Всё хорошо, прекрасная маркиза?
Оригинал взят у svonb в Всё хорошо, прекрасная маркиза?
Фото: Мануэла Швезиг, министр по делам семьи, пенсионеров, женщин и молодежи Германии
От переводчика.
За десять лет органы ювенальной юстиции в Германии вдвое увеличили свою производительность по изъятию детей из родных семей, выйдя на годовое число в 50 тысяч человек. Но проблема защиты детей от насилия в семье по-прежнему далека от решения, потому что не решена главная проблема: как производить на свет детей без участия родителей? Ведь последние, как утверждается, и представляют самую большую угрозу для их жизни. Прямо замкнутый круг получается. Я тебя породил, я тебя и убью.
Но если общество больное, может, поменять что-то основополагающее в обществе, а не лакировать законодательство?
И главное, зачем нам, россиянам, примерять на себя их маску, тупо копируя ювеналку и законы по борьбе с семейным насилием?
http://www.welt.de/politik/deutschland/article150049436/Lea-Sophies-Tod-beschaeftigt-Schwesig-bis-heute.html
Сабине Менкенс
Уже четыре года действует федеральный закон по защите детей. Личным желанием министра по делам семьи, пенсионеров, женщин и молодежи Германии является доработка его слабых мест. Например, проблемы возврата детей из патронатных семей.
Когда пятилетняя Леа-Софи была доставлена в больницу родителями, обнаружившими ее без сознания в детской комнате, она весила 7375 граммов; ее плечи составляли 2,2 см в диаметре. Волосы на голове вылезали пучками, она имела характерные для голода отеки и язвы, сквозь которые под кожей почти сразу начиналась кость. Мускулатура спинной и тазовой области почти отсутствовала. Леа-Софи умерла 20 ноября 2007 года, считаные часы после поступления в больницу. Ребенок, доведенный голодом и жаждой до смерти собственными родителями. На глазах у Югендамт (местное управление по делам молодёжи (орган попечения о несовершеннолетних) - прим. пер.).
Надгробье Леа-Софи в Шверине.
Мануэла Швезиг на тот момент была председателем фракции партии СДПГ в городском совете Шверина, и в силу тогдашней должности также занималась выяснением обстоятельств смерти девочки. "Дело оказало очень большое влияние на меня как на политика, я просто не могла представить себе, что может случиться что-то подобное", - говорит сегодня федеральный министр по делам семьи. Тогда она усвоила одно: "Если родители не могут как следует защищать своих детей, тогда нужно реагировать от лица государства, забирая их из семьи".
Тогда произошел настоящий всплеск случаев жестокого обращения с детьми со смертельными исходами, говорит Швезиг. В качестве реакции ее предшественница на министерском посту Кристина Шрёдер (партия ХДС) предложила федеральный закон о защите детей, вступивший в силу в январе 2012 года, с помощью которого в области помощи детям и молодежи, обычно лежащей на плечах местных коммун, устанавливался хотя бы минимально единый федеральный подход. Сейчас федеральное правительство подготовило отчетный документ, чтобы выяснить, достиг ли закон того, ради чего и принимался: действительной защиты детей от жестокого обращения.
Ответ гласит: и да, и нет. "Федеральный закон стал очень важным шагом в деле улучшения защиты детей в Германии. Но отчетные результаты показывают также, что он должен быть улучшен в некоторых местах", - говорит Швезиг. Закон устранил существенные слабые места, но еще предстоит очень много сделать для достижения всеобъемлющей защиты детей.
Улучшилось сотрудничество с Югендамтами
Особо действенной показала себя система "ранней помощи", оказываемой родителям сразу после рождения ребенка. В качестве системы раннего оповещения служат семейные акушеры, посещающие после родов молодых матерей на дому и сопровождающие детей вплоть до их первого шага. Если они устанавливают, что семье нужно больше, чем лишь начальная помощь, эти семейные акушеры могут делать визиты весь первый год жизни ребенка.
