"Здравствуй, Новый Год!" 2011
Последние старты октября и последующие за ними тренировки привели к тому, что разболелось колено. Сначала я думала, что перебегала слишком, и стоит лишь немного отдохнуть, как всё само собой пройдет. Дни шли, но колено болело все сильнее, и если сначала оно заболевало после четырнадцатого километра тренировки, то потом я уже не могла пробежать и двух.
Я решила наступить себе на горло и не бегать пять дней. Вечером четвертого дня мне позвонила подружка, сказала, что лучше бы мне все-таки сходить к врачу, назвала фамилию хирурга из нашего городского диспансера. Где-то в глубине души я понимала, что она права, что в данной ситуации самой мне не справиться, а терять весенний сезон мне нельзя, слишком уж грандиозные у нас планы на него.
Утром, встав с кровати, я загадала, если наберу номер регистратуры, и врач сегодня работает, то мне есть смысл к нему идти. Я набрала, врач работал.
Я много лет не была в бывшем когда-то почти родном диспансере. Мы пришли в него маленькими перворазрядниками, а в конце спортивной карьеры ходили по врачам без очереди как члены сборной СССР. На карточке сверху было написано «Сб. СССР», это была наша тихая гордость за себя.
В регистратуре мне сказали, что с этого августа мастеров спорта СССР и мастеров международного класса больше не обслуживают. «Идите в районную поликлинику по месту жительства». У меня было ощущение щенка выброшенного на помойку и не понимающего, за что. Правильно, нет больше такой страны как СССР, значит и званий, а с ними и нас, больше нет. Преодолев минутный ступор, я спросила: « А за деньги можно?» «Можно, мы ведь понимаем, что Вам спортивный врач нужен».
Врач мне понравился сразу. Большой, добрый, все рассказал, все показал и объяснил. Прописал гомеопатические таблетки, так как химию нам нельзя, она допинг, и велел бегать и ходить в стельках. Я поверила в его непогрешимость сразу, самое решающее значение в лечении для меня было то, что «противопоказаний к бегу нет». Я спросила, когда можно начинать тренироваться и сколько? Он ответил, хоть завтра, хоть сто километров, но!!! только в стельках, иначе я раздолбаю себе сустав до артроза.
Неделю я бегала медленно через боль, к стелькам привыкла сразу. На второй неделе боль потихонечку начала уходить, и к концу недели исчезла совсем. В результате злоключений с коленом я потеряла физическую форму полностью. К полноценным тренировкам смогла приступить лишь в начале декабря.
Зима в этом году все не наступала, не наступала и не наступала. Дождливая серая погода ужасно действовала на мозг. Днем света не было совсем, между рассветом и закатом хмурые сумерки. В этой ежедневной серости был только один, но существенный плюс, асфальт оставался чистым, и можно было скоростить, не боясь получить травму. Правда, со скоростью тоже были проблемы, порывистые и шквалистые ветра на набережной просто сносили с ног. В результате тренировки превращались в борьбу со стихией, в которой стихия непременно побеждала. Длинных тренировок со дня марафона в Мюнхене у меня не было совсем. Мы с тренером решили первую из них устроить на пробеге «Здравствуй, Новый Год!» в Гатчине, где можно бежать десять или тридцать километров на выбор. Бежать тридцать километров на время, имея всего три недели втягивающего бега по пятнадцать-двадцать километров, это авантюра, обреченная на провал, но, тем не менее, надо же где-то начинать. Гатчинский пробег вполне подходил для этого.
В субботу, за день до старта, температура воздуха вдруг опустилась чуть ниже нуля, задул очередной сильнейший ветер, и с неба посыпался снег. Выйдя на разминку, я попыталась вспомнить ощущения зимнего бега по снегу, но от непривычки усталость проявилась уже после пятого километра. Завтра бежать тридцатку, во мне теплилась надежда на плюсовой прогноз и на расчистку дороги, по которой побежим.
