Пушкин-Петербург 2011
Утро.
За окном , как всегда, льет. В квартире включили отопление, тепло. За окном холод собачий.
Смотрю на соседние березы, ветки не шевелятся. Теплится надежда, что прогноз не оправдался, и ветра нет. Вчера смотрела на сайте, ветер северо-западный 7м/с , вероятность дождя 20%. Северо-западный ветер, это могила всем рекордам. Трасса прямая как стрела, в один конец, с единственным поворотом вправо под девяносто градусов на реке Фонтанка, протяженностью два километра, и снова с выходом на прежнее направление еще два километра, последние четыреста метров «круг почета» по Дворцовой площади. При северо-западном ветре четырнадцать километров шестьсот метров против ветра, и только «круг почета» ветер будет сбоку. Два километра по Фонтанной реке почему-то всегда против ветра, какого бы направления он не был, это загадка нашего города.
Собираю в рюкзак кучу одежды. Я не знаю, в чем я побегу, разберусь на месте.
Выхожу на улицу. Дождь кончился. Над нами висит большая туча, но над местом старта появляются голубые просветы. «Похоже, будет солнце» Муж не очень в это верит, но надеется, что хоть ливня не будет.
Въезд на кольцевую закрыт. Только у нас гаишники такие уроды, неужели не поставить знаки заранее, чтобы народ не тащился до самой кольцевой, чтобы затем возвращаться несколько километров обратно в город. Хорошо, что сегодня воскресенье, но я все равно немного нервничаю, мы еще даже не выехали из нашего района, а до старта час двадцать пять.
Старт на пятнашку дается прямо посреди Киевского шоссе, недалеко от дороги в аэропорт Пулково. На прилегающей к шоссе дорожке стоят два автобуса, скорая и несколько передвижных будок-туалетов. Вот и все обозначение места старта.
Паркуемся. Я оставляю нужную для бега одежду в машине, а рюкзак с теплыми вещами на «после старта» сдаю в автобус. Я даю себе возможность выбрать вариант одежды. Пока я иду разминаться в теплом длинном костюме.
Первые же метры бега хоронят все надежды на приличный результат. Ветрило стоит сильнейший, такой, какой бывает только на наших невских просторах. Те, кто приезжали к нам на марафон, как правило, долго кляли наши трассы, попав под такой ветер. Для нас это привычно, это не более чем неприятно.
У меня сегодня не старт. У меня рабочий день, состоящий из двух тренировок, одна из которых темповая пятнашка. Я включаю Гармин и наматываю четыре километра разминки, так велено.
Небо разволокло окончательно. В костюме мне жарко. Я решаю бежать как обычно, то есть почти раздетой. За пять минут до старта судья строит всех на прилегающей улочке. Я отдаю костюм мужу и влезаю в толпу мужчин и мальчишек. Многие, как и я, бегут в летней короткой форме, но в толпе нам стоять тепло.
На шоссе перекрывают движение. Нам дадут разбежаться километр, дальше пустят машины по правым полосам, нам под бег оставят крайнюю левую.
Судья выводит нас на старт. Мы ждем сигнала с тридцатки, старт дают одновременно на всех дистанциях, тридцать, пятнадцать, пять и два километра. Пока судья общается по рации, мы болтаем, предвкушая нелегкий бег в борьбе со стихией.
Наконец выстрел. Первые метры мы рвем с места, разбираясь между собой по скоростям. Мелкота летит вперед. Я за ними. Через полкилометра мой Гармин показывает текущий темп 3.29 на километр. Я начинаю тормозить, понимая, что это самоубийство, да еще и при такой погоде. Через два километра мне уже вообще не хочется никуда бежать.
Я не делала никаких подводок к данному старту, у меня рабочая неделя. Ноги мои убиты насмерть. Мне не нравится эта темповуха против ветра, мне просто хочется отдохнуть, а тут нужно куда-то бежать.
Через три километра нахожу себе пейсмейкера. Молодой юноша бежит довольно ровно, можно иногда спрятаться за его спину, правда при таком ветре это бесполезно. Через четыре я смиряюсь с ветром и слушаю писк Гармина, отсчитывающего каждую тысячу.
