Константин Крылов о диссиденте Владимире Буковском
https://www.apn.ru/index.php?newsid=38060
Буковский. Часть 1
Умер Владимир Буковский, известный советский диссидент и литератор. Ему было 76 лет. Он скончался ночью в больнице Кембриджа от остановки сердца.
Судя по маленькой буре в блогах, старик ещё вызывает какие-то чувства у публики. При этом - редкий случай! - либералы стенали негромко, без криков «отца мы потеряли!», всё больше отделываясь дежурными фразами. Зато патриоты с наслаждением кляли покойника. Разумеется, не за диссидентскую деятельность, а за то, в чём его обвинили англичане - за «педофилию». У старика, живущего в Британии, британские спецслужбы нашли на компьютере коллекцию педофильской порнографии. Буковский сначала пытался открещиваться («подкинули!»), потом признался, что и в самом деле её коллекционировал «в исследовательских целях». Если кого-то интересуют подробности, то с ними можно ознакомиться здесь, например.
Я вообще не стал бы говорить об этом. Но в связи с тем, что половая тема затрагивается практически в каждой второй публикации о Буковском, то разделаюсь с ней сразу. Коротко и грубо. Да, я не сомневаюсь (а кто сомневается?), что интерес к голым детишкам у Буковского был не академическим. Это явление известное ещё со времён античности: старческая импотенция иногда сопровождается чем-то подобным. Человек не может принять собственного бессилия и ищет способы разжечь угасающую чувственность. Недуг постыдный, но это именно недуг. Хотя ему были подвержены и весьма нравственные люди. Даже такие, как, например, консервативный мыслитель К.Н. Леонтьев (почитайте его поздние письма, если не верите). Плюс к тому личная жизнь Буковского никогда не была благополучной. У него никогда не было семьи, жены, детей. И это был не только его выбор - он двенадцать лет провёл в тюрьмах и психушках. Это его никоим образом не оправдывает, разумеется. Но давайте всё-таки немного прикрутим фитилёк праведного негодования. Предоставим старческие грешки покойника суду Божьему. И поговорить о том, кем он был. И почему именно таким.
Владимир Константинович Буковский родился в эвакуации в Башкирии в 1942 году - не самое хорошее время, чтобы появляться на свет. Отец - Константин Буковский, советский писатель и журналист, поднялся от заводских многотиражек до корреспондента «Красной Звезды». По советским меркам - прекрасная карьера. Естественно, член КПСС - с 1930, кажется, года. Во время войны был фронтовым корреспондентом - то есть не воевал и хорошо кушал. В дальнейшем писал о селе, крестьянстве, сельском хозяйстве - ну, тут всё ясно - ГНИДА конченая, «певец колхозного строя». Как сказано в известном романе Стругацких, «ел, пил, спал в свое удовольств.». С семьёй он не жил. Умер в 1976 году. Насколько можно понять, за сына-диссидента его не наказали - видимо, человек был проверенный. Впрочем, сына он не любил и старался не замечать. Воспитывала его мать, Нина Ивановна Буковская, радиожурналистка. Она сына любила и защищала как могла. Когда Буковского обменивали на Корвалана - о чём ниже - он вылетал из СССР не с женой, не с любимой женщиной, а с мамой.
Вернувшись в Москву, Буковский-младший был записан в хорошую школу, где учились дети партработников. Мальчик с ними дружил и чувствовал себя среди них своим, не понимая собственной второсортности по сравнению с законными отпрысками «дворянства маузера».
В пятьдесят шестом году состоялся XX съезд КПСС, на котором «разоблачили Сталина». На маленького Володю это произвело неизгладимое - до самой смерти не изгладилось! - впечатление. Хотя ему тогда было десять лет.
