Бегущая Строка (полумарафон)
Я хотела написать еще два сюжета об Израиле. Надеюсь, я сделаю это позже. Произошедший взрыв в метро в понедельник 03.04.2017 отодвинул радости мирной жизни, но он не сможет отодвинуть саму жизнь.
Миша Быков один из моих любимых марафонцев. У нас их несколько в Петербурге, и я радуюсь тому, что могу с ними общаться.
В этом году Миша и его товарищи решили сделать серию полумарафонских пробегов для всех. Те кто могут, бегут всю дистанцию, а кому еще не покоряются такие длины, участвуют в эстафете в сумме равной половинке. Команды мужские, женские и смешанные.
Посмотрев в свой календарь, и поняв, что целей и задач в нем немного, я решила принять участие в Мишиных стартах. Первый бегали по снегу, легко и весело, и после него я сразу же зарегистрировалась на второй.
Приехав из Иерусалима, я решила, что достаточно готова к очередной половинке по равнине. Одну неделю бегала только восстановительные кроссы разной длины, на второй сделала пару работ, которые меня удовлетворили результатом. Оставалась последняя настроечная неделя.
В понедельник взорвали поезд в метро. Мы в этот день проводили детские соревнования на новом катке, и я просто из-за усталости не поехала по той линии поболтаться по огромному спортивному магазину. Если бы меня туда понесло, это как раз оказалось бы временем, в которое произошел теракт.
Муж в тот день приехал домой около часу ночи. Сначала он шел почти пешком, почти оттуда до дому, и не заходя в квартиру, уехал на машине забирать своих учеников-конькобежцев, которые живут рядом, с другого конца города с тренировки.
Суматоха и растерянность того дня сильно ударили по состоянию. В последующие два дня в городе стояла траурная обстановка в прямом смысле этого слова. Люди ни о чем больше и не говорили, но большей частью молчали. У нас такое впервые.
Я пыталась тренироваться, ведь нужно жить дальше, но какой к черту бег, когда кто-то лишился жизни или стал инвалидом.
На странице забега появилась молния, что забег отменят и перенесут аж на тридцатое апреля. Дети и внуки людей переживших блокаду возмутились. Официального запрета не последовало, появились комментарии, что народ в Блокаду в футбол играл, а мы что хуже?
Молния была убрана. Мы решили бежать!
За день до старта нужно было ехать за номером на другой конец города. У меня пересадка на той самой станции, с которой поезд ушел в свой последний путь. В середине свежие цветы. Люди замирают на мгновение и идут дальше опустив головы.
На пробег мне ехать этой же дорогой. Сегодня к цветам прибавились ветки вербы. Цветы лежат не только в середине этой станции, но и у входов в другие на этой линии. Никакого страха и фобий, я фаталистка, от судьбы не уйдешь, поэтому надо жить как обычно.
Пробег назначен на три часа дня. Сегодня солнце и заметно потеплело с утра. Я иду по Удельному парку в поисках стартового городка.
По дороге мне попадаются стрелки указатели, тут мы побежим. Парковые дорожки раскисли. Снег растаял и на его месте образовалась грязевая жижа. Бег обещает стать веселым.
Кое-как с помощью гуляющих добираюсь до палаток. Переодеваемся, сдаем вещи. Я решаю бежать в трусах и длинном рукаве, солнце пригревает прилично.
На разминке ноги еле двигаются. Ощущение убитости тренировками, но их не было, и отдыхала я достаточно перед стартом.
Странное чувство полного отсутствия предстартового адреналина. Даже задержка старта на пять минут меня не возмущает. Состояние апатии и недоразмятости, хотя все ритуалы соблюдены.
Последние секунды отсчета, выстрел, понеслись по грунтовой дорожке с торчащими камнями вниз с горки. Мальчик-пейсмейкер на час тридцать пять бежит чуть впереди. Мы несемся по 4.19. Куда?