Утром градусник показывал плюс два, дороги в городе расплылись огромными лужами, но на газонах лежал белый нетронутый снег. В воздухе сырость и тишина. Ни единой снежинки или дождинки сверху.
Слегка запаздываем с выездом, по дороге забираем триатлета из Великого Новгорода. Всегда удивляют и восхищают люди, которые приезжают на пробеги из «дикой дали» и бегут прямо «с колес». Сесть в автобус в половине шестого утра, чтобы только к десяти добраться до места старта прямо на разминку, для меня нечто непреодолимое.
В Гатчине у коммунальщиков выходной, воскресенье ведь. Дороги не чищены совсем. На проезжих улицах каша из грязного снега и воды, на тихих улочках девственный, местами прикатанный, единственной прошедшей машиной, снег. Снегоуборочная техника стоит у обочины шоссе на въезде в город накрытая нетронутыми шапками-сугробами.
Все будет, как в прошлом году, с одной лишь разницей, что тогда снег уже месяц как лежал, и ноги к нему привыкли, а сегодня нам предстоит пахота и непривычная быстрая усталость. В прошлом году именно из-за снега мы бежали всего двадцать километров, а сегодня побежим полную тридцатку, потому что снежный покров не так уж велик.
За полчаса до старта звонит тренер. Он опаздывает на пробег, «водить» меня будет некому. Я, заранее предвкушая обстановку, высказываю все нехорошие слова, что попадаются на язык, своему телефону, после того, как вешаю трубку.
Идем разминаться с триатлетом. На улице тепло, дышится здесь легко, это же не Петербург. Еще не совсем рассвело, но уже достаточно светло, чтобы понять, погода сегодня будет на редкость чудесной. Сквозь облака проглядывает прозрачное небо, ветра почти нет, старинные огромные ели стоят, не шелохнувшись, в белых предновогодних покрывалах. Мы медленно трусим по дороге, стараясь бежать по колеям от колес. Под ногами лед, засыпанный снегом, довольно скользко для быстрого бега. В Гатчине все пробеги проходят кругами по пять километров, если это в парке, или туда-обратно те же пять километров, если по дороге. Обратно возвращаемся по тротуару, по которому предположительно мы должны будем бежать к месту разворота и финишу. Здесь бежать просто невозможно, снег довольно глубокий и непритоптанный.
У линии старта уже толпится народ. Главный судья, взобравшись на табуретку, вещает, где и как нужно бежать. Трасса проходит углом под девяносто градусов. Сначала бежим прямо по дороге, потом оббегаем скверик, где будет стоять «начальник трассы», дальше снова бежим прямо, разворачиваемся вокруг шины, лежащей на дороге, у которой тоже стоит судья, и все то же самое обратно. На замечание, что обратно возвращаемся по тротуару, мы громко протестуем. Там бежать нереально. Главный сдается сразу, бегите, где хотите, дорога вся перекрыта. Мы предлагаем ему оставить посреди проезжей части табуретку, которая и будет обозначать место разворота. В Гатчине всё по-домашнему, что бегуны просят, то и делается, табуретка остается на месте.
По команде «марш» мы начинаем бег. Триатлет решает пробежаться со мной еще пятерочку для полной разминки, в отличие от меня он заявился на десятку, на нее старт дадут на час позже после нашего. С первых же метров я влезаю в лидирующую группу мужиков, прекрасно осознавая, что неправа. Несмотря на то, что у меня сегодня не соревновательный бег, а тренировка, мне нужно сделать необходимый задел, чтобы закончить эту тренировку первой. Хоть я и мертвая совсем, но некий соревновательный дух еще теплится в моем мозгу.
После первого километра я бегу восьмая из мужиков, вот дура-то а! После трешки я сбрасываю скорость, я уже выигрываю метров четыреста. Бегая по два с половиной километра от разворота до разворота, легко отслеживать соперников. Теперь я могу себе позволить бежать с их медленной скоростью, мне просто нужно следить за тем, чтобы расстояние это не уменьшалось.
