Карпаты: огонь и лёд
Ровно 105 лет назад, 20 января 1915 года главнокомандующий Юго-западным фронтом генерал Николай Иудович Иванов подписал приказ о генеральном наступлении на Венгрию через Карпатские горные перевалы. Наступление началось 23 января с атаки 8-го корпуса генерала Драгомирова на перевал Мезо-Лаборч. В Карпатской битве принимали участие более полутора миллионов российских солдат и офицеров, 910 тысяч австро-венгерских и 90 тысяч германских, то есть, в общем счете свыше двух с половиной миллионов человек, что делает эту битву одним из крупнейших сражений не только Первой мировой войны, но и во всей мировой истории.
Первоочередной задачей Карпатской наступательной операции было преодоление горного хребта и выход на Венгерскую равнину, а конечной - захват Будапешта. Однако, несмотря на четыре месяца кровопролитных боев, сотни атак и колоссальные потери, русской армии так и не удалось достичь даже начальной цели операции. Австро-германские войска удержали позиции и не дали армиям генералов Брусилова, Лечицкого и Радко-Дмитриева прорваться в Закарпатье.
Провал наступления, в общем, был вполне закономерен. Оно началось в условиях острой нехватки артиллерии и боеприпасов. Во всей российской армии насчитывалось лишь 346 легких трехдюймовых горных пушек, а тяжелых, необходимых для разрушения вражеских укреплений, не было вообще. К началу операции на одно орудие имелось в среднем по 200 снарядов, которых хватало всего на полчаса интенсивной артподготовки.
Кроме того, войска испытывали нужду в зименм обмундировании, продовольствии, патронах, транспортных средствах, инженерном оборудовании, да и самих войск было явно маловато для создания численного перевеса над противником, достаточного для успешного наступления в исключительно сложных горных условиях.
Тем не менее, генерал Иванов и его сторонники не сомневались в успехе. По опыту войны с Наполеоном столетней давности они считали, что русская армия лучше всех воюет зимой, а значит, австрияки не смогут ей противостоять. Свою уверенность им удалось внушить царю, который дал добро на проведение операции. Однако, вопреки оптимистичным прогнозам, наступение вскоре захлебнулось.
Непроходимые заснеженные горы исключали возможность маневра и охвата, а лобовые атаки в узких дефиле на неподавленные артиллерией огневые точки приводили лишь к бесполезной гибели десятков тысяч солдат. Эти следовавшие одна за другой самоубийственные атаки австрийцы прозвали "карпатской тактикой" - Karpathentaktik.
В отражении наступления, помимо артиллерии и пулеметов, значительную роль сыграли огнеметы, впервые примененные австрийцами в массовом количестве. Это "адское оружие" наносило атакующим большие потери и оказывало на них сильное психологическое воздействие, тем более что собственных огнеметов русские солдаты тоже не имели, кроме трофейных.
Три недели армии Юго-западного фронта, истекая кровью, бились о вражеские укрепления на перевалах Тарнов, Дукла, Тилич, Лупков, Сенечув, Ростоки и Мезо-Лаборч. В конце февраля австрийцы нанесли контрудар, пытаясь прорваться на выручку осажденной еще в октябре прошлого года крепости Перемышль, в которой заканчивались съестные припасы. С большими усилиями 8-я армия Брусилова отбила этот удар, нанеся противнику серьезные потери.
9 (22) марта гарнизон Перемышля капитулировал, предварительно взорвав форты и выведя из строя артиллерию. В плен сдались более 120 тысяч австрийских военных. Этот успех побудил российское командование к возобновлению наступления. Благодаря сдаче Перемышля высвободилось свыше 100 тысяч солдат, но мартовские и апрельские попытки штурма перевалов, в ходе которых русская армия полностью исчерпала боеприпасы и людские резервы, оказались столь же бесплодными, как и февральские.
А когда 2 мая немцы, перебросив войска с Западного фронта, нанесли в контрудар и прорвали фронт у Горлицы, парировать этот удар было уже нечем. Горлицкий прорыв вылился в катастрофу "великого отступления", приведшего к потере Галиции, Польши, Литвы, значительной части Латвии и Белоруссии. Врага удалось остановить только в конце августа под Ригой, Двинском и Дубно.