Как это ни смешно, он был вполне себе правильным маленьким советским ребёнком и верил в «куманизм». Окружающие его номенклатурные детки, наверное, над ним посмеивались - они знали и понимали больше. Однако двадцатый съезд задел их всех. Но номенклатурные быстро очухались - потому что в «куманизм» не верили. Что до Буковского, его это всё прошибло очень сильно, на уровне «Бога нет». Мысль тяжёлая, страшная.
Дальше была обычная история. Детишки нарисовали рукописный «журнал» с какой-то «антисоветчиной». Вероятно, ничего такого особенного там не было. Журнал попал к учителям, нужно было принимать меры. Виноватым назначили Володю, как наименее защищённого - за него из московского горкома никто не вступился бы. Ну вот его и отчислили.
Видимо, с этого момента Буковский начал что-то понимать про номенклатуру. То есть - заинтересовался проблемой. Впоследствии ему это вышло боком.
При этом серьёзных неприятностей Буковскому делать не стали - видимо, понимали, что он пострадал «за компанию» (то есть стал козлом отпущения). Он поступил в вечернюю школу и доучился.
В 1960 году Буковский стал постоянным посетителем - и одним из организаторов - публичных чтений стихов у памятника Маяковскому. Забавно - сейчас за такое свинтили бы сразу, но тогда шла пересменка власти и народишку позволили чуток свободушки. Тут же началась какая-то культурная жизнь, какая-то даже поэзия (Буковский, к примеру, был знаком со СМОГистами - самой интересной литературной группировкой того времени).
Стихи те были довольно беззубые, «смерть советской власти» никто не говорил. Хотя несколько человек арестовали. У Буковского в квартире провели обыск, нашли какое-то сочинение о «демократизации ВЛКСМ». Решили, что он дурак и оставили в покое.
Он отучился в вечерней школе и поступил в МГУ на почвоведение. В МГУ была какая-никакая студенческая жизнь, вольные разговоры под портвешок и самопальные стишки. Буковский туда вписался, но позволял себе много лишнего. За что и был отчислен.
В 1962 году, опасаясь ареста, Буковский отправился в геологическую экспедицию в Сибирь - на полгода. В тридцатые-сороковые годы такое прокатывало. Видимо, кто-то из старших товарищей поделился опытом. Однако в шестидесятые ситуация изменилась, уровень работы карательных органов сильно возрос. К тому же Владимир Константинович, вернувшись, снова взялся за старое.
В 1963 году Буковский арестован за изготовление двух фотокопий [1] книги югославского диссидента Милована Джиласа «Новый класс: Анализ коммунистической системы».
На этом немного задержимся. Система управления «социалистическим лагерем» была устроена следующим образом. СССР управлялся непосредственно из Лонд… ну, скажем, из некоего «центра», имевшего предшественником «Интернационал» (якобы распущенный Сталиным, ха-ха). «Соцстраны» управлялись из СССР, с небольшой коррекцией из «центра». Но были две особенные страны, которые имели статус как СССР, то есть сидевшие на прямом проводе - Югославия и Куба. После роспуска советского блока Куба так и осталась в прежнем статусе, Югославию размонтировали, но это было потом. Так вот, югославским товарищам было известно и понятно куда больше, чем советским недотыкомкам. Джилас же был высокопоставленным функционером, много знал и к тому же был патриотом. Его программой было поднятие статуса Югославии от «коммунистической страны» (то есть позорной криптоколонии) до относительно пристойной страны с более-менее нормальными демократическими институтами и т.п. И, конечно, всяческого дистанцирования от поганого, срамного, ЗАШКВАРНОГО «сысысыра». Зависеть от которого было СТЫДОБИЩНО. (Как и сейчас - от «Российской Федерации», имеющей тот же статус.)
Ничего этого Буковский не понимал. Да и откуда? Однако интерес был обоснованным. Если бы он углубился в изучение советской элиты, особенно её национально-клановом составом, он, может быть, понял бы, в каком государстве он живёт и что это государство делает (особенно с русским народом). Увы. Джилас не пошёл впрок. На эту дорогу он не свернул. К счастью для себя, возможно.
