А знаете, как это?
А знаете, как это, когда плоды созревают на дереве, и кажется, будто они уже сочные, но стоит попробовать - вязко во рту?
А знаете как это, цикл субботний? Книга. Письмо. Случайный ужастик. Ужастик во сне. Перекус. Снова книга. Звонит телефон. Ответить, что-ли?
А знаете, как это, когда ничего не хочется делать, точнее хочется, но руки и ноги не слушаются, виснут и зябнут размякшими тряпками, а под одеялом тепло?
А знаете как это, субботний ужин? Суп из бобов, дискуссии - катится наша страна под откос. Не катится. Катится. Будет еще только хуже. Не будет. Законы драконьи. Глупости. Когда ты в последний раз ходила на митинг? Не собираюсь, я лучше буду возделывать сад.
А знаете, как это, когда рождество в Нью-Йорке встречает ваш муж, а вы ожидаете хануку под одеялом на улице Аза? И кажется вам, что там, где ваш муж, заснежено бело, шары на деревьях и сэйлы Диора, а там, где вы сами... впрочем, и здесь хорошо.
А знаете, как это, когда открываешь окно, и солнечный луч обманчиво светит на твой фиолетовый коврик в квадратик, светит, не греет, декабрь ведь в разгаре? Но смотришь в окно, и не веришь, что это декабрь, светло, как в апреле, и небо аквамаринно.
А знаете, как это, когда начитавшись диагнозов, себя начинаешь ощупывать, спрашивать: если так сильно люблю, значит ли это, что у меня пограничная личность? Значит ли это, что я развиваю психоз? Значит ли это, что я потеряла оценку реальности? Что это значит, скажите, о, силы небесные, что это значит - так сильно любить?
А знаете, как это, сбрасывать шкуры с душистых, пропахших зимою цитрусов, ртом прижиматься к раскатистой мякоти, пить апельсиновый сок? Знаете, как это, пить апельсиновый сок?
А знаете, как это, когда неожиданно вам присылают фото из прошлого? Там вы совсем еще крошка, годика два. И ваша мама, держащая вас на руках, сегодняшней вас помоложе на несколько зим. Знаете, и вы не знаете, плакать вам, или смеяться от радости, внезапно прощая ошибки, которые делала мама, когда ее юность не знала ответов на все.
А знаете, как это... Что, неужели не знаете, как это, сто километров проехать, чтобы в кафе посидеть с подругой, которая делает вам ощущение "Я"? Она же вас знает, даже если вы с нею знакомы всего лишь полгода, может быть год, но ощущение "Я" все равно безошибочно верно. "Я", а потом уже "Мы".
А знаете, как это, жить, будто вы в луна-парке, на ярмарке? Качели даун & ап. Пиратская лодка, под нею клоуны, перья розовой ваты, медведи и балалайки. Масленица. Блины с пылу с жару, пончики, латкес. Американские горки. В груди замирает дыхание, когда ваш вагон несется вниз под девяносто градусов. И сразу же вверх.
А знаете, как это, чувствовать на одном языке, а говорить на другом? Работать себе переводчиком. И не только себе, знаете, как это, но и другим. Вслух говорить: "Ты сегодня в отчаянии". Про себя: "Неужели отчаялась я?". Осознавать: "Это не я, и не ты, это качели качаются".
А знаете, знаете, как это, вспомнить свой первый написанный стих? Вам тогда было полжизни назад, и, вы не знали как это, сильно любить. Точнее, знали, конечно, как можно не знать? Но вовсе не знали, что с этим делать. Написали: "Вы скажите ему, что я умерла, что меня больше нет среди вас". Вы были тогда депрессивно настроенной, но о суициде не помышляли всерьез, хоть это и было ужасно модно. Да, вы не знали, как это, сильно, так сильно любить. И до сих пор не знаете, что с этим, черт побери, поделать.
