Сталкерские сны (часть 6)
Предыдущая часть
Я шел к воротам, дежуривший там сталкер собирался сдать пост, но было некому. Он объяснял начальнику, что время уже вышло, как раз в тот момент, когда я появился из-за угла.
- Отлично, что зашел, посиди десять минут, а я отыщу раздолбая, следующего по списку, - обрадовался мне начальник. Пришлось согласиться, а что-то внутри меня требовало идти дальше.
Но начальник не успел далеко уйти. Кто-то стал приходить, уходить, кого-то просили отойти посекретничать. Ворота открывались уже раз пять, все проходили мимо меня, а я вглядывался в тоннель, ведущий к Пионерской. Он звал меня, и я не выдержал. Наконец-то я остался один у ворот, это продлится не больше двух минут, начальник уже возвращается. Я открыл ворота и просто вышел в темноту. За мной никто не гнался, не кричал вслед. Неужели оставленные настежь ворота никого не удивили, но видимо пересменок, суматоха, не важно... меня там уже нет.
Станция Черная речка встретила меня крайне настороженно и во всеоружии:
- Сталкер с Петроградской, иду транзитом на Пионерскую.
- С какой целью?
- Личная необходимость, - что буквально означало: а ваше какое дело?
Они понимали, что дело, действительно, не их, поэтому просто потребовали с меня плату за проход и пропустили через станцию к противоположным воротам.
- А куда дальше-то? - Я, правда, не знал дороги. Мне вкратце объяснили и поспешили закрыть ворота. Странно, вроде, я вел себя дружелюбно.
Пошел в указанном направлении, тоннель был довольно чистый, никаких завалов, мусора, трупов, но и станции тоже не было. Увидел остатки развороченных ворот, за ними абсолютно пустые комнаты, и ничего не указывает на то, что тут кто-то жил последние пару месяцев. В конце станции увидел маленькую лестницу, и откуда-то оттуда доносились еле уловимые звуки. Неразличимые, но лучше чем местная тишина. Аккуратно, стараясь не шуметь, и выставив вперед спасительное дуло, спускаюсь вниз. Вижу силуэт, вальяжно поднимающийся мне навстречу, останавливаюсь, беру его на прицел, и в этот момент наши взгляды встречаются. Кажется, он удивился.
- Привет, чаю хочешь? - У него не было никакого оружия, только стакан с парящим горячим чаем.
- Давай, - он тоже смог меня удивить, но глупо отказываться от халявы. Он передал мне одноразовый пластиковый стакан со свежезаваренным черным чаем. Настоящим чаем!
- Слушай, а Пионерская там?
- Нет, там Петроградская, - и ушел обратно.
Как такое может быть? Я ушел от своей станции далеко на север, и тут встретил человека, отдавшего мне чай и сказавшего, что я вернулся к своей станции. Странно это. Вернулся на пустую станцию, сел на остатки стула, насладился настоящей заваркой, но вспомнил, что меня ждет Задание от Тьмы. Пришлось встать и идти обратно к Черной речке, узнать, что случилось с Пионерской.
Встретили они меня так же нерадостно, как и в прошлый раз.
- Стой, кто идет?
- Я у вас недавно проходил, спрашивал Пионерскую. Я ее не нашел, что случилось?
- Не знаем, все с ней в порядке было. Так, а зачем она тебе?
- Мне нужен священник, я слышал, что он сможет меня вылечить, - отмалчиваться глупо, пришлось придумывать правдоподобную историю.
- У нас тоже есть священник, может он тебе поможет.
- Может быть, - я пожал плечами, а глаза загорелись. Я снова ощутил желание убивать. Мне только надо остаться с ним наедине для проповеди, и я смогу сбросить гнетущее бремя: я выполню Задание.