На первой пятерке стоит вода. Некоторые мальчики хватают бутылки, пьют. Какая может быть вода на пятнашке, тем более сейчас не лето и далеко не жарко. Я проскакиваю мимо с мыслью, что осталась всего какая-то десятка. После длинных бегов, две пятерки это просто ерунда, жаль только, что бежать нужно быстро.
На седьмом километре мой юноша начинает ускоряться. Ну, вот! Теперь останусь одна. Блин! Еще половина пути. Тренировка, тренировка… взять и бросить эту тренировку к чертовой бабушке. Задолбала эта борьба с природой.
Пробегаем Московские ворота, это ровно половина. Неожиданно начинаю втыкаться в молодого человека, он не просто больше не ускоряется, он бежит медленнее меня. Я выхожу в сторону, он пытается дергаться вперед. Я не меняю темп, мне уже наплевать на все. Я вижу, что скорость упала до 4.14. Застрелиться! Но я даже не буду пытаться разогнаться, это бесполезно в данных условиях.
Я ухожу от юноши, как от стоячего. Я уже вижу Фрунзенский универмаг, еще километр и десятка. На мосту через обводный канал опять стоит вода. Организаторы протягивают открытые бутылки, но у меня даже нет сил покачать пальцем, я только слегка покачиваю головой, давая понять, что пить не буду.
Я уговариваю себя, что это последняя темповуха на такой скорости перед предстоящим стартом, что остались две недели спокойных тренировок, но эту я обязана доработать.
Размениваю последнюю пятерку. Сворачиваю на Фонтанку, думая, что хоть немного отдохну от ветра. «Фиг Вам --- индейская изба!» Ветер как дул в лицо, так и продолжает. Я начинаю считать мосты и мостики. Вверх -вниз, ногам уже все равно. Еще немного и последняя двушка.
Выбегаю на Невский, никакой радости и торжественности. Здесь ветер воет с новой силой. Я работаю тренировку с перекошенным лицом. Прохожие, гуляющие по тротуарам, с сожалением и непониманием наблюдают за происходящим. Я жду, когда закончится время, которое я трачу обычно на темповую двушку. Я не чувствую, что я бегу, я просто пережидаю свое состояние.
Поворот на Дворцовую. Обида на погоду и злость на свою слабость перед ней. Я ускоряюсь на финиш. Кнопка. Час пятьдесят девять секунд. Ужасно!!!
Прихожу в себя некоторое время. Очень устали ноги. Забираю рюкзак из автобуса, переодеваемся в огромных палатках. Напяливаю на себя почти зимний вариант обычной одежды, потому что придется ждать тренера. Он бежит тридцатку.
Лидеры тридцатки проигрывают сами себе три минуты минимум. Все финиширующие жалуются на ветер и рассказывают страсти, как их «вставило» и они не могли больше двигаться. Тренер прибегает вторым в группе, его результат два часа две минуты.
Некоторое время он, как все, умирает, а затем, отойдя от бега, идет одеваться. Я терпеливо жду.
Наконец мы можем спокойно обсудить сегодняшний старт. Он моим временем, в отличие от меня, доволен. Говорит, что все правильно. Я мысленно сравниваю с первым. Первый сказал бы, что все очень плохо. Ведь когда стоишь у перил финиша, и на тебя не дует всю трассу, легко судить других. А когда сам «нажрался» по самые уши, начинаешь думать о многих вещах иначе. Тренер рассказывает мне, как ему бежалось, я делюсь своими впечатлениями.
Мы долго стоим у финиша, потом, все-таки замерзнув, расходимся по домам.
Три часа дня. Я вспоминаю про еду. Горячий чай с печеньем в машине поднимают мое настроение.
В четыре я надеваю длинную форму и иду на вторую тренировку. У меня спокойный вечерний кросс. Начиная бег, я опять попадаю на ветер. Елки-палки!!! Я опять начинаю сражаться со стихией. Одно радует, домашний кросс это круг, и на обратном пути домой ветер мне дует все же в спину.