А знаете, на самом-то деле, любить не так уж и страшно. Необязательно вовсе, чтобы кто-то от этого умер. Дездемону же не любовь погубила, а ревность. Изольда от горя скончалась, не от любви. А Элоиза, вот например, вообще не погибла, похоронив Абеляра. Любовь не трагична сама по себе, трагичны ее искаженные смыслы.
А знаете, как это, когда вам в последнее время пеняют на то, что вы инфантильны до смеха? Вот, сходите, скажем, по лестнице в ярко раскрашенном платье, грызете огрызок ногтя, и кто-то, кто смотрит на вас, говорит, улыбаясь: "Совсем, как ребенок!". И, знаете, это в какой-то манере приятно, что в тридцать остатки ребенка еще не пропали совсем. С другой стороны немного обидно, и хочется крикнуть в ответ: "Я взрослая женщина, воспринимайте меня соответственно возрасту, статусу, образованию!". Обидно, но от чего же так хочется мяч погонять по двору?
А знаете, как это, быть очень взрослой и очень ответственной? Жить в вечных дилеммах, в вопросах, в неопределенности. И делать отчаянно вид, что ты знаешь ответы, когда от тебя ожидают ответов, и делать отчаянно вид, что не знаешь ответов, когда от себя ожидают ответов те, кто вопрос задают. В такие моменты отчаянно хочется, чтоб кто-то большой, очень крепкий и мудрый, на руки тебя подобрал и укрыл одеялом. Или хотя бы… ну разве что чаю с корицей с душей предложил.
А знаете, как это, вдруг понимать, что закончилась молодость? И тут же решить, что не молодость кончилась, это всего лишь декабрь на дворе, потому что пришло сообщение: "Жди меня в восемь". И, кажется, можно успеть еще столько всего необъятного, столько всего осознать, полюбить, передумать, прочувствовать, знаете как это? И вдруг получить сообщение: "Я отменяю визит".
А знаете, как это, Бармицва чужого мальчика? Маленькая синагога. Тфилин, сидур, мужчины в небесных талесах выносят свиток торы. И мы в женском уделе, вроде как молимся, лихорадочно ищем страницу нужной главы. И кажется, что это и есть твоя семья, вот оно, отец, мать, сын, сестры и братья, дяди и тети, родственники, и не бывает на "вы". И так опасно поверить, что это не чья-то оплошность, что это на самом деле так. Досадно, но нет, не твоя судьба. Ты просто случайно попала в иллюзию близости. Или быть может иллюзия попала в тебя.
А знаете, как это, когда плоды созревают на дереве, и кажется, будто они уже сочные? Они таки сочные! Срываешь шелковицы ягоду или трещащий по швам гранат. И точно как в детстве, по рту, по щекам, по ладоням красное растекается. Это не кровь, нет, не кровь, не отрава, не вязко, не яд. Это всего лишь жизнь в тебе просыпается. Такая жизнь, о которой хочется через заборы лазить, рожать детей, бессмысленные заводить дискуссии, играть в скакалку, возделывать свой маленький персональный сад.
А знаете, как это, жизнь? Я не знаю, честное слово, не знаю, и иногда даже знать не хочу. Но еще иногда это когда в Иерусалиме уже по расписанию плывут серебряные трамваи, и улица Яффо молчит, застыв, широкая, но не пустая. И мы бредем по ней, и ничего, вообще ничего не понимаем. А город белый, и люди белые, и даже если в вашем Нью-Йорке снег (в чем сомневаюсь), города нашего белость не в силах никто отменить. А вы говорите "жизнь". Жизнь это довольно просто, хоть иногда и не просто жить.
А знаете, что еще? Конечно, знаете. Я ведь уже говорила об этом не раз. И снова скажу. Бывает по-всякому. Главное, самое главное, сильно любить. Так сильно, чтобы совершенно не знать, что с этим делать. Настолько не знать, что страшно становится, прямо до ужаса. Дрожь в коленках и невероятно кошмарные сны, как в самом начале молодости, от которых, проснувшись, впадаешь в шок. От этого не умирают, живут еще громче. И сад цветет, и апельсиновый сок.