Кто-то пошел звать священника, а второй дежурный остался напряженно меня караулить через смотровое окошко. Я никакого страха от направленного дула не ощущал. Стою расслабленно, подпирая стену, попиваю чаек. Пришел священник, прочитал какую-то короткую молитву, глядя мне в глаза, а потом тем же тоном спросил:
- Являешься ли ты одержимым тьмой или экстрасенсом?
- Да, - не задумываясь ответил я. И даже сам удивился своей искренности. Видимо молитва была какой-то сывороткой правды.
- У-у-у… К сожалению, у меня сейчас нет возможности тебя излечить от одержимости.
- Может тогда пропустите меня обратно на Петроградскую?
- Нет, извини, ты слишком опасен.
- Но я час назад проходил по вашей станции.
- Теперь мы знаем, кто ты, и не имеем права тебя впустить.
- Вот здорово, Пионерская сгинула, обратно не пускают, что же мне теперь, сдохнуть в этом тоннеле? - Видимо, они прониклись, но скорее - стало интересно, куда же делась Пионерская.
- Сейчас выпустим пару бойцов, прогуляются с тобой, посмотрят на соседей.
Мы снова двинулись в сторону религиозной станции. Тоннель на этом участке делал крутой поворот, но я его не помнил.
- Странно, здесь я шел прямо, там сразу выломанные ворота, за ними пусто, только кто-то мне вот чай дал.
- Здесь всегда был изгиб, и до станции еще далеко, но это все объясняется грибом, который ты называешь чаем.
Я от изумления уставился на свой пластиковый стакан, который, и правда, оказался бледно-зеленым тоннельным грибом, неоднократно надкушенным. Смутившись, я сунул его в карман: есть их в сыром виде крайне не рекомендуется. Видимо, не было ни пустой станции, ни человека с чаем, просто я зачем-то решил перекусить грибом…
Наш проводник ничего не ел, поэтому до Пионерской мы дошли довольно быстро. Нас впустили, предварительно конфисковав оружие, и для порядка запустили в карантин. Мне не пришлось ничего рассказывать, так как проводник оказался очень разговорчивым. Он рассказал, что к ним пришел человек, одержимый Тьмой и попросил провести к священнику, чтобы тот его вылечил. Меня вполне устраивала эта история, но священник не захотел со мной уединяться, а пришел в карантин, предварительно попросив, чтобы меня обыскали.
Стою, упершись руками в стену после обыска, а у меня за спиной начинает звучать изгоняющая молитва. Тело начинает мелко подрагивать, что-то внутри сопротивляется этому голосу. И тут меня осенило: обыскать-то обыскали, но нож под сумкой не заметили. Следующее движение заняло меньше секунды: отталкиваюсь от стены руками, левая отбрасывает полу старого кителя, правая уже отстегивает фиксатор над рукояткой ножа. Поднимаю глаза и вижу напряженное лицо священника, оказывается, я его уже схватил за горло, а нож приближается к животу, но в следующий миг я каким-то непостижимым образом пролетаю мимо него и впечатываюсь в противоположную стену. Не успеваю развернуться, и что-то еще раз впечатывает меня лицом и телом в кирпичную кладку. Нож выпадает, а руки заламывают за спину.
Меня держали, пока он дочитывал молитву, монах шаолиньский, блин. Тело корчилось, но держали крепко. Потом он гордо мне сообщил, что я свободен от влияния тьмы, а стражам разрешил меня отпустить. И правда, желания убивать больше не было, он действительно меня вылечил.
- Спасибо, - смущенно сказал я, а про себя подумал: “тоже выход”. Я избавился от одержимости вторым по популярности способом.