"Они воспринимаются как лица, вызывающие доверие, это нечто совсем другое, чем когда у двери стоит кто-то сразу от Югендамт", - говорит Швезиг. Для федеральной инициативы "сеть ранней помощи" на длительный срок выделены средства в размере 51 млн евро. "Защита детей не может зависить от состояния финансов коммуны", - комментирует Швезиг.
Улучшено также и сотрудничество с Югендамтами, которые сейчас более усиленно информируются о случаях угрозы благополучию детей, и передают документы коллегам по месту переезда семей. Закон сделал обязательными посещения на дому, если ребенку угрожает опасность. Улучшилось и сотрудничество с врачами. Закон гарантирует их защиту, если они сообщают в Югендамт информацию о возможной угрозе благу ребенка.
Также действенным оказалось обязательство требовать от лиц, непосредственно работающих с детьми, предоставления расширенной полицейской справки о судимости. Этот шаг должен однозначно отсеивать от детей лиц, уже известных как преступники на сексуальной почве, специально ищущих близость к детям. Благодаря этому нововведению ежегодно не допускается к работе по оказанию помощи детям и подросткам примерно сотня мужчин и женщин, - сказала Швезиг.
Чтобы сократить бюрократические издержки для объединений и поставщиков услуг, министр хочет в будущем ввести практику требования лишь "справки об отсутствии", свидетельствующей, что соискатель не привлекался к ответствености за сексуальное или насильственное правонарушение. Так быстро, насколько это только возможно, это же правило должно распространиться и на контактирующих с детьми сотрудников и волонтеров мест содержания беженцев.
Возврат из патронатной семьи может окончиться смертью
Оценка закона свидетельствует о необходимости его дальнейшего реформирования. Так, врачи просят о том, чтобы тех из них, кто дал указания о случаях причинения вреда благу ребенка, в будущем больше привлекали к сотрудничеству в качестве доказательства существования обратной связи. Да и вообще в целом кооперация между структурами детско-юношеской помощи и органами здравоохранения должна быть улучшена. Реформа в целом должна развивать и далее детско-юношескую помощь в "инклюзивную, эффективную, стабильную и надежную систему оказания услуг".
Особое внимание в будущем должно быть обращено на патронатные семьи. Достаточно часто происходят случаи, когда дети уже годами живут в полном мире в патронатной семье, и вдруг снова появляются биологические родители, требуя своего ребенка обратно. "Многие из этих возвратов плохо отражаются на детях", - говорит Швезиг. "Мы должны в будущем сделать приоритетом права ребенка. Для них невероятная тяжесть - не знать, кому же именно они принадлежат". Но также и для Югендамтов решения о возврате в исконные семьи очень сложны.
Чем аукаются такие решения, свидетельствует случай с Ягмур из Гамбург-Бильштедт. Трехлетняя девочка умерла в прошлом году от рук собственных родителей. Росшая в патронатной семье, она должна была, в конце концов, вернуться к своим родителям, которые стали все сильнее и сильнее ее мучить, пока она не умерла от внутреннего кровотечения. Свидетельств о жестоком обращении с нею было предостаточно.
Высокая латентность насильственных преступлений против детей
"Защита детей все еще остается уделом задействованных лиц и добровольных сетей", - жалуются политики по делам семьи от партии "Зеленые" Катя Дёрнер и Франциска Брантнер. Министру Швезиг нужно использовать результаты оценки для того, чтобы законодательно закрепить обязательное взаимодействие органов помощи несовершеннолетним и органов здравоохранения. Сама Швезиг объявила о своем желании провести реформу закона еще в 2016 году.
В деле защиты детей счет иногда может идти на отдельные дни, свидетельствует полемическая работа "Германия истязает своих детей" от Михаэля Цокоса и Саскии Гуддат. Вышедшая в 2014 году книга содержит самые ужасные примеры убийства детей, о большинстве которых общественность и не была в курсе.
Каждую неделю от жестокого обращения умирают трое детей, 160 случаев в год, пишут медики. И это преступление с высоким уровнем латентности. Горький итог Цокоса и Гуддат: "Самые опасные люди в жизни ребенка - его собственные родители".