А знаете как это, цикл субботний? Книга. Письмо. Случайный ужастик. Ужастик во сне. Перекус. Снова книга. Звонит телефон. Ответить, что-ли?
А знаете, как это, когда ничего не хочется делать, точнее хочется, но руки и ноги не слушаются, виснут и зябнут размякшими тряпками, а под одеялом тепло?
А знаете как это, субботний ужин? Суп из бобов, дискуссии - катится наша страна под откос. Не катится. Катится. Будет еще только хуже. Не будет. Законы драконьи. Глупости. Когда ты в последний раз ходила на митинг? Не собираюсь, я лучше буду возделывать сад.
А знаете, как это, когда рождество в Нью-Йорке встречает ваш муж, а вы ожидаете хануку под одеялом на улице Аза? И кажется вам, что там, где ваш муж, заснежено бело, шары на деревьях и сэйлы Диора, а там, где вы сами... впрочем, и здесь хорошо.
А знаете, как это, когда открываешь окно, и солнечный луч обманчиво светит на твой фиолетовый коврик в квадратик, светит, не греет, декабрь ведь в разгаре? Но смотришь в окно, и не веришь, что это декабрь, светло, как в апреле, и небо аквамаринно.
А знаете, как это, когда начитавшись диагнозов, себя начинаешь ощупывать, спрашивать: если так сильно люблю, значит ли это, что у меня пограничная личность? Значит ли это, что я развиваю психоз? Значит ли это, что я потеряла оценку реальности? Что это значит, скажите, о, силы небесные, что это значит - так сильно любить?
А знаете, как это, сбрасывать шкуры с душистых, пропахших зимою цитрусов, ртом прижиматься к раскатистой мякоти, пить апельсиновый сок? Знаете, как это, пить апельсиновый сок?
А знаете, как это, когда неожиданно вам присылают фото из прошлого? Там вы совсем еще крошка, годика два. И ваша мама, держащая вас на руках, сегодняшней вас помоложе на несколько зим. Знаете, и вы не знаете, плакать вам, или смеяться от радости, внезапно прощая ошибки, которые делала мама, когда ее юность не знала ответов на все.
А знаете, как это... Что, неужели не знаете, как это, сто километров проехать, чтобы в кафе посидеть с подругой, которая делает вам ощущение "Я"? Она же вас знает, даже если вы с нею знакомы всего лишь полгода, может быть год, но ощущение "Я" все равно безошибочно верно. "Я", а потом уже "Мы".
А знаете, как это, жить, будто вы в луна-парке, на ярмарке? Качели даун & ап. Пиратская лодка, под нею клоуны, перья розовой ваты, медведи и балалайки. Масленица. Блины с пылу с жару, пончики, латкес. Американские горки. В груди замирает дыхание, когда ваш вагон несется вниз под девяносто градусов. И сразу же вверх.
А знаете, как это, чувствовать на одном языке, а говорить на другом? Работать себе переводчиком. И не только себе, знаете, как это, но и другим. Вслух говорить: "Ты сегодня в отчаянии". Про себя: "Неужели отчаялась я?". Осознавать: "Это не я, и не ты, это качели качаются".
А знаете, знаете, как это, вспомнить свой первый написанный стих? Вам тогда было полжизни назад, и, вы не знали как это, сильно любить. Точнее, знали, конечно, как можно не знать? Но вовсе не знали, что с этим делать. Написали: "Вы скажите ему, что я умерла, что меня больше нет среди вас". Вы были тогда депрессивно настроенной, но о суициде не помышляли всерьез, хоть это и было ужасно модно. Да, вы не знали, как это, сильно, так сильно любить. И до сих пор не знаете, что с этим, черт побери, поделать.