Потом мы еще пообщались, они поняли, что мои действия были навязаны одержимостью, поэтому особых претензий не высказывали. И мы отправились обратно. Через Черную речку - на родную Петроградскую. И ни один человек не спросил меня, где я пропадал полдня. Жизнь потекла своим чередом, а я вслушивался в рассказы торговцев, сталкеров, особенно, что касается мутантов. Выяснилось много интересного: в компании мутантов неоднократно видели девушку, которая, вроде как, ими командует, и вообще одну из заброшенных станций заселили нелюди и слушаются “Королеву мутантов”. А еще довольно часто я слышал имя Синильга, которая что-то мутит с мутантами. В общем, если ее увидят среди людей, то по добру она не уйдет. Так что, ожидать ее прихода на Петроградскую было глупо. Значит, придется искать самому. Самое простое: пообщаться с мутантом и спросить, где его покровительница, но высок риск, что он окажется голодным. Либо расспрашивать у людей, особенно у жителей станции Лесная, так как они вроде тоже что-то мутят с мутантами, но тщательно это скрывают. Но жители Лесной, все как один, округляли глаза: “Синильга? Не, не знаем такой”. Только потом меня осенило, что это имя известно лишь тем, кто знал ее раньше. А сейчас, для конспирации, она называлась другими именами.
В общем, я ходил на соседние станции, искал любые зацепки, но все было впустую. Очередной раз, когда мы возвращались с Выборгской, на нас напали мутанты. Ничего особенного, мелкая группа, но каким-то образом наш отряд распался. Я остался охранять тылы, а остальные рванули догонять напавших. Стою у изгиба туннеля, возле самых ворот Выборгской, и тут на меня из-за угла выходит мутант. Наши взгляды встретились, расстояние всего метра три. Я понимал, что не успею выстрелить: реакция у них лучше, а лапы длиннее. Да я и не собирался: отличная возможность, свидетелей нет, надо попытаться с ним пообщаться. Он тоже не бросился на меня сразу, значит, шансы есть. Поворачивается ко мне, перекрещивает когтистые лапы на груди. Думаю, может это что-то значит, надо общаться как с туземцами. Пытаюсь повторить этот жест, и говорю:
- Привет! Я не стреляю!
Он что-то рыкнул, смотрит на меня.
- Хочу поговорить с Синильгой. Человек, девушка, которая с вами ходит.
Еще более одобрительный рык, но за углом раздаются голоса, это его спугнуло. Видимо на всякий случай бьет меня по рукам когтистыми лапами, хватает в охапку и бежит прочь. Я еле успеваю перебирать ногами, освободиться даже не пытаюсь. Путь оказался короткий, и я уже слышу со всех сторон хрипы, рык, кажется, одобрительный. Он привел меня на свою станцию, и как подарок бросил к ногам Королеве. Она не ожидала меня увидеть, позвала каких-то людей, те перебинтовали мне руки. Да, если бы я был врагом - причинить вред бы не смог. Меня мутит. Возможно от кровопотери (когти у твари что надо), а может от лекарств, которые мне вкололи.
Соображал я плохо, но, кажется, у них какая-то суматоха, они пытаются кого-то поймать, изгнать. Естественно, Синильге не до меня. Это не важно, я поправлюсь, а потом мы поговорим, вспомним наше общее прошлое. Да, я в нем не участвовал, но сопереживал.
Кажется, кроме кровопотери я еще получил заражение крови от грязных когтей, но все-же нахожу в себе силы дойти до ее комнаты, спасибо, меня уложили в соседнюю.
- Привет, можно? - Я не знаю, сколько времени уже живу на этой станции, потому что, как только очнусь - мне снова что-то колют, перебинтовывают руки, и я отключаюсь.
- Да, заходи, как ты? - Она улыбается, но не так, как я помню.
- Не знаю, не важно, просто хотел с тобой поговорить, - голова все еще кружится, но стоять как-то получается.
- Извини, что не захожу к тебе, но у меня сейчас совсем нет времени, мы нашли способ изгнать Тьму.
- Здорово, жаль, что не могу вам помочь.
В ее комнату вбегает мутант, начиная еще с порога:
- Там люд…- он осекается на полуслове, увидев меня.
Синильга смущенно потупилась.
- Не буду вам мешать, - выхожу, прикрываю дверь.