Так или иначе: Буковский был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение в Ленинградскую спецпсихбольницу.
Карательную психиатрию использовали все и всегда, это не советское изобретение. Одно дело - сажать, другое - лечить. Но в СССР эта мера оказалась крайне удобной и действенно. Больного не судят, больному просто ставят диагноз. Дальше его можно пытать («лечение») и держать взаперти сколько угодно, хоть пожизненно.
Обвиняемых по политическим статьям везли на экспертизу в Институт имени Сербского. Ставить диагнозы по распоряжениям КГБ было делом нехлопотным и приятным. За право сесть на эту тему даже конкурировали. Существовали две школы палачей - академика Снежневского и профессора Лунца. Снежневский придумал «вялотекущую шизофрению», а Лунц - «паранойяльные расстройства». В конечном итоге стандартным диагнозом диссидента стала именно вялотекучка. Нигде, кроме СССР, этот диагноз не считали научно-признанным. Зато он был крайне удобен, так как позволял объявить сумасшедшим абсолютно любого человека: даже полное отсутствие симптоматики объясняли тем, что болезнь протекает «вяло».
Описывать, что делали с «больными», нет смысла. Если коротко - пытали и сводили с ума. Однако именно там он познакомился с генералом Григоренко, Здесь он познакомился с опальным генералом Петром Григоренко.
Генерал Григоренко был, в общем-то, обычным украинским националистом. Это совершенно естественно - кроме закошмаренных русских, националистами были абсолютно все представители абсолютно всех народов СССР, а уж украинцы в принципе находились на особом положении. Так что до определённого момента Григоренко делал образцовую советскую карьеру. Почему он вдруг расчехлился? Тут возможны две версии: то ли он вообразил себя великим (или захотел им стать), то ли его выбрали для своих целей гебисты. Впрочем, почему «то ли»? Вероятнее всего, человека сочли годным для определённой миссии и поставили на лыжи.
Идея Григоренко была проста: нужен интернационал, сплотка всех нерусских против русских. Последних он именовал «советской властью», чтобы побольнее русских оскорбить и чтобы их же обманывать. Впрочем, время от времени он высказывался абсолютно конкретно:
Сталин на празднике Победы произнес тост за великий русский народ. Тост, который развязал руки великодержавно-шовинистическим элементам и унизил достоинство других народов, в том числе моего великого украинского народа.
Григоренко начал свою деятельность с «борьбы против антисемитизма» (это смешно само по себе), а потом взял себе беспроигрышную тему - защиту прав крымских татар. Что такое крымские татары и чего от них можно ждать, теперь, кажется, понимают все (кроме отмороженных гнид-многонациональщиков). Но тогда это был просто отличный ход: татары казались особо пострадавшими от соввласти, и сама соввласть это фактически признавала (догадайтесь почему). Григоренко поставил перед ними простую и понятную задачу: способствовал организации национального движения крымских татар, стал неформальным лидером их движения за возвращение в Крым. Оно увенчалось успехом - можно сказать, предопределённым заранее. Но мы не будем углубляться в эту тему, а то ещё чего-нибудь наговорим, ага-ага.
Гебисты Григоренко по-своему оберегали. Разумеется, он сидел в психушках - тут ничего не поделаешь, работа такая. Однако условия труда ему обеспечивали. В той же страшной ленинградской психушке ему не давали таблеток и не ставили уколов - то есть не пытали и с ума не сводили. В дальнейшем условия стали хуже: надо было поддерживать легенду. В конце концов Григоренко отпустили на Запад (мечта любого советского человека). Как написано в одной статье -
Григоренко, не имея ни малейшего намерения эмигрировать, поехал навестить живущего там сына, и сразу же, указом Л.Брежнева, был лишен гражданства.
Это просто праздник какой-то - мучимого властью Григоренко выпускают за границу (!) к живущему там сыну (!!) и уже после этого «лишают гражданства» (!!!). Для сравнения - другие люди жизнь клали на то, чтобы только выехать (или бежать) из ненавистного СССР. Генералу это всё преподнесли на блюдечке. С чего бы? И опять же - sapienti sat.