«А обещали асфальт, а не трейл» --- пейсмейкер перепрыгивает ручьи и лужи. «Когда ты выйдешь на асфальт, ты будешь молиться вернуться обратно на тропинки» « Почему?» «На асфальте будут люди, собаки, велосипеды и дети, причем все это плотной толпой» Мы выбегаем на пологий асфальтовый тягунок, и я решаю не гнаться за этим сайгаком.
Первые километры я осматриваюсь. Темп на Гармине очень быстро падает до 4.48. Я не знаю, то ли это моя неготовность, то ли это все-таки раскисший грунт.
Мы выбегаем из-под каменной арки в часть парка прилежащую к улице, куча машин, пыль. Сворачиваем к железной дороге. Грязь, грязь, грязь, огромная лужа. Я не оббегаю ее, прыгаю в самую середину. Ура! Нога не провалилась по щиколотку. Кроссовка намокает чуть-чуть в носке.
Я сразу решаю не оббегать грязь по газонам, там еще хуже, там стопы вязнут окончательно. Передо мной два мальчонки. Бегут быстро для меня, но наш темп настолько медленный, что я стараюсь сидеть за ними. Боже! Это только начало, это только первый круг.
На асфальтовой прямой полно гуляющих. Я сижу за мальчонками, пусть идут тараном. Впереди тележка с большим зонтиком и едой. Мимо нее справа не пробежать, народ толпится в очереди. За ней поворот влево. Мы пробегаем по газону за продавцами.
Скатываемся с горки вниз, месим чавкающую жижу, неплохой участок грунтовки, большой подъем, дальше просто болото. За болотом асфальт, уже слышна арка. Господи, почему я не бегу эстафету?
Коврик. Семь километров сто метров тридцать три минуты. Вода. Хватаю стакан, пью. В длинном рукаве, несмотря на прохладный ветер, мне жарко. Надо было надеть футболку, взяла же.
Еще целых два круга. Я скатываюсь с горки и на пологом тягунке понимаю, что у меня уже нет сил. Совсем нет.
Без паники! Беги себе медленно и представляй, что ты в Комарово в лесу после дождя. Ага! Сейчас это практически и есть Комарово, это не полумарафон, это настоящий трейл!
Я уговариваю себя, что после петли за каменной аркой половина пути будет пройдена. Половина! Блин! Я начинаю ощущать тошноту. Это предательское чувство, когда перегруз уже приличный.
Мальчонки мои убежали давно. Я прыгаю в лужу, слежу за стрелками, в одиночестве борюсь с толпой. У меня даже нет сил что-то крикнуть людям, я просто тихо отодвигаю их руками.
Тележка с зонтиком, вниз, девочка -волонтер «Двадцать один направо!» Хлюпающее месиво, торчащие корни. Батюшки, мальчонки впереди! Понятно, я не одна сдохла. Набегались уже.
Я даже не пытаюсь за ними сесть, я тихонечко проползаю мимо, и тащусь вперед.
Грунтовка. На ней совсем ребенок-эстафетчик сдох окончательно. Взрослый мужчина подбадривает его: «Давай, давай, осталось всего полтора километра, потерпи» Ребенок рвется вперед, обгоняет меня, но этот рывок окончательно доканывает его.
Боже, ему всего полтора километра, а мне еще полтора километра до последнего круга. Я больше не могу!
Горка, болото, асфальт. На повороте перед аркой стоят зрители : «Таня, давай, давай, Таня».
«Я сдохла совсем, я больше не могу бежать».
Коврик, четырнадцать двести час ноль восемь с копейками. И это еще не предел падения темпа.
Пункт питания. Я вижу чай и воду. Мужики впереди останавливаются. Я хватаю воду, выпиваю весь стакан. Я очень надеюсь, что меня не вырвет этой водой. «Давай же, ползи, ведь все это ты видишь в последний раз на сегодня!»
Тягунок, тропа, каменная арка. Меня обгоняет молоденькая девочка, бегущая тридцатку. Блииин! Ей еще два круга. Радуйся, что у тебя последний.