Кажется, мне нет места в этом мире. Почему ко мне такое отношение? Тут много людей, а вот ко мне доверия у мутантов почему-то нет. Помню, люди на Кировском тоже не все были в восторге от дружбы с мутантами. Наверно это просто вопрос времени. Синильга убежала, кажется, окончательно ловить Тьму, а я опять провалился в болезненный сон.
Не знаю, сколько еще времени прошло, а проснувшись увидел ее сидящей на моей кровати.
- Мы победили! Мы изгнали Тьму! Жить теперь станет намного легче, а еще все больше людей и мутантов объединяются против диких племен.
Она улыбается, но глаза по-прежнему остаются холодными. Что это? Усталость, или она мне не доверяет окончательно, мало ли кем я могу быть, и кому досталась биография Лиса и с какой целью. Я не знаю, что сейчас у нее в голове, как и всегда. Эта история может иметь множество продолжений, но, к сожалению, ни одно из них не будет правдой.
* * *
Тьму, действительно, изгнали, но Игорь этого уже не застал. Его история закончилась у ворот Выборгской, а остальное - плод воображения гаснущего сознания…
Повторяет жест мутанта, скрещивает руки на груди:
- Привет! Я не стреляю!
Рык, и мутант бьет его наотмашь обеими лапами. Грудь разрывается болью, сталкер падает, понимает, что не с того начал разговор, надо сразу назвать ключевое слово - имя той, которую он ищет, но не успевает. Раздаются голоса, мутант пугается, напоследок бьет когтями по горлу и скрывается в тоннеле.
Сталкер в отчаянии протягивает к нему руку, что-то хрипит из последних сил. Но мир уже теряет краски, рука бессильно падает в пыль, следом в лужу собственной крови падает голова, последний, еле слышный хрип:
- Ссс…инильга… где..?
Он уже не может говорить, но осознает, что надо было жить собственной жизнью, а не хвататься за чужую, пусть и более интересную. Ему нет в ней места.
Я шел к воротам, дежуривший там сталкер собирался сдать пост, но было некому. Он объяснял начальнику, что время уже вышло, как раз в тот момент, когда я появился из-за угла.
- Отлично, что зашел, посиди десять минут, а я отыщу раздолбая, следующего по списку, - обрадовался мне начальник. Пришлось согласиться, а что-то внутри меня требовало идти дальше.
Но начальник не успел далеко уйти. Кто-то стал приходить, уходить, кого-то просили отойти посекретничать. Ворота открывались уже раз пять, все проходили мимо меня, а я вглядывался в тоннель, ведущий к Пионерской. Он звал меня, и я не выдержал. Наконец-то я остался один у ворот, это продлится не больше двух минут, начальник уже возвращается. Я открыл ворота и просто вышел в темноту. За мной никто не гнался, не кричал вслед. Неужели оставленные настежь ворота никого не удивили, но видимо пересменок, суматоха, не важно... меня там уже нет.
Станция Черная речка встретила меня крайне настороженно и во всеоружии:
- Сталкер с Петроградской, иду транзитом на Пионерскую.
- С какой целью?
- Личная необходимость, - что буквально означало: а ваше какое дело?
Они понимали, что дело, действительно, не их, поэтому просто потребовали с меня плату за проход и пропустили через станцию к противоположным воротам.
- А куда дальше-то? - Я, правда, не знал дороги. Мне вкратце объяснили и поспешили закрыть ворота. Странно, вроде, я вел себя дружелюбно.
Пошел в указанном направлении, тоннель был довольно чистый, никаких завалов, мусора, трупов, но и станции тоже не было. Увидел остатки развороченных ворот, за ними абсолютно пустые комнаты, и ничего не указывает на то, что тут кто-то жил последние пару месяцев. В конце станции увидел маленькую лестницу, и откуда-то оттуда доносились еле уловимые звуки. Неразличимые, но лучше чем местная тишина. Аккуратно, стараясь не шуметь, и выставив вперед спасительное дуло, спускаюсь вниз. Вижу силуэт, вальяжно поднимающийся мне навстречу, останавливаюсь, беру его на прицел, и в этот момент наши взгляды встречаются. Кажется, он удивился.
