Меня зовут Маша, и я исписалась
Василий Палыч посоветовал мне писать. Что угодно. И сразу в Дзен. Потому что там может выстрелить все, что угодно, и, кто знает, может писать я буду не просто так, но еще и получать за это какие-нибудь деньги.
Я и сама знаю, что писать нужно регулярно. Просто потому что навык пропадает, если не тренироваться. И поскольку работы у меня в последнее время немного, пишу я редко. Дошло до того, что приступая к тексту, я испытываю страх: "Получится ли вообще? Ведь я уже, как будто, не помню, как это делать". Потом я трачу в 2-3 раза больше времени на задачу, которая раньше отнимала, соответственно, меньше часов, а иногда дней.
Затем я пишу в состоянии медитации: "У меня все получится". Давно заметила, что все получается именно, когда веришь в себя. И в конце концов что-то, действительно, выходит. Иногда хорошо, иногда так себе. Все реже - прекрасно.
Работы все меньше, но даже когда мне поступают задания я, почему-то, не приступаю к ним с радостью и энтузиазмом. Наоборот- прокрастинирую до последнего. И начинаю грызть себя за это. Часы тикают, дни идут, а я все вселяю в себя уверенность, что у меня получится этот текст. Пустая трата времени. Не говоря уже о том, насколько нерентабельно так работать.
Я привыкла к тому, что меня практически уже не правят. Уже пару-тройку лет мои тексты принимают с первого раза и, как правило, с восхищенными отзывами. Сейчас стали появляться правки. А недавно одна новая заказчица вообще отказалась забирать результат. Извинилась, сказала, что ничего личного, и ушла.
Я понимала, что в этом не было ничего личного. И с облегчением отпустила ее, хотя и потратила на ее текст 2/3 дня, и писала для нее с больной головой. Просто в глубине души я чувствовала, что результат, и правда, так себе. Так что у меня не случилось справедливого позыва попросить деньги за проделанную работу, доказывать ей, что этот текст лучше, чем то, что она ожидала и, в общем, отвоевывать какие-то свои права. Я с облегчением избавилась от нее вот с таким результатом. Но облегчение все-таки смешалось с гадостным привкусом. Прежде всего, потому что я не справилась.
И хотя еще 1,5 часа я убеждала себя, что ничего страшного, так бывает, на всех не угодишь, все равно потом сильно и горько разревелась. Потому что я разучилась писать. И больше не хочу писать. И, возможно, все дело в препаратах, которые я принимаю. А может, это симптом заболевания, от которого я принимаю эти препараты.
Той ночью все эти причины слились для меня в один комок, который причинял мне боль. И еще вызывал страх. Перед необходимостью что-то менять. Менять профессию. Или подход к работе. Или устроиться уже в найм. Перемены меня не пугают. Я их страстно хочу. Меня пугает то, что я не знаю, куда дальше двигаться. На что променять эту работу, с которой я уже не справляюсь и справляться, видимо, не хочу.
Через день я поехала к Наташе. Она сказала мне, что я уже несколько лет ненавижу то, чем занимаюсь. Я согласилась с ней. И приняла тот факт, что это очевидно.
Стало хорошо. Даже радостно. Что перемены все-таки случатся. И хотя я по-прежнему не представляла, в какую сторону двигаться, страх пропал.
Парадокс, но следующие 2 дня мне все время хотелось писать.
При возможности я записывала каждую интересную мысль. В этом промежутке я как раз летела в Москву, а в самолетах мне почему-то всегда очень трезво думается. И приходит много хороших мыслей.
Так хотелось бы закончить красиво и на позитиве, но...
Ничего не изменилось.
Я по-прежнему не могу понять, зачем пишу. О чем пишу. Для чего пишу. И для кого. Я не могу придумать концепцию для Дзена. Я не могу найти тему, которой мне хотелось бы поделиться. Не могу придумать сюжет для художественного рассказа. Не могу решиться писать о личном (а именно об этом хочется писать), потому что не хочу выносить на всеобщее обозрение личные переживания и опыт.
Меня тянет писать о том, как я справляюсь с ситуацией по здоровью. У меня есть список тем, которые я хотела бы описать, пунктов, которые мне, действительно, помогают. Но эта тема неприкосновенна, потому что она живая, она - отдельный организм и только в молчании и тишине я могу ею управлять и ... даже дописывать это предложение не стану.
У меня есть круг лиц, каждому из которых я хотела бы посвятить очерк.
Но я не могу писать о них, потому что это слишком личное.
Поначалу я думала, что смогу писать о своей страсти: серфинге и других видах спорта на воде. Но промониторив "конкурентов" и порассуждав, я поняла, какая это глупость: писать о том, о чем ты так мало знаешь, чего тебе не светит или вряд ли светит, в чем ты не варишься, а только маринуешь свои воспоминания об этом... это было бы жалкой попыткой, и я от нее отказалась.
Мне бы хотелось писать рассказы. Приключенческие, фантастические, позитивные, с долей юмора. Это было бы потрясающе, если бы я могла такое написать.
Но когда на меня накатывает апатия (а в ней я прожила весь октябрь и половину ноября), я считаю себя абсолютно бесталанной, никчемной, не умеющей создать ничего такого, что понравилось бы мне самой.
А когда апатия проходит, я уже испытываю веру в себя (иногда она доходит до уровня "сверх человек", хочу писать, но все равно понимаю, что не могу родить ничего, кроме короткого абзаца, посвященного моим личным переживаниям.
Или такого вот скучного занудного лепета, который я записываю сейчас.
Завтра с чистой совестью позвоню Василию Палычу. Давно хочу это сделать, но не делаю, так как мне стыдно, что я так ничего и не написала.