Я слежу за ее траекторией, потому как в парке из бегунов мы совсем одни. Хоть тут и хорошая разметка, но боязнь заблудиться иногда посещает мою голову.
Пока мы бежим вдоль железной дороги, я вижу ярко-желтые футболки мужчин, которые от нас на приличном расстоянии, и бегут по очередной тропе потивоходом.
У нас здесь только один контрольный пункт, это коврик под финишной аркой, в других местах можно срезать очень большие куски, но никому даже в голову не приходит это сделать. Беги честно, пусть позорно, но честно. Я даже не знаю, почему такие мысли посещают меня в данный момент, видимо голове уже напрочь осточертела эта долбаная борьба с телом.
Последний прыжок в лужу. В некоторых местах грязь усилилась, а в некоторых подсохла от наших ног.
Асфальтовая прямая. Я бегу у самого края газона. Мысленно произношу: «Люди, пожалуйста пропустите. Я сейчас умру , если вы не отойдете». Тележка, девочка. В третий раз она показывает мне куда бежать. «Я знаю, знаю..» Я не произношу слова, я их только думаю, на звуки сил нет.
Состояние жары первых двух кругов меняется на трясучку от холода. Всё, керосин кончился, меня начинает знобить.
Последняя грязища, грунтовка. Ну вот и мне полтора километра! Подъем , болото, асфальт. Зрители опять меня приветствуют. Какой ужас!
Коврик. Двадцать один триста. Час сорок пять пятьдесят пять. Шикарно! Антирекорд!
За ковриками рядом парковая скамейка. Я сажусь на нее и опускаю голову вниз, чтобы не вырвало. Медленно снимаю чип. Тазик с отданными чипами от меня в двух метрах. Я в состоянии положить его туда. Но заботливый мальчик-волонтер, забирает чип из мои рук.
Сижу минуты две. Встаю, топаю к столу с водой и чаем. Какой кайф! Чай с лимоном и сахаром. Я медленно выпиваю два раза по полстакана. Счастье-то какое. Можно жить!
Перед складом с вещами ловлю Антона, одного из главных организаторов. Смотрим уже выложенные протоколы он-лайн. Блииин!!! Я третья в абсолюте. Аня Дорофеева вторая. Это уже было на первом пробеге. День сурка!
В раздевалке никого. Одна Аня стоит с ошалевшими глазами. «Ты как?» спрашиваю ее, и сама же начинаю первой: «Я так нажралась, что хотела закончить этот бег досрочно» Аня оживляется: « Ну, слава Богу, я не одна такая, я хотела сойти уже после первой пятерки».
Пока я переодеваюсь, мы делимся страшилкам сегодняшнего трейла. Я смеюсь, я так устала, что от трясучки не могу попасть в штанину.
На улице до награждения мы еще душевненько приканчиваем по стаканчику горячего чая с сахаром. Потом фотографируемся со всеми подряд, со знакомыми и незнакомыми.
Награждение превосходит все наши ожидания. Я получаю столько подарков, что негативные эмоции бега забываются мгновенно. Большой осетинский пирог Румянцев в коробке, огромная банка фруктовых мюсли, коробка с тейпом «Роктейп», куча черничных гелей «Поверрап», сертификат в Декатлон, сертификат на молочную продукцию Лосево, два сертификата с магазин «Спортопен», сертификат на посещение парка «Горностай», на стрельбу из лука в арбалетный клуб, сертификат на маникюр (гы-гы-гы) и на игру в лазерный пейнтбол. Столько призов я не получала никогда в жизни.
Обратно мы втроем, я, Аня и Катя, выигравшая тридцатку, едем домой на метро. Нам в один район. Мы сидим на лавке в вагоне, болтаем о беге, обсуждаем планы. Мы соглашаемся, что теракт сильно ударил по психике, и что тренировки этой недели шли на подавленном настроении. Но мы рады, что организаторы ничего не отменили и не перенесли. Будем жить!