После трех с половиной километров нам предстоит выход на снежный тротуар, мы, помня разрешение главного судьи, пытаемся вырулить на дорогу. Но в этом месте стоит «начальник трассы», чемпион мира по марафону. « Я вам побегаю по дороге! Кто вам разрешил? Я начальник трассы, сниму всех со старта к чертовой бабушке!» Мы бежим по рыхлому снегу тротуара. Мама дорогая! За что? «Ничего, ничего… сейчас добежим до поворота и выйдем на дорогу» --- триатлет меня успокаивает. Дорога делает небольшой изгиб, мы скрываемся за деревьями и выскакиваем на проезжую часть. Слава Богу! Бежать по льду и прикатанному снегу не намного, но все-таки легче.
После первой пятерки я остаюсь одна. Триатлет ушел готовиться к своему старту. Я вдруг понимаю, что не включила музыку, что наушники висят у меня на шее под жилеткой. Ну и фиг с ним. Включу, когда захочется или станет невмоготу себя слушать.
В одиночестве меня начинают посещать нехорошие мысли. Ну вот, на кой черт мне эта тридцатка, заявилась бы на десятку, еще разок туда и обратно и финиш, а так еще пять раз мотаться, а ноги уже устали. Семь с половиной километров, восемь. «Таня, беги по дороге, я разрешаю всем не бегать по тротуару»--- начальник трассы суров, но справедлив. «Почему ты одна бежишь?» « Мой триатлет бежит десятку, потому и одна.» « Найди себе мужика, не стоит одной мучаться». В прошлом году именно здесь я с «начальником трассы» и познакомилась, вот так впервые отбегав всю дистанцию за партнером, даже не зная, кто впереди. Сегодня он не бежит, кто-то ведь должен обслуживать старт, вот он и жертвует собой ради нас. Он очень хороший во многом, и я не скрываю своей симпатии к нему.
Десятка. Ура!!! Первый чай. После теплого сладкого чая становится веселее. Еще разок туда-обратно и половина пути. Если мне будет слишком хреново, то я, пожалуй, сойду на любом круге, как только надоест. Я уговариваю себя, что двадцать километров это совсем чуть-чуть. Ноги уже болят прилично, но я ведь не бегу на личный рекорд, а тренировки с болящими от нагрузки ногами для меня не внове.
К двенадцатому километру сахар из чая делает свое дело, ноги начинают бежать. Кажется, я размялась. Первый признак переутомления объемами это слишком длинная разминка. Набегав в предшествующую неделю почти сто сорок километров без выходных совсем, я чувствую, что километры и некоторые рабочие дни были лишними. Мой организм не справляется с этим.
На четырнадцатом километре мне навстречу бегут наши мужики, которым дали старт на десятку. Они, троица покалечившихся в беге весельчаков, решают сегодня развлекать народ на трассе, потому как на результат бежать сейчас не могут. Это здорово и трогательно. Один из них в костюме черта разметает передо мой шваброй снег на дороге, а двое других кричат: «Ура Лисе! Лисе дорогу!»
Мне становится смешно, я улыбаюсь. Плевать на тяжесть в ногах, я должна бежать, потому, как не могу не оправдать свой маскарадный костюм, и подвести людей, что в меня верят.
Я разворачиваюсь на четвертое повторение. Осталось три работы по пять километров, я мысленно вспоминаю свои подобные тренировки и ругаюсь с тренером про себя. Тренер, кстати, уже доехал до старта, его выпустили на дистанцию индивидуально. Теперь он в одиночестве бороздит просторы этой трассы, и, слава Богу, что я сейчас не с ним, он от меня ровно в двух с половиной километрах.
Чай после пятнашки не пью. Излишки жидкости могут плохо на мне сказаться, да и вода у меня с собой есть, если что.
Четвертое повторение проходит без эксцессов, расстояние с конкурентами полкилометра. Тренер попадается навстречу, что-то кричит про мой бег. Ууууу… гад!