Фото: Мануэла Швезиг, министр по делам семьи, пенсионеров, женщин и молодежи Германии
От переводчика.
За десять лет органы ювенальной юстиции в Германии вдвое увеличили свою производительность по изъятию детей из родных семей, выйдя на годовое число в 50 тысяч человек. Но проблема защиты детей от насилия в семье по-прежнему далека от решения, потому что не решена главная проблема: как производить на свет детей без участия родителей? Ведь последние, как утверждается, и представляют самую большую угрозу для их жизни. Прямо замкнутый круг получается. Я тебя породил, я тебя и убью.
Но если общество больное, может, поменять что-то основополагающее в обществе, а не лакировать законодательство?
И главное, зачем нам, россиянам, примерять на себя их маску, тупо копируя ювеналку и законы по борьбе с семейным насилием?
http://www.welt.de/politik/deutschland/article150049436/Lea-Sophies-Tod-beschaeftigt-Schwesig-bis-heute.html
Сабине Менкенс
Уже четыре года действует федеральный закон по защите детей. Личным желанием министра по делам семьи, пенсионеров, женщин и молодежи Германии является доработка его слабых мест. Например, проблемы возврата детей из патронатных семей.
Когда пятилетняя Леа-Софи была доставлена в больницу родителями, обнаружившими ее без сознания в детской комнате, она весила 7375 граммов; ее плечи составляли 2,2 см в диаметре. Волосы на голове вылезали пучками, она имела характерные для голода отеки и язвы, сквозь которые под кожей почти сразу начиналась кость. Мускулатура спинной и тазовой области почти отсутствовала. Леа-Софи умерла 20 ноября 2007 года, считаные часы после поступления в больницу. Ребенок, доведенный голодом и жаждой до смерти собственными родителями. На глазах у Югендамт (местное управление по делам молодёжи (орган попечения о несовершеннолетних) - прим. пер.).
Надгробье Леа-Софи в Шверине.
Мануэла Швезиг на тот момент была председателем фракции партии СДПГ в городском совете Шверина, и в силу тогдашней должности также занималась выяснением обстоятельств смерти девочки. "Дело оказало очень большое влияние на меня как на политика, я просто не могла представить себе, что может случиться что-то подобное", - говорит сегодня федеральный министр по делам семьи. Тогда она усвоила одно: "Если родители не могут как следует защищать своих детей, тогда нужно реагировать от лица государства, забирая их из семьи".
Тогда произошел настоящий всплеск случаев жестокого обращения с детьми со смертельными исходами, говорит Швезиг. В качестве реакции ее предшественница на министерском посту Кристина Шрёдер (партия ХДС) предложила федеральный закон о защите детей, вступивший в силу в январе 2012 года, с помощью которого в области помощи детям и молодежи, обычно лежащей на плечах местных коммун, устанавливался хотя бы минимально единый федеральный подход. Сейчас федеральное правительство подготовило отчетный документ, чтобы выяснить, достиг ли закон того, ради чего и принимался: действительной защиты детей от жестокого обращения.
Ответ гласит: и да, и нет. "Федеральный закон стал очень важным шагом в деле улучшения защиты детей в Германии. Но отчетные результаты показывают также, что он должен быть улучшен в некоторых местах", - говорит Швезиг. Закон устранил существенные слабые места, но еще предстоит очень много сделать для достижения всеобъемлющей защиты детей.
Улучшилось сотрудничество с Югендамтами
Особо действенной показала себя система "ранней помощи", оказываемой родителям сразу после рождения ребенка. В качестве системы раннего оповещения служат семейные акушеры, посещающие после родов молодых матерей на дому и сопровождающие детей вплоть до их первого шага. Если они устанавливают, что семье нужно больше, чем лишь начальная помощь, эти семейные акушеры могут делать визиты весь первый год жизни ребенка.
