Москвичка и Антiн
Марина Ахмедова вспоминает историю 2014 года - https://www.facebook.com/story.php?story_fbid=4424501817586159&id=100000791527440 (11.07.2021)
Читала, что в Славянске отметили праздник - годовщину его освобождения от ополченцев, устроили выставку, и там как будто были фрагменты человеческих тел - элементы инсталляции. И якобы это - останки украинских добровольцев или ополченцев. Я погуглила. Чьи останки, мне неясно. Но почему-то с тех пор, как прочла об этом, в голове вертится история, которая произошла со мной в 2014 году.
Работая на майдане я познакомилась с одним мужчиной из добровольческих сотен. Он был низковат, коренаст и всегда у него было какое-то странное выражение лица. Ну или он с таким смотрел на меня.
На майдане я с ним виделась дважды - в день знакомства, и во второй раз он мне помогал с интервью. Потом я видела его в третий раз возле Львова. Несколько раз он мне звонил, когда я была уже в Москве. Говорил, что скоро будет война, и он, конечно, пойдет на восток.
И вот однажды - я, кажется, была на пути в Киев - приходит мне смс с незнакомого номера, и там на украинском со всеми i, написано - «Ах ты курва, шлюха, будь ты проклята, оставь моего мужика в покое». Я несколько раз прочла смс, и подумала, что это не мне. Но смс продолжали приходить до вечера, и в них меня называли разными нехорошими словами. Каждый раз, вздрагивая, я зачитывалась этими посланиями. Но я не написала в ответ - «Вы ошиблись номером» - это было бы чересчур.
Наконец, вечером номер позвонил, я осторожно взяла трубку, и оттуда полился бабий поэтичный украинский, который меня называл теми же словами.
- Женщина, у вас все хорошо? - с иронией спросила я.
- Ой, Маринка, разлучница, хорошо, - прямо простонала она. - Проклинаю тебя. Оставь моего мужика в покое.
Меня прямо подкинуло от такого фамильярного обращения, гораздо больше, чем от проклятий.
- Какого еще мужика? - спросила я.
- Антiна, - сказала она.
- Не знаю никаких Антинов, - сказала я. - Отстаньте от меня, а то я... - я быстро подумала, что б я могла такого сделать, - передам ваш номер в полицию.
Я положила трубку. Номер больше не звонил и не слал смс. И я подумала, что угроза полицией и мой строгий тон возымели действие. Но утром женщина позвонила снова.
- А я к ведьме сходила, порчу на тебя навела, - довольно сказала она. - Фотографию твою из интернета взяла.
- Женщина, - строго сказала я, - вам надо лечиться.
- А ты, сволочь, мужика из дома увела! - взвизгнула она и начала так орать, что у меня ушли заложило. Я бросила трубку.
Так и начался наш дуэт с этой женщиной. Писала она мне каждый день, и сообщения ее были чистой деревенской поэзией. Я ехала куда-нибудь в убежище отвезти помощь людям или делать репортаж с линии фронта или кормить животных по окраинам Донецка, и пока машина на скорости неслась под обстрелом, читала ее виртуозные проклятия. Иногда она мне звонила и орала, к какой бабке еще ходила, и что они там мне понаделали - на воде, на огне, на дожде. Я никогда не писала ей ответов потому, что пришлось бы ей объяснить, что я никогда бы не снизошла до её Антiна, но мне даже проговаривать такую перспективу было неприятно.
Однажды ночью позвонил и сам Антiн. Он сказал, что сейчас находится в Славянске, и мне должны быть слышны звуки стрельбы.
- Мне слышны, - сказала я.
- А это мы ваших тварей стреляем, - сказал он.
Я больше не отвечала на его звонки. А у женщины скоро случилась какая-то кульминация. Она позвонила мне и выла как сто чертей. В тот день я впервые вступила с ней в переписку.
- Я видела вашего Антiна всего три раза в жизни, - написала я.
- Я - журналист, общалась с ним по работе. Я - москвичка. Ну, сами подумайте, какая у него может быть любовь к москвичке?
Телефон сразу зазвонил.
- Так и странно, - разумным голосом сказала женщина. - А почему он сказал, что к тебе ушел?
- Может, он все-таки не ко мне ушел, а к кому-то еще? - спросила я.
- А к кому? - по-детски беспомощно спросила женщина.
- Ну давайте подумаем... - ответила я.
Мы спокойно поговорили, а в конце она сказала - «Все равно желаю тебе сдохнуть».
- За что? - спросила я.
- Просто сдохни, и все, - сказала она.
Я забыла об этой женщине и ее Антiне, как только она перестала мне звонить. А она после того разговора сразу перестала. Но сейчас, когда я прочла об останках в Славянске, я подумала - а, может, и останки Антiна в той славянской инсталляции.