А завтра позвоню. Потому что один текст у меня есть. Называется: "Привет, меня зовут Маша. И я исписалась".
И это был он.
Я и сама знаю, что писать нужно регулярно. Просто потому что навык пропадает, если не тренироваться. И поскольку работы у меня в последнее время немного, пишу я редко. Дошло до того, что приступая к тексту, я испытываю страх: "Получится ли вообще? Ведь я уже, как будто, не помню, как это делать". Потом я трачу в 2-3 раза больше времени на задачу, которая раньше отнимала, соответственно, меньше часов, а иногда дней.
Затем я пишу в состоянии медитации: "У меня все получится". Давно заметила, что все получается именно, когда веришь в себя. И в конце концов что-то, действительно, выходит. Иногда хорошо, иногда так себе. Все реже - прекрасно.
Работы все меньше, но даже когда мне поступают задания я, почему-то, не приступаю к ним с радостью и энтузиазмом. Наоборот- прокрастинирую до последнего. И начинаю грызть себя за это. Часы тикают, дни идут, а я все вселяю в себя уверенность, что у меня получится этот текст. Пустая трата времени. Не говоря уже о том, насколько нерентабельно так работать.
Я привыкла к тому, что меня практически уже не правят. Уже пару-тройку лет мои тексты принимают с первого раза и, как правило, с восхищенными отзывами. Сейчас стали появляться правки. А недавно одна новая заказчица вообще отказалась забирать результат. Извинилась, сказала, что ничего личного, и ушла.
Я понимала, что в этом не было ничего личного. И с облегчением отпустила ее, хотя и потратила на ее текст 2/3 дня, и писала для нее с больной головой. Просто в глубине души я чувствовала, что результат, и правда, так себе. Так что у меня не случилось справедливого позыва попросить деньги за проделанную работу, доказывать ей, что этот текст лучше, чем то, что она ожидала и, в общем, отвоевывать какие-то свои права. Я с облегчением избавилась от нее вот с таким результатом. Но облегчение все-таки смешалось с гадостным привкусом. Прежде всего, потому что я не справилась.
И хотя еще 1,5 часа я убеждала себя, что ничего страшного, так бывает, на всех не угодишь, все равно потом сильно и горько разревелась. Потому что я разучилась писать. И больше не хочу писать. И, возможно, все дело в препаратах, которые я принимаю. А может, это симптом заболевания, от которого я принимаю эти препараты.
Той ночью все эти причины слились для меня в один комок, который причинял мне боль. И еще вызывал страх. Перед необходимостью что-то менять. Менять профессию. Или подход к работе. Или устроиться уже в найм. Перемены меня не пугают. Я их страстно хочу. Меня пугает то, что я не знаю, куда дальше двигаться. На что променять эту работу, с которой я уже не справляюсь и справляться, видимо, не хочу.
Через день я поехала к Наташе. Она сказала мне, что я уже несколько лет ненавижу то, чем занимаюсь. Я согласилась с ней. И приняла тот факт, что это очевидно.
Стало хорошо. Даже радостно. Что перемены все-таки случатся. И хотя я по-прежнему не представляла, в какую сторону двигаться, страх пропал.
Парадокс, но следующие 2 дня мне все время хотелось писать.
При возможности я записывала каждую интересную мысль. В этом промежутке я как раз летела в Москву, а в самолетах мне почему-то всегда очень трезво думается. И приходит много хороших мыслей.
Так хотелось бы закончить красиво и на позитиве, но...
Ничего не изменилось.
Я по-прежнему не могу понять, зачем пишу. О чем пишу. Для чего пишу. И для кого. Я не могу придумать концепцию для Дзена. Я не могу найти тему, которой мне хотелось бы поделиться. Не могу придумать сюжет для художественного рассказа. Не могу решиться писать о личном (а именно об этом хочется писать), потому что не хочу выносить на всеобщее обозрение личные переживания и опыт.
Меня тянет писать о том, как я справляюсь с ситуацией по здоровью. У меня есть список тем, которые я хотела бы описать, пунктов, которые мне, действительно, помогают. Но эта тема неприкосновенна, потому что она живая, она - отдельный организм и только в молчании и тишине я могу ею управлять и ... даже дописывать это предложение не стану.
У меня есть круг лиц, каждому из которых я хотела бы посвятить очерк.
Но я не могу писать о них, потому что это слишком личное.
Поначалу я думала, что смогу писать о своей страсти: серфинге и других видах спорта на воде. Но промониторив "конкурентов" и порассуждав, я поняла, какая это глупость: писать о том, о чем ты так мало знаешь, чего тебе не светит или вряд ли светит, в чем ты не варишься, а только маринуешь свои воспоминания об этом... это было бы жалкой попыткой, и я от нее отказалась.
Мне бы хотелось писать рассказы. Приключенческие, фантастические, позитивные, с долей юмора. Это было бы потрясающе, если бы я могла такое написать.
Но когда на меня накатывает апатия (а в ней я прожила весь октябрь и половину ноября), я считаю себя абсолютно бесталанной, никчемной, не умеющей создать ничего такого, что понравилось бы мне самой.
А когда апатия проходит, я уже испытываю веру в себя (иногда она доходит до уровня "сверх человек", хочу писать, но все равно понимаю, что не могу родить ничего, кроме короткого абзаца, посвященного моим личным переживаниям.
Или такого вот скучного занудного лепета, который я записываю сейчас.
Завтра с чистой совестью позвоню Василию Палычу. Давно хочу это сделать, но не делаю, так как мне стыдно, что я так ничего и не написала.
А завтра позвоню. Потому что один текст у меня есть. Называется: "Привет, меня зовут Маша. И я исписалась".
И это был он.