Я так подробно пишу о Григоренко, поскольку думаю, что именно общение с ним и его кругом оказалось для Буковского крайне важным. По сути, именно Григоренко помог ему ответить на вопрос «кто виноват?»
Ну то есть. Советскую власть он, конечно, ненавидел - и совершенно правильно. Но вот откуда она взялась и почему существует - не понимал. Григоренко и прочие националы ему это объяснили. Советская власть - это русские, русский народ. Он сам на себя повесил эту страшную гадину. И хотя он от неё же и страдает, всё-таки вина на нём. А не на других народах, которые - жертвы (хотя роль этих жертв в революционных событиях может не замечать только слепой).
В сети Буковского часто называют русофобом и приписывают ему соответствующее происхождение (как правило, еврейское). Очень я в этом сомневаюсь. В конце концов, схожих взглядов придерживалась Валерия Новодворская, которая всегда вписывалась за кого угодно против русских. То, что эти другие её и за человека-то не считали, она отчасти понимала, но считала, что надо терпеть, потому что «они же от нас так пострадали». Буковского же завораживала готовность нацменов добиваться своих целей и умение это делать. На разобщённых и терпеливых русских он крайне досадовал - и, разумеется, объяснял русскую покорность свойствами русской души… К этому мы, впрочем, ещё вернёмся. Как и к поразительной, космической слепоте русских диссидентов, которые своими глазами видели, что все нацмены - отмороженные националисты и хотят своего национального государства, и только русские ни о чём таком подумать не смеют.
(Окончание следует)
[1] Мне всегда было непонятно, почему наши диссиденты тратили жизни на перепечатку или фотографирование книг, но даже не пытались сделать простейший на уровне XVII века, печатный станок «гутенберговского» уровня или гектограф.
Буковский. Часть 2
https://www.apn.ru/index.php?newsid=38065
Сейчас Буковского часто представляют как некоего «лидера правозащиты». Лидером он не был. Во-первых, трудно быть лидером между отсидками. Во-вторых, правозащитное движение - которое было наполовину движением нерусских национальных меньшинств - ни в каких лидерах не нуждалось, особенно со стороны. У них у всех была прекрасная организация и свои авторитеты (у тех же татар - знаменитый Мустафа Джемилев, например). Немцами прямо руководили извне, про евреев-отказников и говорить нечего. Буковский вписывался во все эти нацдвижения исключительно как спикер.
Разумеется, сотрудничеством с антирусским нацдвижем он не ограничивался. Он был, например, одним из организаторов «митинга гласности» в защиту Синявского и Даниэля. За это его снова посадили в психушку - конкретно в Институт Сербского, где он провёл восемь месяцев. Освободили его из-за начавшейся на Западе кампании в его поддержку.
В декабря 1967 года Буковского арестовали снова - на этот раз за организацию демонстрации протеста против ареста Юрия Галанскова и Александра Гинзбурга. На этот раз с психиатрической темой возиться не стали, а дали три года лагерей по статье «активное участие в групповых действиях, нарушающих общественный порядок». Сейчас в РФ можно схлопотать подобный срок и за меньшее.
На свободе - он вышел в январе семидесятого - он пробыл недолго. Работал литературным секретарём (в т.ч. у писателя Максимова - будущего эмигранта и главного редактора журнала «Континент»). Основным же занятием его стало разоблачение советской карательной психиатрии - уж эту-то тему он знал лично.
