Стереотипы
трещат по швам. От этого и страшно и весело.
И часто ловишь себя на мысли: "А что, так можно? А за это ничего не будет?", поднимаешь щенячьи глаза к небу и долго смотришь, ничего не понимая.
А где-то глубоко-глубоко внутри, твое Высшее Я отвечает: "Можно, деточка, можно!" Обнимает и пинает под зад, туда, где некоторые стереотипы уже взорвались от собственной никчемности и на их месте образовались раны.
Топчешься по ранам и думаешь что так будет лучше, пытаешься излечить, но начинается гангрена.
И мозг кипит и взрывается, а Высшее Я вновь обнимает и уводит тебя с поля боя.
Ложишься на скамью, сворачиваешься клубком и трясешься, как избитая замерзшая собачонка.
Скулишь и просишь небо помочь.
Небо говорит: "Ты только что был там, где мог помочь себе сам, но ты стал делать себе еще хуже, лучше уж полежи, поскули, успокоишься - пойдешь дальше взрывать стереотипы и лечить раны".
Набираешься сил, думаешь: "Я все понял! Вот теперь-то я смелый и умный."
Выбегаешь, и вновь взрыв. Падаешь и плачешь.
"А что, так можно?"
"Можно, деточка, по-всякому можно! Ты только не бойся и не убегай раньше времени."
Разозлишься на раны, на взрывы, и на себя самого, на себя целого.
Плюешься и плачешь, идешь опять выть на скамье.
Только Высшее Я никогда тебя не бросит. Обнимет и утешит тебя, дурака.
И часто ловишь себя на мысли: "А что, так можно? А за это ничего не будет?", поднимаешь щенячьи глаза к небу и долго смотришь, ничего не понимая.
А где-то глубоко-глубоко внутри, твое Высшее Я отвечает: "Можно, деточка, можно!" Обнимает и пинает под зад, туда, где некоторые стереотипы уже взорвались от собственной никчемности и на их месте образовались раны.
Топчешься по ранам и думаешь что так будет лучше, пытаешься излечить, но начинается гангрена.
И мозг кипит и взрывается, а Высшее Я вновь обнимает и уводит тебя с поля боя.
Ложишься на скамью, сворачиваешься клубком и трясешься, как избитая замерзшая собачонка.
Скулишь и просишь небо помочь.
Небо говорит: "Ты только что был там, где мог помочь себе сам, но ты стал делать себе еще хуже, лучше уж полежи, поскули, успокоишься - пойдешь дальше взрывать стереотипы и лечить раны".
Набираешься сил, думаешь: "Я все понял! Вот теперь-то я смелый и умный."
Выбегаешь, и вновь взрыв. Падаешь и плачешь.
"А что, так можно?"
"Можно, деточка, по-всякому можно! Ты только не бойся и не убегай раньше времени."
Разозлишься на раны, на взрывы, и на себя самого, на себя целого.
Плюешься и плачешь, идешь опять выть на скамье.
Только Высшее Я никогда тебя не бросит. Обнимет и утешит тебя, дурака.