«Все хорошие книги сходны в одном...
...когда вы дочитаете до конца, вам кажется, что всё это случилось с вами, и так оно навсегда при вас и останется».
Эрнест Хемингуэй
Бэнджи Дэвис «День, когда я встретил кита»
«Подбежав поближе, Ник не поверил своим глазам. На песке лежал маленький кит. Его выбросило на берег во время шторма. Ник задумался, как поступить. Он понимал, что киту не слишком-то полезно находиться на суше.
«Нужно торопиться!» - подумал мальчик».
Торбен Кульманн «Линдберг»
«Шли недели. Во всём городе было не сыскать ни одной мыши. Тем временем маленький мышонок многое узнавал из газет о новых мышеловках. Кошмарное изобретение! Разумеется, они-то и выгнали всех его друзей! Вот только куда они пропали? Может, они уехали в Америку? Все мыши знали об этой далёкой стране. Поговаривали даже, что там стоит огромная статуя, которая приветствует всех прибывших - будь то человек или мышь».
Нил Гейман «Песочный человек. Книга 3. Страна снов»
«Всё равно: я не благая и не милостивая. Я - это я. У меня есть работа, и я её выполняю. Слушай: я говорю с тобой, но я везде. Прихожу за старыми и молодыми, невинными и грешниками, за теми, кто умирает в одиночку и толпами. Я - в машинах, на кораблях и самолётах, в больницах, в лесах и на скотобойнях. Для одних смерть - избавление, для других - мерзость и ужас. Но в конце концов я прихожу ко всем».
Карстен Йенсен «Мы, утонувшие»
«Январь был пасмурным, температура колебалась вокруг нулевой отметки. Над опустевшими улицами проплывали серые тучи. В магазинах целый день горел свет. В пасторском доме на Киркестраде тоже было светло. Альберт прошёл мимо под дождём, но постучался. Прямо как тогда мимо дома Клары на Снарегаде. Он часто ходил мимо, но ни разу не зашёл. Дело было не только в предстоящей встрече с Абильгором. Это уж он как-нибудь пережил бы. Дело было в другом, что-то удерживало его гораздо сильнее, но, сколько он ни старался, не мог найти нужного слова. Такое чувство, будто стоишь на вершине крутой горы и собираешься шагнуть в пустоту. Решительный шаг ему мешал сделать молчаливый инстинкт самосохранения, вот и весь сказ».
Курцио Малапарте «Капут», «Шкура»
«Как бывает при большой опасности, когда святой образ или слабое мерцание свечи в часовне вдруг вызывает в памяти сердца надежду, раскаяние, страх, отринутую или позабытую веру в Бога и удивлённый, взволнованный человек, внезапно охваченный чувством любви, останавливается с трепетом в душе и вглядывается в святой образ, так случилось и с Джеком. Он вдруг остановился перед часовней, закрыл лицо руками и выдохнул:
- Oh, Lord! oh, my Lord!
На его стон из глубины часовни отозвался писк, как будто птичий. Мы услышали слабое биение крыльев и птичий гомон. Джек испуганно отпрянул.
- Не бойся, Джек, - сказал я, сжав ему руку, - это птицы Мадонны».
Пол Боулз «Пусть льёт»
«Даер был не читатель; даже кино ему не нравилось. От развлечений неподвижность существования только обострялась, не только когда увеселение заканчивалось, но и по ходу его.
[...]
- Танжер, Танжер, - сказала она. - Скоро поймёте, лапушка моя.
Из прихожей донеслись голоса.
- Уверена, вам захочется прочесть множество книг, - сказала она. - Не стесняйтесь, берите здесь всё, что вас заинтересует. Есть, конечно, библиотека с абонементом в американском представительстве, она гораздо лучше английской. Однако новые книги до них добираются веками.
- Я не очень много читаю, - сказал Даер.
- Но, бяша мой дорогой, что же вы собираетесь делать целыми днями? С ума сойдёте от скуки».
Валерий Шубински «Даниил Хармс. Жизнь человека на ветру»
«С единственным (если верить Туфанову) литературным учеником Терентьева, Александром Введенским, Хармс познакомился весной или летом 1925 года в квартире Вигилянского (6 линия Васильевского острова, дом 42). И этой встрече суждено было стать, быть может, главной в жизни Даниила Ивановича. Было общее чтение молодых поэтов. Введенский был со своим другом Яковом Друскиным. Стихи Хармса заинтересовали их - Введенского, вероятно, в первую очередь. Домой, по свидетельствам Друскина, "возвращались уже втроём"».
Брассай «Разговоры с Пикассо»
«Пикассо. Стены - это нечто потрясающее, вы согласны? Я всегда обращал внимание на то, что на них нарисовано. В молодости я даже срисовывал настенные картинки... А сколько раз меня подмывало остановиться у какой-нибудь подходящей стенки и что-то на ней нацарапать... Удерживало только то, что...
Брассай. ...вы не сможете унести её с собой...»
Александр Лобычев «Автопортрет с гнездом на голове. Отплытие на остров русский»
«Графика Джона Кудрявцева - это в прямом смысле слова сотворение иной реальности, начиная от летучих образов и лично приготовленных в мастерской материалов до воплощённого в листах замысла. Собственно, главная тема художника, которую он начал разрабатывать ещё в 1991 году и продолжает вести по сей день, так и называется - Земля снов. Сам автор, по аналогии с известной книгой академика Обручева и замечательным фильмом, для себя определяет созданную им страну ещё и как «Землю Санникова». Хотя с полным основанием её можно назвать и Землёй Джона Кудрявцева, где он одновременно и творец, и первопроходец, и картограф, и художник».
Розалинд Краусс «Фотографическое: Опыт теории расхождений»
«А теперь, [...], обратимся к фотографиям облаков, которые Стиглиц выполнил в 1923 - 1931 годах и озаглавил «Эквиваленты». Эти работы как нельзя более прямо и очевидно играют на эффекте обреза, на впечатлении, что перед нами образы, скажем так, грубо вырванные из непрерывной ткани небосвода. Отчасти это связано с одной особенностью самого неба, точнее, с той его особенностью, которую Стиглиц в этих снимках подчёркивает. Мало того, что небо огромно и фотография способна запечатлеть лишь небольшую его часть. Что куда важнее, небо по сути своей не скомпоновано. Фотографии Стиглица не просто вызывают впечатление неожиданной, случайной композиции, созданной стечением обстоятельств. Они также заставляют почувствовать, и намного острее, сопротивление их объекта внутреннему распорядку: они заявляют об отсутствии оснований для композиции».
С приветом, полным тепла и радости, Ваша Студия «ВИЛКА»