За окном , как всегда, льет. В квартире включили отопление, тепло. За окном холод собачий.
Смотрю на соседние березы, ветки не шевелятся. Теплится надежда, что прогноз не оправдался, и ветра нет. Вчера смотрела на сайте, ветер северо-западный 7м/с , вероятность дождя 20%. Северо-западный ветер, это могила всем рекордам. Трасса прямая как стрела, в один конец, с единственным поворотом вправо под девяносто градусов на реке Фонтанка, протяженностью два километра, и снова с выходом на прежнее направление еще два километра, последние четыреста метров «круг почета» по Дворцовой площади. При северо-западном ветре четырнадцать километров шестьсот метров против ветра, и только «круг почета» ветер будет сбоку. Два километра по Фонтанной реке почему-то всегда против ветра, какого бы направления он не был, это загадка нашего города.
Собираю в рюкзак кучу одежды. Я не знаю, в чем я побегу, разберусь на месте.
Выхожу на улицу. Дождь кончился. Над нами висит большая туча, но над местом старта появляются голубые просветы. «Похоже, будет солнце» Муж не очень в это верит, но надеется, что хоть ливня не будет.
Въезд на кольцевую закрыт. Только у нас гаишники такие уроды, неужели не поставить знаки заранее, чтобы народ не тащился до самой кольцевой, чтобы затем возвращаться несколько километров обратно в город. Хорошо, что сегодня воскресенье, но я все равно немного нервничаю, мы еще даже не выехали из нашего района, а до старта час двадцать пять.
Старт на пятнашку дается прямо посреди Киевского шоссе, недалеко от дороги в аэропорт Пулково. На прилегающей к шоссе дорожке стоят два автобуса, скорая и несколько передвижных будок-туалетов. Вот и все обозначение места старта.
Паркуемся. Я оставляю нужную для бега одежду в машине, а рюкзак с теплыми вещами на «после старта» сдаю в автобус. Я даю себе возможность выбрать вариант одежды. Пока я иду разминаться в теплом длинном костюме.
Первые же метры бега хоронят все надежды на приличный результат. Ветрило стоит сильнейший, такой, какой бывает только на наших невских просторах. Те, кто приезжали к нам на марафон, как правило, долго кляли наши трассы, попав под такой ветер. Для нас это привычно, это не более чем неприятно.
У меня сегодня не старт. У меня рабочий день, состоящий из двух тренировок, одна из которых темповая пятнашка. Я включаю Гармин и наматываю четыре километра разминки, так велено.
Небо разволокло окончательно. В костюме мне жарко. Я решаю бежать как обычно, то есть почти раздетой. За пять минут до старта судья строит всех на прилегающей улочке. Я отдаю костюм мужу и влезаю в толпу мужчин и мальчишек. Многие, как и я, бегут в летней короткой форме, но в толпе нам стоять тепло.
На шоссе перекрывают движение. Нам дадут разбежаться километр, дальше пустят машины по правым полосам, нам под бег оставят крайнюю левую.
Судья выводит нас на старт. Мы ждем сигнала с тридцатки, старт дают одновременно на всех дистанциях, тридцать, пятнадцать, пять и два километра. Пока судья общается по рации, мы болтаем, предвкушая нелегкий бег в борьбе со стихией.
Наконец выстрел. Первые метры мы рвем с места, разбираясь между собой по скоростям. Мелкота летит вперед. Я за ними. Через полкилометра мой Гармин показывает текущий темп 3.29 на километр. Я начинаю тормозить, понимая, что это самоубийство, да еще и при такой погоде. Через два километра мне уже вообще не хочется никуда бежать.
Я не делала никаких подводок к данному старту, у меня рабочая неделя. Ноги мои убиты насмерть. Мне не нравится эта темповуха против ветра, мне просто хочется отдохнуть, а тут нужно куда-то бежать.
Через три километра нахожу себе пейсмейкера. Молодой юноша бежит довольно ровно, можно иногда спрятаться за его спину, правда при таком ветре это бесполезно. Через четыре я смиряюсь с ветром и слушаю писк Гармина, отсчитывающего каждую тысячу.