А знаете, на самом-то деле, любить не так уж и страшно. Необязательно вовсе, чтобы кто-то от этого умер. Дездемону же не любовь погубила, а ревность. Изольда от горя скончалась, не от любви. А Элоиза, вот например, вообще не погибла, похоронив Абеляра. Любовь не трагична сама по себе, трагичны ее искаженные смыслы.
А знаете, как это, когда вам в последнее время пеняют на то, что вы инфантильны до смеха? Вот, сходите, скажем, по лестнице в ярко раскрашенном платье, грызете огрызок ногтя, и кто-то, кто смотрит на вас, говорит, улыбаясь: "Совсем, как ребенок!". И, знаете, это в какой-то манере приятно, что в тридцать остатки ребенка еще не пропали совсем. С другой стороны немного обидно, и хочется крикнуть в ответ: "Я взрослая женщина, воспринимайте меня соответственно возрасту, статусу, образованию!". Обидно, но от чего же так хочется мяч погонять по двору?
А знаете, как это, быть очень взрослой и очень ответственной? Жить в вечных дилеммах, в вопросах, в неопределенности. И делать отчаянно вид, что ты знаешь ответы, когда от тебя ожидают ответов, и делать отчаянно вид, что не знаешь ответов, когда от себя ожидают ответов те, кто вопрос задают. В такие моменты отчаянно хочется, чтоб кто-то большой, очень крепкий и мудрый, на руки тебя подобрал и укрыл одеялом. Или хотя бы… ну разве что чаю с корицей с душей предложил.
А знаете, как это, вдруг понимать, что закончилась молодость? И тут же решить, что не молодость кончилась, это всего лишь декабрь на дворе, потому что пришло сообщение: "Жди меня в восемь". И, кажется, можно успеть еще столько всего необъятного, столько всего осознать, полюбить, передумать, прочувствовать, знаете как это? И вдруг получить сообщение: "Я отменяю визит".
А знаете, как это, Бармицва чужого мальчика? Маленькая синагога. Тфилин, сидур, мужчины в небесных талесах выносят свиток торы. И мы в женском уделе, вроде как молимся, лихорадочно ищем страницу нужной главы. И кажется, что это и есть твоя семья, вот оно, отец, мать, сын, сестры и братья, дяди и тети, родственники, и не бывает на "вы". И так опасно поверить, что это не чья-то оплошность, что это на самом деле так. Досадно, но нет, не твоя судьба. Ты просто случайно попала в иллюзию близости. Или быть может иллюзия попала в тебя.
А знаете, как это, когда плоды созревают на дереве, и кажется, будто они уже сочные? Они таки сочные! Срываешь шелковицы ягоду или трещащий по швам гранат. И точно как в детстве, по рту, по щекам, по ладоням красное растекается. Это не кровь, нет, не кровь, не отрава, не вязко, не яд. Это всего лишь жизнь в тебе просыпается. Такая жизнь, о которой хочется через заборы лазить, рожать детей, бессмысленные заводить дискуссии, играть в скакалку, возделывать свой маленький персональный сад.
А знаете, как это, жизнь? Я не знаю, честное слово, не знаю, и иногда даже знать не хочу. Но еще иногда это когда в Иерусалиме уже по расписанию плывут серебряные трамваи, и улица Яффо молчит, застыв, широкая, но не пустая. И мы бредем по ней, и ничего, вообще ничего не понимаем. А город белый, и люди белые, и даже если в вашем Нью-Йорке снег (в чем сомневаюсь), города нашего белость не в силах никто отменить. А вы говорите "жизнь". Жизнь это довольно просто, хоть иногда и не просто жить.
А знаете, что еще? Конечно, знаете. Я ведь уже говорила об этом не раз. И снова скажу. Бывает по-всякому. Главное, самое главное, сильно любить. Так сильно, чтобы совершенно не знать, что с этим делать. Настолько не знать, что страшно становится, прямо до ужаса. Дрожь в коленках и невероятно кошмарные сны, как в самом начале молодости, от которых, проснувшись, впадаешь в шок. От этого не умирают, живут еще громче. И сад цветет, и апельсиновый сок.