Несмотря на грандиозный масштаб Карпатской битвы и ее несомненное влияние на дальнейшую историю России, она по сей день остается одним из наименее освещенных и плохо изученных эпизодов Первой мировой войны. Даже примерное количество потерь в этом сражении до сих пор не установлено. Согласно очень приблизительной оценке, фигурирующей в российских военно-исторических изданиях, справочниках и энциклопедиях, Юго-Западный фронт с января по апрель 1915 года потерял в Карпатах миллион солдат и офицеров убитыми, ранеными и пленными.
Однако разбивки потерь по категориям никто не делал, и мы до сих пор не знаем, сколько же наших прадедов погибло в этой страшной авантюре. Но в любом случае можно сказать, что совокупные карпатские потери намного превышали потери русской армии на всех фронтах за весь 1914 год, да и в любой из предшествующих войн, которые когда-либо вела Российская Империя.
Потери противника наши историки оценивают в 800 тысяч. Я не знаю, на чем основана эта оценка, однако сами немцы и австрийцы утверждают, что они потеряли в Карпатах "всего-навсего" 320 тысяч человек, причем, опять же, без разбивки на убитых, раненых и пленных. Также неизвестно, включают ли они в это число 120 тысяч солдат и офицеров, сдавшихся в Перемышле.
Русский лубок времен начала Карпатской битвы. Примитивный, бравурный и глупый, как и большинство подобных агиток.
Генералы Брусилов, Иванов и Радко-Дмитриев, возглавлявшие российские войска в ходе Карпатской наступательной операции.
Их оппоненты: немецкий генерал фон Линзинген и австрийские - Терестянский и Бороевич фон Бойна, командовавшие австро-германскими войсками в Карпатах весной 1915 года.
Слева: австрийские солдаты и офицер в зимней экипировке начального периода Первой мировой войны. Справа: русский "ратник первой категории" - так в конце XIX и начале ХХ веков называли резервистов старше 40 лет, либо - более молодых, но негодных к строевой службе в мирное время.
Призыв "ратников" начался в ноябре 1914 года и они составляли значительную часть российских войск, воевавших в Карпатах. На низкие боевые качества, слабое здоровье и недостаточную выносливость этих солдат неоднократно указывали офицеры в своих отчетах.
Австрийская 350-миллиметровая тяжелая мортира "Шкода" на позиции в Карпатах весной 1915 года. Ничего подобного в русской армии в те времена еще не было.
Русские горные пушки образца 1904 и 1909 годов.
Германский ранцевый огнемет "Клейф" образца 1914 года. Такими огнеметами были вооружены немецкие и австрийские "специальные саперные команды" в Карпатах.
Слева: австрийский огнеметчик с тяжелым траншейным огнеметом. Справа - австриец в асбестовой маске с ранцевым огнеметом возле проволочных заграждений в Карпатах.
Австрийский траншейный огнемет и его жертвы.
Русский окоп на горном склоне среди характерного пейзажа лесистых Карпат.
Российские воинские колонны в предгорьях Карпат пешим маршем движутся к передовой, рисунок фронтового корреспондента с пояснительными текстами.
Российская армия в Карпатах испытывала нужду не только в оружии и боеприпасах. Из-за нехватки фотопластинок и фотобумаги разведчикам приходилось рисовать вручную на морозе такие картинки, которые назывались глазомерными съемками, отмечая на них расположение вражеских объектов. Эта "съемка" Сенечувского перевала сделана в феврале 1915 года.
Австрийцы идут на передовую мимо трупов убитых или замерзших солдат.
Стычка забайкальских казаков с австрийцами в узком проходе.
Австрийский расчет пулемета "Шварцлозе", установленного на лыжи.
Австрийский патруль ведет огонь из карабинов образца 1908 года, используя в качестве сошек скрещенные лыжные палки.
Немецкие солдаты в окопе.
Последствия одной из безуспешных атак на австрийские позиции.
Немцы позируют с пленными русскими солдатами и трофейным оружием.
Большая группа русских пленных, захваченных в Карпатах, ожидает отправки в тыл.
Останки погибших русских и австрийских солдат, собранные после войны на месте одного из боев.