Мой Лермонтов
Можно было бы написать о том, как юбиляры этого года - Шевченко и Лермонтов - близки по ряду параметров, как у них разрабатывается "кавказский миф". Но об этом уже прекрасно написал Иван Дзюба в работе "Застукали сердешну волю". Поэтому - о личном.
Сборник Лермонтова в серии "Классики и современники" мама подсунула, когда мне было 14 лет. И с этой книгой я потом очень долго не расставалась. Всё оказалось очень вовремя - романтический пафос, одиночество, далекие края, горы, морская стихия - и легко становилось "моим". Кавказ превращался в такие знакомые крымские горы, море - Черное, в бурю, когда не видно ни горизонта, ни силуэтов скал, письма - мои, неотправленные. Ну, и любовь, конечно.
А потом я прочитала "Героя нашего времени". Перечитывала раза 4 как минимум - и всегда в тексте открывались новые глубины и смыслы. Жизнь позже доказала, что Лермонтова я прочитала вовремя, потому что многое поняла тогда о людях и о Печориных. И ещё. Лермонтовский пафос научил меня понимать экзальтацию Цветаевой, эти двое с невыносимыми характерами так похожи в поэзии. Не поэтикой, конечно, а дерзостью, бунтом своего одиночества.
Напоследок - любимое стихотворение.
К*
Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней,
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслию небесной
И силой духа убежден
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд!.. прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил;
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку -
Безумец! - лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала - я тебя не знал!
Сборник Лермонтова в серии "Классики и современники" мама подсунула, когда мне было 14 лет. И с этой книгой я потом очень долго не расставалась. Всё оказалось очень вовремя - романтический пафос, одиночество, далекие края, горы, морская стихия - и легко становилось "моим". Кавказ превращался в такие знакомые крымские горы, море - Черное, в бурю, когда не видно ни горизонта, ни силуэтов скал, письма - мои, неотправленные. Ну, и любовь, конечно.
А потом я прочитала "Героя нашего времени". Перечитывала раза 4 как минимум - и всегда в тексте открывались новые глубины и смыслы. Жизнь позже доказала, что Лермонтова я прочитала вовремя, потому что многое поняла тогда о людях и о Печориных. И ещё. Лермонтовский пафос научил меня понимать экзальтацию Цветаевой, эти двое с невыносимыми характерами так похожи в поэзии. Не поэтикой, конечно, а дерзостью, бунтом своего одиночества.
Напоследок - любимое стихотворение.
К*
Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней,
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслию небесной
И силой духа убежден
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд!.. прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил;
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку -
Безумец! - лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала - я тебя не знал!