Халхин-Гол: горячий сентябрь.
Вернемся в нашем описании воздушной войны над Халхин-Голом на 10 дней назад, когда произошло событие, казалось бы, никак не связанное с шедшими уже три месяца жестокими боями в опаленной солнцем монгольской степи. 23 августа в Москве был подписан договор о ненападении между СССР и Германией, означавший, что Советский Союз, по крайней мере, в ближайшее время не ввяжется в надвигавшуюся европейскую войну.
А также это означало фиаско "партии войны с Россией" в японской правящей элите. Драться без союзников с русским медведем, оставив у себя за спиной гигантский непокоренный Китай, в Токио сочли безумием, тем более что ситуация на фронте отнюдь не внушала оптимизма.
Осознавая свою ответственность за провал халхингольской авантюры, японский кабинет министров во главе с Харанумо Кутаро 28 августа подал в отставку. Новое правительство Сигэнори Того в начале сентября обратилось к Советскому руководству с просьбой о перемирии.
К тому времени наземные сражения на берегах Халхин-Гола уже утихли. Советские войска, уничтожив врага на монгольской территории, закрепились вдоль признанной Советским Союзом и Монголией линии границы и не стали развивать наступление. Однако воздушное противоборство продолжалось.
Летчики Квантунской армии еще не получили приказа о прекращении боевых действий и никак не хотели признавать свое поражение. С бессмысленным упорством они снова, и снова вступали в схватки с советскими истребителями, несмотря на подавляющее численное превосходство противника. Наши раз за разом принимали вызов и почти всегда выходили из этих боев победителями.
В 14.20 первого дня осени 145 И-16 и 43 И-153 из всех трех советских истребительных полков вступили в битву с приблизительно ста двадцатью японскими самолетами (количество японцев приведено по докладам советских пилотов и наверняка завышено). Наши заявили 20 побед, в том числе 19 Ки-27 и один Р-97 (старый разведчик и легкий бомбардировщик "Накадзима" Ки-4), а японцы - аж 33. На самом деле "сталинские соколы" сбили семь Ки-27, а "воздушные самураи" - всего два И-16 и одну "Чайку".
Среди советских пилотов погибших не было. Лейтенанты А.Ф. Мошин и Н.Г. Молтенинов выпрыгнули с парашютами над своей территорией и благополучно приземлились, а лейтенант М.М. Кулак опустился за линией фронта и попал в плен. По окончании боевых действий его обменяли на японских военнопленных. Кстати, никаким репрессиям он не подвергся и после недолгой формальной проверки - вернулся в строй.
Еще один И-16 летчика Ф.Н. Черемухина получил пробоины в бензобаке. Из-за утечки бензина он не смог дотянуть до аэродрома и совершил вынужденную посадку в степи неподалеку от Тамсаг-Булака. При посадке самолет скапотрировал, но летчик отделался ушибами. Вечером того же дня он вернулся в часть. А если бы он не вернулся, то я бы не родился, потому что это был мой дед, у которого к тому моменту еще не было детей.
Потери японцев в личном составе оказались гораздо серьезнее. Шестеро пилотов погибли, а один получил тяжелое ранение. Среди погибших было двое асов - Такаёри Кодама (11 побед) и Токуя Судо (10).
2 сентября, то есть, ровно 85 лет назад, в бой с советскими истребителями впервые вступили бипланы Ки-10. Дебют получился, мягко говоря, не очень удачным. Согласно советским данным, восемь японских истребителей (шесть Ки-27 и два Ки-10) были сбиты ценой потери одного И-16 (младший лейтенант И.Г. Стародубцев пропал без вести).
Впрочем, японцы в тот день признали потерю только одного Ки-27, в котором погиб старший сержант Юкио Кидзима из 1-го истребительного сентая. На заставке - устаревшие к середине 1939 года многоцелевые бипланы Накадзима Ки-4, которые японцы в августе бросили в бой на Халхин-Голе из-за исчерпания резервов более современных машин.
Командир 33-го истребительного сентая японских императорских ВВС, подполковник Аоки Бузо и его подчиненные на фоне истребителя Ки-10 с полковой эмблемой на хвосте.
Легкий бомбардировщик Ки-4 из 15-го смешанного сентая и истребитель Ки-10 из 33-го сентая японских ВВС на Халхин-Голе, начало сентября 1939 года, рисунки Сергея Вахрушева.