О том, как Ирод любил Мариамму
Читая эту книгу, забываешь обо всём.
И жалеешь, что классическое образование осталось в прошлом.
Это и есть настоящая литература.
Литература, где история является перед нами в ошеломляюще-ярких картинах...
Иосиф Флавий. "Иудейская война".
Часть первая, гл. 22
1. Внешнее счастье Ирода было, однако, омрачено горькими испытаниями в
собственной семье, и виновницей его несчастья была жена,которую он так нежно
любил. Вступив на престол, он удалил свою прежнюю жену Дориду,которая была
родом из Иерусалима и на которой он женился, когда еще вел жизнь частного
человека, и женился на Мариамме, дочери Александра, сына Аристобула. Этот
союз сделался для него источником семейных раздоров еще раньше; но неурядицы
увеличились еще больше после его возвращения из Рима. Сперва он из-за
сыновей, прижитых им с Мариаммой,изгнал из Иерусалима своего сына от Дориды
Антипатра, позволив емуявляться в город только в праздники. После этого он
лишил жизни деда своей жены, Гиркана, прибывшего к нему из Парфии и
навлекшего на себя его подозрение в заговоре. Барцафарн, при своем вторжении
в Сирию, взял Гиркана в плен, но соплеменники его по ту сторону Евфрата,
тронутые его печальной судьбой, выпросили ему свободу. Если бы он слушался
их предостережений и не ехал к Ироду, то он бы не потерял жизни;но брак его
внучки был для него приманкой,принесшей ему смерть.Надеясь на родственные
узы с Иродом и преследуемый гнетущей тоской по родине, он отправился туда.
Впрочем, Ирода он восстановил против себя не потому, что действительно
стремился к царству, а потому, что тот сознавал, что корона принадлежит
Гиркану.
2. Из пятерых детей, которых родила ему Мариамма, были две дочери и три
сына. Младший из них воспитывался в Риме и там умер;старшие два сына, частью
вследствие высокого происхождения их матери, частью потому, что они
родились, когда их отец носил царский титул, были воспитаны по-царски;
главным же образом это заботливое воспитание было вызвано любовью Ирода к
Мариамме - любовью, которая с каждым днем все сильнее разгоралась и до того
поглощала его существо, что он даже не чувствовал тех огорчений, которые он
испытал из-за любимой им женщины. Ибо как велика была его любовь к ней, так
же велика была ее ненависть к нему; а так как ее отвращение к нему было
основано на совершенных им поступках,а сознание, что она любима, придавало
ей смелость, то она открыто укоряла его в том, что он сделал с ее дедом
Гирканом, а также братом ее Аристобулом. И последнего, невзирая на его
юность, Ирод не пощадил, а убил после того,как он этого семнадцатилетнего
юношу возвел в сан первосвященника. Когда Аристобул в день праздника, одетый
в священное облачение, выступил перед алтарем, заплакал весь собравшийся
народ. Это одно уже решило судьбу юноши: в ту же ночь он был отослан в
Иерихон и там, по приказанию Ирода, был утоплен галатами в пруду.
3. В этом Мариамма упрекала Ирода и осыпала жестокой бранью также его
мать и сестру. Царь сам, покоряясь своей страстной любви,спокойно выслушивал
ее упреки; но в сердцах женщин поселилась глубокая вражда, и они обвинили ее
(что, по их расчету, должно было произвести на Ирода самое сильное
впечатление) в супружеской измене. К числу многих интриг,сплетенных ими с
целью подтверждения обвинения, принадлежал рассказ о том, что она послала
свой портрет Антонию в Египет и так в своей непомерной похотливости заочно
показала себя человеку, который всем известен был как сластолюбец и который
мог прибегнуть к насилию. Эта весть как громом поразила царя. Любовь и без
того сделала его в высшей степени ревнивым; но тут он вспомнил еще об ужасах
Клеопатры, погубившей царя Лизания и араба Малиха. Ему казалось, что не
только обладание женой, но собственная жизнь его подвержена опасности.
4. Собравшись в путь, он вверил свою жену Иосифу, мужу своей сестры
Саломеи, - человеку вполне надежному и вследствие близкого родства
преданному ему - и приказал ему втайне лишить жизни Мариамму, если его убьет
Антоний.Иосиф же открыл эту тайну царице - отнюдь не со злым умыслом, а
только для того, чтобы показать царице, как сильна любовь царя, который и в
смерти не может остаться в разлуке с нею.Когда Ирод, по своем возвращении, в
интимной беседе клялся ей в своей любви и уверял ее, что никогда другая
женщина не может сделаться ему так дорога, царица возразила: "О да, ты дал
мне сильное доказательство твоей любви тем, что ты приказал Иосифу убить
меня!"
5. Едва только Ирод услышал эту тайну, он,как взбешенный, воскликнул:
"Никогда Иосиф не открыл бы ей этого приказания, если бы не имел преступных
сношений с нею!". Свирепый от гнева, он вскочил со своего ложа и бегал взад
и вперед в своем дворце. Этот момент, столь удобный для инсинуаций,
подстерегла его сестра Саломея и еще больше усилила подозрение против
Иосифа. Обуреваемый ревностью, он отдал приказ немедленно убить их обоих.Но
вслед за страстной вспышкой вскоре настало раскаяние; когда гнев улегся, в
нем вновь воспламенилась любовь. Так сильно пылала в нем страсть, что он
даже не хотел верить ее смерти,а, мучимый любовью, взывал к ней, как к
живой,пока, наконец, приученный временем, он также горестно оплакивал
мертвую, как горячо любил живую.