Читала, что в Славянске отметили праздник - годовщину его освобождения от ополченцев, устроили выставку, и там как будто были фрагменты человеческих тел - элементы инсталляции. И якобы это - останки украинских добровольцев или ополченцев. Я погуглила. Чьи останки, мне неясно. Но почему-то с тех пор, как прочла об этом, в голове вертится история, которая произошла со мной в 2014 году.
Работая на майдане я познакомилась с одним мужчиной из добровольческих сотен. Он был низковат, коренаст и всегда у него было какое-то странное выражение лица. Ну или он с таким смотрел на меня.
На майдане я с ним виделась дважды - в день знакомства, и во второй раз он мне помогал с интервью. Потом я видела его в третий раз возле Львова. Несколько раз он мне звонил, когда я была уже в Москве. Говорил, что скоро будет война, и он, конечно, пойдет на восток.
И вот однажды - я, кажется, была на пути в Киев - приходит мне смс с незнакомого номера, и там на украинском со всеми i, написано - «Ах ты курва, шлюха, будь ты проклята, оставь моего мужика в покое». Я несколько раз прочла смс, и подумала, что это не мне. Но смс продолжали приходить до вечера, и в них меня называли разными нехорошими словами. Каждый раз, вздрагивая, я зачитывалась этими посланиями. Но я не написала в ответ - «Вы ошиблись номером» - это было бы чересчур.
Наконец, вечером номер позвонил, я осторожно взяла трубку, и оттуда полился бабий поэтичный украинский, который меня называл теми же словами.
- Женщина, у вас все хорошо? - с иронией спросила я.
- Ой, Маринка, разлучница, хорошо, - прямо простонала она. - Проклинаю тебя. Оставь моего мужика в покое.
Меня прямо подкинуло от такого фамильярного обращения, гораздо больше, чем от проклятий.
- Какого еще мужика? - спросила я.
- Антiна, - сказала она.
- Не знаю никаких Антинов, - сказала я. - Отстаньте от меня, а то я... - я быстро подумала, что б я могла такого сделать, - передам ваш номер в полицию.
Я положила трубку. Номер больше не звонил и не слал смс. И я подумала, что угроза полицией и мой строгий тон возымели действие. Но утром женщина позвонила снова.
- А я к ведьме сходила, порчу на тебя навела, - довольно сказала она. - Фотографию твою из интернета взяла.
- Женщина, - строго сказала я, - вам надо лечиться.
- А ты, сволочь, мужика из дома увела! - взвизгнула она и начала так орать, что у меня ушли заложило. Я бросила трубку.
Так и начался наш дуэт с этой женщиной. Писала она мне каждый день, и сообщения ее были чистой деревенской поэзией. Я ехала куда-нибудь в убежище отвезти помощь людям или делать репортаж с линии фронта или кормить животных по окраинам Донецка, и пока машина на скорости неслась под обстрелом, читала ее виртуозные проклятия. Иногда она мне звонила и орала, к какой бабке еще ходила, и что они там мне понаделали - на воде, на огне, на дожде. Я никогда не писала ей ответов потому, что пришлось бы ей объяснить, что я никогда бы не снизошла до её Антiна, но мне даже проговаривать такую перспективу было неприятно.
Однажды ночью позвонил и сам Антiн. Он сказал, что сейчас находится в Славянске, и мне должны быть слышны звуки стрельбы.
- Мне слышны, - сказала я.
- А это мы ваших тварей стреляем, - сказал он.
Я больше не отвечала на его звонки. А у женщины скоро случилась какая-то кульминация. Она позвонила мне и выла как сто чертей. В тот день я впервые вступила с ней в переписку.
- Я видела вашего Антiна всего три раза в жизни, - написала я.
- Я - журналист, общалась с ним по работе. Я - москвичка. Ну, сами подумайте, какая у него может быть любовь к москвичке?
Телефон сразу зазвонил.
- Так и странно, - разумным голосом сказала женщина. - А почему он сказал, что к тебе ушел?
- Может, он все-таки не ко мне ушел, а к кому-то еще? - спросила я.
- А к кому? - по-детски беспомощно спросила женщина.
- Ну давайте подумаем... - ответила я.
Мы спокойно поговорили, а в конце она сказала - «Все равно желаю тебе сдохнуть».
- За что? - спросила я.
- Просто сдохни, и все, - сказала она.
Я забыла об этой женщине и ее Антiне, как только она перестала мне звонить. А она после того разговора сразу перестала. Но сейчас, когда я прочла об останках в Славянске, я подумала - а, может, и останки Антiна в той славянской инсталляции.