- Привет, чаю хочешь? - У него не было никакого оружия, только стакан с парящим горячим чаем.
- Давай, - он тоже смог меня удивить, но глупо отказываться от халявы. Он передал мне одноразовый пластиковый стакан со свежезаваренным черным чаем. Настоящим чаем!
- Слушай, а Пионерская там?
- Нет, там Петроградская, - и ушел обратно.
Как такое может быть? Я ушел от своей станции далеко на север, и тут встретил человека, отдавшего мне чай и сказавшего, что я вернулся к своей станции. Странно это. Вернулся на пустую станцию, сел на остатки стула, насладился настоящей заваркой, но вспомнил, что меня ждет Задание от Тьмы. Пришлось встать и идти обратно к Черной речке, узнать, что случилось с Пионерской.
Встретили они меня так же нерадостно, как и в прошлый раз.
- Стой, кто идет?
- Я у вас недавно проходил, спрашивал Пионерскую. Я ее не нашел, что случилось?
- Не знаем, все с ней в порядке было. Так, а зачем она тебе?
- Мне нужен священник, я слышал, что он сможет меня вылечить, - отмалчиваться глупо, пришлось придумывать правдоподобную историю.
- У нас тоже есть священник, может он тебе поможет.
- Может быть, - я пожал плечами, а глаза загорелись. Я снова ощутил желание убивать. Мне только надо остаться с ним наедине для проповеди, и я смогу сбросить гнетущее бремя: я выполню Задание.
Кто-то пошел звать священника, а второй дежурный остался напряженно меня караулить через смотровое окошко. Я никакого страха от направленного дула не ощущал. Стою расслабленно, подпирая стену, попиваю чаек. Пришел священник, прочитал какую-то короткую молитву, глядя мне в глаза, а потом тем же тоном спросил:
- Являешься ли ты одержимым тьмой или экстрасенсом?
- Да, - не задумываясь ответил я. И даже сам удивился своей искренности. Видимо молитва была какой-то сывороткой правды.
- У-у-у… К сожалению, у меня сейчас нет возможности тебя излечить от одержимости.
- Может тогда пропустите меня обратно на Петроградскую?
- Нет, извини, ты слишком опасен.
- Но я час назад проходил по вашей станции.
- Теперь мы знаем, кто ты, и не имеем права тебя впустить.
- Вот здорово, Пионерская сгинула, обратно не пускают, что же мне теперь, сдохнуть в этом тоннеле? - Видимо, они прониклись, но скорее - стало интересно, куда же делась Пионерская.
- Сейчас выпустим пару бойцов, прогуляются с тобой, посмотрят на соседей.
Мы снова двинулись в сторону религиозной станции. Тоннель на этом участке делал крутой поворот, но я его не помнил.
- Странно, здесь я шел прямо, там сразу выломанные ворота, за ними пусто, только кто-то мне вот чай дал.
- Здесь всегда был изгиб, и до станции еще далеко, но это все объясняется грибом, который ты называешь чаем.
Я от изумления уставился на свой пластиковый стакан, который, и правда, оказался бледно-зеленым тоннельным грибом, неоднократно надкушенным. Смутившись, я сунул его в карман: есть их в сыром виде крайне не рекомендуется. Видимо, не было ни пустой станции, ни человека с чаем, просто я зачем-то решил перекусить грибом…
Наш проводник ничего не ел, поэтому до Пионерской мы дошли довольно быстро. Нас впустили, предварительно конфисковав оружие, и для порядка запустили в карантин. Мне не пришлось ничего рассказывать, так как проводник оказался очень разговорчивым. Он рассказал, что к ним пришел человек, одержимый Тьмой и попросил провести к священнику, чтобы тот его вылечил. Меня вполне устраивала эта история, но священник не захотел со мной уединяться, а пришел в карантин, предварительно попросив, чтобы меня обыскали.