"Они воспринимаются как лица, вызывающие доверие, это нечто совсем другое, чем когда у двери стоит кто-то сразу от Югендамт", - говорит Швезиг. Для федеральной инициативы "сеть ранней помощи" на длительный срок выделены средства в размере 51 млн евро. "Защита детей не может зависить от состояния финансов коммуны", - комментирует Швезиг.
Улучшено также и сотрудничество с Югендамтами, которые сейчас более усиленно информируются о случаях угрозы благополучию детей, и передают документы коллегам по месту переезда семей. Закон сделал обязательными посещения на дому, если ребенку угрожает опасность. Улучшилось и сотрудничество с врачами. Закон гарантирует их защиту, если они сообщают в Югендамт информацию о возможной угрозе благу ребенка.
Также действенным оказалось обязательство требовать от лиц, непосредственно работающих с детьми, предоставления расширенной полицейской справки о судимости. Этот шаг должен однозначно отсеивать от детей лиц, уже известных как преступники на сексуальной почве, специально ищущих близость к детям. Благодаря этому нововведению ежегодно не допускается к работе по оказанию помощи детям и подросткам примерно сотня мужчин и женщин, - сказала Швезиг.
Чтобы сократить бюрократические издержки для объединений и поставщиков услуг, министр хочет в будущем ввести практику требования лишь "справки об отсутствии", свидетельствующей, что соискатель не привлекался к ответствености за сексуальное или насильственное правонарушение. Так быстро, насколько это только возможно, это же правило должно распространиться и на контактирующих с детьми сотрудников и волонтеров мест содержания беженцев.
Возврат из патронатной семьи может окончиться смертью
Оценка закона свидетельствует о необходимости его дальнейшего реформирования. Так, врачи просят о том, чтобы тех из них, кто дал указания о случаях причинения вреда благу ребенка, в будущем больше привлекали к сотрудничеству в качестве доказательства существования обратной связи. Да и вообще в целом кооперация между структурами детско-юношеской помощи и органами здравоохранения должна быть улучшена. Реформа в целом должна развивать и далее детско-юношескую помощь в "инклюзивную, эффективную, стабильную и надежную систему оказания услуг".
Особое внимание в будущем должно быть обращено на патронатные семьи. Достаточно часто происходят случаи, когда дети уже годами живут в полном мире в патронатной семье, и вдруг снова появляются биологические родители, требуя своего ребенка обратно. "Многие из этих возвратов плохо отражаются на детях", - говорит Швезиг. "Мы должны в будущем сделать приоритетом права ребенка. Для них невероятная тяжесть - не знать, кому же именно они принадлежат". Но также и для Югендамтов решения о возврате в исконные семьи очень сложны.
Чем аукаются такие решения, свидетельствует случай с Ягмур из Гамбург-Бильштедт. Трехлетняя девочка умерла в прошлом году от рук собственных родителей. Росшая в патронатной семье, она должна была, в конце концов, вернуться к своим родителям, которые стали все сильнее и сильнее ее мучить, пока она не умерла от внутреннего кровотечения. Свидетельств о жестоком обращении с нею было предостаточно.
Высокая латентность насильственных преступлений против детей
"Защита детей все еще остается уделом задействованных лиц и добровольных сетей", - жалуются политики по делам семьи от партии "Зеленые" Катя Дёрнер и Франциска Брантнер. Министру Швезиг нужно использовать результаты оценки для того, чтобы законодательно закрепить обязательное взаимодействие органов помощи несовершеннолетним и органов здравоохранения. Сама Швезиг объявила о своем желании провести реформу закона еще в 2016 году.
В деле защиты детей счет иногда может идти на отдельные дни, свидетельствует полемическая работа "Германия истязает своих детей" от Михаэля Цокоса и Саскии Гуддат. Вышедшая в 2014 году книга содержит самые ужасные примеры убийства детей, о большинстве которых общественность и не была в курсе.
Каждую неделю от жестокого обращения умирают трое детей, 160 случаев в год, пишут медики. И это преступление с высоким уровнем латентности. Горький итог Цокоса и Гуддат: "Самые опасные люди в жизни ребенка - его собственные родители".