(no subject)
Клюква в сахаре...
Словно капельки крови, замерзшие на лету, и лишь потом упавшие в снег...
Словно алые пятна на белом шелке подвенечного платья...
И на вкус... Такая сладкая мягкость, почти бархатистость, словно радость, почти что счастье, изливающаяся на язык горечью... И в тот момент, когда ягода лопается, сжатая между клыками, ощущение, словно разорвалось что-то более ценное, более важное, чем тонкая шкурка ягоды, вызревшей во влажной шерсти болотного мха... Словно оборвалась чья-то мечта, чья-то надежда, чья-то жизнь... Но осколки сахарной оболочки, попадая на язык, смягчают горечь, словно приятные и теплые воспоминания...
И словно уже не язык ощущает все эти переливы, а сама душа...
Словно капельки крови, замерзшие на лету, и лишь потом упавшие в снег...
Словно алые пятна на белом шелке подвенечного платья...
И на вкус... Такая сладкая мягкость, почти бархатистость, словно радость, почти что счастье, изливающаяся на язык горечью... И в тот момент, когда ягода лопается, сжатая между клыками, ощущение, словно разорвалось что-то более ценное, более важное, чем тонкая шкурка ягоды, вызревшей во влажной шерсти болотного мха... Словно оборвалась чья-то мечта, чья-то надежда, чья-то жизнь... Но осколки сахарной оболочки, попадая на язык, смягчают горечь, словно приятные и теплые воспоминания...
И словно уже не язык ощущает все эти переливы, а сама душа...