает кипяток в кружки поварешкой из кастрюли, наощупь определяя количество воды в кружке. Жаль, нет свечек. Романтика!....