И жалеешь, что классическое образование осталось в прошлом.
Это и есть настоящая литература.
Литература, где история является перед нами в ошеломляюще-ярких картинах...
Иосиф Флавий. "Иудейская война".
Часть первая, гл. 22
1. Внешнее счастье Ирода было, однако, омрачено горькими испытаниями в
собственной семье, и виновницей его несчастья была жена,которую он так нежно
любил. Вступив на престол, он удалил свою прежнюю жену Дориду,которая была
родом из Иерусалима и на которой он женился, когда еще вел жизнь частного
человека, и женился на Мариамме, дочери Александра, сына Аристобула. Этот
союз сделался для него источником семейных раздоров еще раньше; но неурядицы
увеличились еще больше после его возвращения из Рима. Сперва он из-за
сыновей, прижитых им с Мариаммой,изгнал из Иерусалима своего сына от Дориды
Антипатра, позволив емуявляться в город только в праздники. После этого он
лишил жизни деда своей жены, Гиркана, прибывшего к нему из Парфии и
навлекшего на себя его подозрение в заговоре. Барцафарн, при своем вторжении
в Сирию, взял Гиркана в плен, но соплеменники его по ту сторону Евфрата,
тронутые его печальной судьбой, выпросили ему свободу. Если бы он слушался
их предостережений и не ехал к Ироду, то он бы не потерял жизни;но брак его
внучки был для него приманкой,принесшей ему смерть.Надеясь на родственные
узы с Иродом и преследуемый гнетущей тоской по родине, он отправился туда.
Впрочем, Ирода он восстановил против себя не потому, что действительно
стремился к царству, а потому, что тот сознавал, что корона принадлежит
Гиркану.
2. Из пятерых детей, которых родила ему Мариамма, были две дочери и три
сына. Младший из них воспитывался в Риме и там умер;старшие два сына, частью
вследствие высокого происхождения их матери, частью потому, что они
родились, когда их отец носил царский титул, были воспитаны по-царски;
главным же образом это заботливое воспитание было вызвано любовью Ирода к
Мариамме - любовью, которая с каждым днем все сильнее разгоралась и до того
поглощала его существо, что он даже не чувствовал тех огорчений, которые он
испытал из-за любимой им женщины. Ибо как велика была его любовь к ней, так
же велика была ее ненависть к нему; а так как ее отвращение к нему было
основано на совершенных им поступках,а сознание, что она любима, придавало
ей смелость, то она открыто укоряла его в том, что он сделал с ее дедом
Гирканом, а также братом ее Аристобулом. И последнего, невзирая на его
юность, Ирод не пощадил, а убил после того,как он этого семнадцатилетнего
юношу возвел в сан первосвященника. Когда Аристобул в день праздника, одетый
в священное облачение, выступил перед алтарем, заплакал весь собравшийся
народ. Это одно уже решило судьбу юноши: в ту же ночь он был отослан в
Иерихон и там, по приказанию Ирода, был утоплен галатами в пруду.
3. В этом Мариамма упрекала Ирода и осыпала жестокой бранью также его
мать и сестру. Царь сам, покоряясь своей страстной любви,спокойно выслушивал
ее упреки; но в сердцах женщин поселилась глубокая вражда, и они обвинили ее
(что, по их расчету, должно было произвести на Ирода самое сильное
впечатление) в супружеской измене. К числу многих интриг,сплетенных ими с
целью подтверждения обвинения, принадлежал рассказ о том, что она послала
свой портрет Антонию в Египет и так в своей непомерной похотливости заочно
показала себя человеку, который всем известен был как сластолюбец и который
мог прибегнуть к насилию. Эта весть как громом поразила царя. Любовь и без
того сделала его в высшей степени ревнивым; но тут он вспомнил еще об ужасах
Клеопатры, погубившей царя Лизания и араба Малиха. Ему казалось, что не
только обладание женой, но собственная жизнь его подвержена опасности.
4. Собравшись в путь, он вверил свою жену Иосифу, мужу своей сестры
Саломеи, - человеку вполне надежному и вследствие близкого родства
преданному ему - и приказал ему втайне лишить жизни Мариамму, если его убьет
Антоний.Иосиф же открыл эту тайну царице - отнюдь не со злым умыслом, а
только для того, чтобы показать царице, как сильна любовь царя, который и в
смерти не может остаться в разлуке с нею.Когда Ирод, по своем возвращении, в
интимной беседе клялся ей в своей любви и уверял ее, что никогда другая
женщина не может сделаться ему так дорога, царица возразила: "О да, ты дал
мне сильное доказательство твоей любви тем, что ты приказал Иосифу убить
меня!"
5. Едва только Ирод услышал эту тайну, он,как взбешенный, воскликнул:
"Никогда Иосиф не открыл бы ей этого приказания, если бы не имел преступных
сношений с нею!". Свирепый от гнева, он вскочил со своего ложа и бегал взад
и вперед в своем дворце. Этот момент, столь удобный для инсинуаций,
подстерегла его сестра Саломея и еще больше усилила подозрение против
Иосифа. Обуреваемый ревностью, он отдал приказ немедленно убить их обоих.Но
вслед за страстной вспышкой вскоре настало раскаяние; когда гнев улегся, в
нем вновь воспламенилась любовь. Так сильно пылала в нем страсть, что он
даже не хотел верить ее смерти,а, мучимый любовью, взывал к ней, как к
живой,пока, наконец, приученный временем, он также горестно оплакивал
мертвую, как горячо любил живую.