Стою, упершись руками в стену после обыска, а у меня за спиной начинает звучать изгоняющая молитва. Тело начинает мелко подрагивать, что-то внутри сопротивляется этому голосу. И тут меня осенило: обыскать-то обыскали, но нож под сумкой не заметили. Следующее движение заняло меньше секунды: отталкиваюсь от стены руками, левая отбрасывает полу старого кителя, правая уже отстегивает фиксатор над рукояткой ножа. Поднимаю глаза и вижу напряженное лицо священника, оказывается, я его уже схватил за горло, а нож приближается к животу, но в следующий миг я каким-то непостижимым образом пролетаю мимо него и впечатываюсь в противоположную стену. Не успеваю развернуться, и что-то еще раз впечатывает меня лицом и телом в кирпичную кладку. Нож выпадает, а руки заламывают за спину.
Меня держали, пока он дочитывал молитву, монах шаолиньский, блин. Тело корчилось, но держали крепко. Потом он гордо мне сообщил, что я свободен от влияния тьмы, а стражам разрешил меня отпустить. И правда, желания убивать больше не было, он действительно меня вылечил.
- Спасибо, - смущенно сказал я, а про себя подумал: “тоже выход”. Я избавился от одержимости вторым по популярности способом.
Потом мы еще пообщались, они поняли, что мои действия были навязаны одержимостью, поэтому особых претензий не высказывали. И мы отправились обратно. Через Черную речку - на родную Петроградскую. И ни один человек не спросил меня, где я пропадал полдня. Жизнь потекла своим чередом, а я вслушивался в рассказы торговцев, сталкеров, особенно, что касается мутантов. Выяснилось много интересного: в компании мутантов неоднократно видели девушку, которая, вроде как, ими командует, и вообще одну из заброшенных станций заселили нелюди и слушаются “Королеву мутантов”. А еще довольно часто я слышал имя Синильга, которая что-то мутит с мутантами. В общем, если ее увидят среди людей, то по добру она не уйдет. Так что, ожидать ее прихода на Петроградскую было глупо. Значит, придется искать самому. Самое простое: пообщаться с мутантом и спросить, где его покровительница, но высок риск, что он окажется голодным. Либо расспрашивать у людей, особенно у жителей станции Лесная, так как они вроде тоже что-то мутят с мутантами, но тщательно это скрывают. Но жители Лесной, все как один, округляли глаза: “Синильга? Не, не знаем такой”. Только потом меня осенило, что это имя известно лишь тем, кто знал ее раньше. А сейчас, для конспирации, она называлась другими именами.
В общем, я ходил на соседние станции, искал любые зацепки, но все было впустую. Очередной раз, когда мы возвращались с Выборгской, на нас напали мутанты. Ничего особенного, мелкая группа, но каким-то образом наш отряд распался. Я остался охранять тылы, а остальные рванули догонять напавших. Стою у изгиба туннеля, возле самых ворот Выборгской, и тут на меня из-за угла выходит мутант. Наши взгляды встретились, расстояние всего метра три. Я понимал, что не успею выстрелить: реакция у них лучше, а лапы длиннее. Да я и не собирался: отличная возможность, свидетелей нет, надо попытаться с ним пообщаться. Он тоже не бросился на меня сразу, значит, шансы есть. Поворачивается ко мне, перекрещивает когтистые лапы на груди. Думаю, может это что-то значит, надо общаться как с туземцами. Пытаюсь повторить этот жест, и говорю:
- Привет! Я не стреляю!
Он что-то рыкнул, смотрит на меня.
- Хочу поговорить с Синильгой. Человек, девушка, которая с вами ходит.