На первой пятерке стоит вода. Некоторые мальчики хватают бутылки, пьют. Какая может быть вода на пятнашке, тем более сейчас не лето и далеко не жарко. Я проскакиваю мимо с мыслью, что осталась всего какая-то десятка. После длинных бегов, две пятерки это просто ерунда, жаль только, что бежать нужно быстро.
На седьмом километре мой юноша начинает ускоряться. Ну, вот! Теперь останусь одна. Блин! Еще половина пути. Тренировка, тренировка… взять и бросить эту тренировку к чертовой бабушке. Задолбала эта борьба с природой.
Пробегаем Московские ворота, это ровно половина. Неожиданно начинаю втыкаться в молодого человека, он не просто больше не ускоряется, он бежит медленнее меня. Я выхожу в сторону, он пытается дергаться вперед. Я не меняю темп, мне уже наплевать на все. Я вижу, что скорость упала до 4.14. Застрелиться! Но я даже не буду пытаться разогнаться, это бесполезно в данных условиях.
Я ухожу от юноши, как от стоячего. Я уже вижу Фрунзенский универмаг, еще километр и десятка. На мосту через обводный канал опять стоит вода. Организаторы протягивают открытые бутылки, но у меня даже нет сил покачать пальцем, я только слегка покачиваю головой, давая понять, что пить не буду.
Я уговариваю себя, что это последняя темповуха на такой скорости перед предстоящим стартом, что остались две недели спокойных тренировок, но эту я обязана доработать.
Размениваю последнюю пятерку. Сворачиваю на Фонтанку, думая, что хоть немного отдохну от ветра. «Фиг Вам --- индейская изба!» Ветер как дул в лицо, так и продолжает. Я начинаю считать мосты и мостики. Вверх -вниз, ногам уже все равно. Еще немного и последняя двушка.
Выбегаю на Невский, никакой радости и торжественности. Здесь ветер воет с новой силой. Я работаю тренировку с перекошенным лицом. Прохожие, гуляющие по тротуарам, с сожалением и непониманием наблюдают за происходящим. Я жду, когда закончится время, которое я трачу обычно на темповую двушку. Я не чувствую, что я бегу, я просто пережидаю свое состояние.
Поворот на Дворцовую. Обида на погоду и злость на свою слабость перед ней. Я ускоряюсь на финиш. Кнопка. Час пятьдесят девять секунд. Ужасно!!!
Прихожу в себя некоторое время. Очень устали ноги. Забираю рюкзак из автобуса, переодеваемся в огромных палатках. Напяливаю на себя почти зимний вариант обычной одежды, потому что придется ждать тренера. Он бежит тридцатку.
Лидеры тридцатки проигрывают сами себе три минуты минимум. Все финиширующие жалуются на ветер и рассказывают страсти, как их «вставило» и они не могли больше двигаться. Тренер прибегает вторым в группе, его результат два часа две минуты.
Некоторое время он, как все, умирает, а затем, отойдя от бега, идет одеваться. Я терпеливо жду.
Наконец мы можем спокойно обсудить сегодняшний старт. Он моим временем, в отличие от меня, доволен. Говорит, что все правильно. Я мысленно сравниваю с первым. Первый сказал бы, что все очень плохо. Ведь когда стоишь у перил финиша, и на тебя не дует всю трассу, легко судить других. А когда сам «нажрался» по самые уши, начинаешь думать о многих вещах иначе. Тренер рассказывает мне, как ему бежалось, я делюсь своими впечатлениями.
Мы долго стоим у финиша, потом, все-таки замерзнув, расходимся по домам.
Три часа дня. Я вспоминаю про еду. Горячий чай с печеньем в машине поднимают мое настроение.
В четыре я надеваю длинную форму и иду на вторую тренировку. У меня спокойный вечерний кросс. Начиная бег, я опять попадаю на ветер. Елки-палки!!! Я опять начинаю сражаться со стихией. Одно радует, домашний кросс это круг, и на обратном пути домой ветер мне дует все же в спину.