На развороте стоит девочка, которая бежала очень прилично, но сошла. « Настя, ты всё?» «Да» « Везет тебе!» Судьи смеются хором. «Я устала, как собака, надоело мне бегать тут!»--- я выпускаю негатив. Они опять смеются, потом жалеют: «Конечно, такая тяжелая трасса, снег ведь не чистили»
Я опять пью чай. Нагло стою на месте и пью, даже не двигаясь вперед. Меня догоняет стройный мужичок. Хватает стакан, пьет на бегу. Отдаю свой судьям, сажусь за ним. Бежит медленно, но ровно. Решаю последнюю десятку сидеть не высовываясь. Сначала мне неудобно, потом приспосабливаюсь к его ритму.
«Ну вот, Таня, молодец, нашла партнера, так и беги» --- начальник трассы одобрительно кивает головой. «Хороший бег» --- произносит тренер, встречаясь с нами на нашем двадцать третьем километре. Лидеры десятки уже закончили. Они бегут нам навстречу медленно, потом сопровождают нас до нашего последнего разворота: «Вам еще на один круг мадам?» При слове «мадам» я себя ощущаю жуткой клячей, мне стыдно за такой свой бег, я коротко отвечаю «Да».
Последний разворот у старта. Так и быть, добегу эту хренову тридцатку. На последнем чае я отстаю от партнера метров на тридцать. Он умеет пить на ходу, я нет. Во что бы то ни стало, решаю догнать его. Дается мне это неимоверным усилием. Я натыкаюсь на него с ходу, тут же извиняюсь. Мне уже кажется, что после этого ускорения я не усижу за ним последнюю пятерку. Через километр это ощущение проходит.
На развороте обратной стороны отсчитываю столбы, что разделяют меня с конкурентами, понимаю, что можно не ускоряться на последних двух тысячах, но тут же слышу окрик тренера: «Давай работай! Выполняй последнюю работу!» Блин!!! Добегаем до начальника трассы: «Молодцы, пошли на финиш!» Еще немного и за поворотом мы увидим судей. Я думаю начать набегание. Мой партнер мыслит со мной синхронно. Я чувствую, как он пошел увеличивать темп. Мы ускоряемся на финиш, я выхожу в сторону, дорога здесь очень широкая, но партнер мой сильнее меня, он выигрывает метров десять. Ура!!! Я закончила… Ни радости, ни удовлетворения, одна жуткая усталость ног, именно ног, а не всего организма в целом, потому что тридцатка за два часа двадцать минут, это почти пешком .
"Times New Roman";mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:
AR-SA"> Я быстро прихожу в себя, да в общем-то и приходить не от чего. Мы фотографируемся на память.
Муж остается снимать оставшихся на трассе бегунов. Мы медленно тащимся в тепло раздевалок. Долго радуюсь горячей струе в душе.
Пробег окончен, трасса закрыта, судьи возвращаются в холл бассейна, где все мы базируемся. Перед награждением успеваем хлебнуть горячего чайку из термоса и съесть по пирожку с творогом и абрикосовым джемом. Настроение мое улучшается по мере возвращения сил.
На этом пробеге после финиша разыгрывается лотерея, стартовым взносом является подарок: конфеты, шампанское, разные полезные и бесполезные мелочи. Это одна из веселых и радостных частей данного мероприятия, где в положении одной из строк является «встреча Нового года!» Еще минимум час мы общаемся с друзьями, я получаю советы от тренера и очень хороших бегунов. Беговой календарный год подходит к концу.
Машина медленно выруливает на киевскую трассу. Я расслабленно полулежу в пассажирском кресле. Мимо проплывают заснеженные поля и деревни, а я жалею, что мы не поехали со всеми в баню. У них еще есть возможность продлить удовольствие от общения друг с другом. Но с нами сейчас мой новгородский друг, и дома нас ждет чай с тортом, который мы непременно выберем по моему вкусу….
Послесловие: Во втором часу ночи от усталости я закатываю истерику тренеру. Я бьюсь за свою жизнь и свой бег, который меня сейчас не устраивает.... Пройдет день, может два... и тренировочный процесс продолжится....