Еще более одобрительный рык, но за углом раздаются голоса, это его спугнуло. Видимо на всякий случай бьет меня по рукам когтистыми лапами, хватает в охапку и бежит прочь. Я еле успеваю перебирать ногами, освободиться даже не пытаюсь. Путь оказался короткий, и я уже слышу со всех сторон хрипы, рык, кажется, одобрительный. Он привел меня на свою станцию, и как подарок бросил к ногам Королеве. Она не ожидала меня увидеть, позвала каких-то людей, те перебинтовали мне руки. Да, если бы я был врагом - причинить вред бы не смог. Меня мутит. Возможно от кровопотери (когти у твари что надо), а может от лекарств, которые мне вкололи.
Соображал я плохо, но, кажется, у них какая-то суматоха, они пытаются кого-то поймать, изгнать. Естественно, Синильге не до меня. Это не важно, я поправлюсь, а потом мы поговорим, вспомним наше общее прошлое. Да, я в нем не участвовал, но сопереживал.
Кажется, кроме кровопотери я еще получил заражение крови от грязных когтей, но все-же нахожу в себе силы дойти до ее комнаты, спасибо, меня уложили в соседнюю.
- Привет, можно? - Я не знаю, сколько времени уже живу на этой станции, потому что, как только очнусь - мне снова что-то колют, перебинтовывают руки, и я отключаюсь.
- Да, заходи, как ты? - Она улыбается, но не так, как я помню.
- Не знаю, не важно, просто хотел с тобой поговорить, - голова все еще кружится, но стоять как-то получается.
- Извини, что не захожу к тебе, но у меня сейчас совсем нет времени, мы нашли способ изгнать Тьму.
- Здорово, жаль, что не могу вам помочь.
В ее комнату вбегает мутант, начиная еще с порога:
- Там люд…- он осекается на полуслове, увидев меня.
Синильга смущенно потупилась.
- Не буду вам мешать, - выхожу, прикрываю дверь.
Кажется, мне нет места в этом мире. Почему ко мне такое отношение? Тут много людей, а вот ко мне доверия у мутантов почему-то нет. Помню, люди на Кировском тоже не все были в восторге от дружбы с мутантами. Наверно это просто вопрос времени. Синильга убежала, кажется, окончательно ловить Тьму, а я опять провалился в болезненный сон.
Не знаю, сколько еще времени прошло, а проснувшись увидел ее сидящей на моей кровати.
- Мы победили! Мы изгнали Тьму! Жить теперь станет намного легче, а еще все больше людей и мутантов объединяются против диких племен.
Она улыбается, но глаза по-прежнему остаются холодными. Что это? Усталость, или она мне не доверяет окончательно, мало ли кем я могу быть, и кому досталась биография Лиса и с какой целью. Я не знаю, что сейчас у нее в голове, как и всегда. Эта история может иметь множество продолжений, но, к сожалению, ни одно из них не будет правдой.
* * *
Тьму, действительно, изгнали, но Игорь этого уже не застал. Его история закончилась у ворот Выборгской, а остальное - плод воображения гаснущего сознания…
Повторяет жест мутанта, скрещивает руки на груди:
- Привет! Я не стреляю!
Рык, и мутант бьет его наотмашь обеими лапами. Грудь разрывается болью, сталкер падает, понимает, что не с того начал разговор, надо сразу назвать ключевое слово - имя той, которую он ищет, но не успевает. Раздаются голоса, мутант пугается, напоследок бьет когтями по горлу и скрывается в тоннеле.
Сталкер в отчаянии протягивает к нему руку, что-то хрипит из последних сил. Но мир уже теряет краски, рука бессильно падает в пыль, следом в лужу собственной крови падает голова, последний, еле слышный хрип:
- Ссс…инильга… где..?
Он уже не может говорить, но осознает, что надо было жить собственной жизнью, а не хвататься за чужую, пусть и более интересную. Ему нет в ней места.