Как ни странно это выглядит с нашей нынешней точки зрения, КГБ с ним цацкалось. Его вызывали на «беседы», за ним велась демонстративная слежка. Но при этом он спокойно собирал и готовил документы для передачи на Запад. И, что характерно, передал - 150 страниц текста с доказательствами того, что психиатрия в СССР используется для расправ над инакомыслящими. Особенно убойными оказались копии судебно-психиатрических экспертиз шести известных инакомыслящих, признанных в СССР невменяемыми (а именно - П.Григоренко, И.Яхимовича, Н.Горбаневской, В.Файнберга, В.Борисова и В.Кузнецова [1]). Западные эксперты (конкретно - британские) смогли изучить копии диагнозов и сам процесс диагностики. И публично заявили, что диагнозы выставлены исключительно по политическим мотивам.
Сейчас всё это читать можно только с кривой усмешкой. Но - да, тогда подобное считалось ужасным компроматом. Сейчас можно слать на Запад тоннами какие-нибудь судебные экспертизы по 282-й статье, совершенно бредовые. Ну и что? Там это никого не интересует. Но тогда политическая обстановка была другая. Тема преследований за политику для СССР была болезненной. Или хотя бы изображалась таковой.
Ещё одна причина возможной усмешки - непонимание масштабов советской карательной психиатрии. По психушкам распихали около 15 - 20 тысяч человек, виновных в нелояльности советской власти. Это как минимум. А вообще-то в 1988-1989 годах по требованию западных психиатров как одному из условий принятия советских психиатров во Всемирную психиатрическую ассоциацию около двух миллионов человек было снято c психиатрического учёта. Спрашивается - а как они туда попали и зачем? Вот то-то.
Но вернёмся к теме. В марте 1971 года Буковского снова арестовали. При этом арест был заранее РАЗРЕКЛАМИРОВАН. А именно - перед ним в «Правде» (!) поместили статью о Буковском, где он был назван «хулиганом, занимающимся антисоветской деятельностью».
Факт, если вдуматься, НЕВЕРОЯТНЫЙ. «Правда» была газетой, выпускаемой тиражами в десятки миллионов экземпляров. То есть о существовании и антисоветской деятельности некоего Владимира Константиновича Буковского узнал весь СССР.
Именно после этого Буковский и стал ГЛАВНЫМ ДИССИДЕНТОМ СТРАНЫ. Потому что про него написали в «Правде». А кличка «хулиган» к нему приклеилась намертво. Напоминаем, что в СССР это слово имело и дополнительные значения - от очень-очень плохого до хорошего; Буковский, видимо, был хулиганом в хорошем смысле.
Тут возникает вопрос: что, советские власти не понимали, что они делают малоизвестному диссиденту бешеную рекламу? На этот вопрос я предлагаю читателю ответить самостоятельно. Как и на вопрос, кто пустил в народ частушку «обменяли хулигана на Луиса Корвалана» - впрочем, об этом позже, когда пойдёт речь о знаменитом обмене.
Процесс над Буковским состоялся 5 января 1972 года в Московском городском суде. За «антисоветскую агитацию и пропаганду» его приговорили к семи годам заключения (два года лагерей и пять лет ссылки). Это был максимальный срок наказания, какой можно было дать по статье 70.1 УК РСФСР.
Сейчас какой-нибудь сотрудник центра «Э» только посмеялся бы - дети, чисто дети, не могли упрятать вредного человечка лет на пять-шесть по какому-нибудь левому обвинению! Как того же Сашу Белова, которому впаяли 7,5 лет колонии [2]. Но смеяться не нужно. Надо было бы - Буковский просто не дожил бы до суда. Значит, было не надо.
Предупреждая вопросы: я не хочу сказать, что Владимир Константинович сотрудничал с гебистами и всё такое. Но вот то, что он был РАЗЫГРЫВАЕМОЙ фигурой, в том числе на международном уровне и с обеих сторон - это несомненно.
Срок он отбывал во Владимирской тюрьме, затем в в колонии Пермь-36. Там написал предисловие к брошюре психиатра Семёна Глузмана [3] «Пособие по психиатрии для инакомыслящих». Что-то ещё писал. Участвовал в разного рода акциях протеста против произвола тюремной администрации, начавшихся в колонии в мае 1974 года. В том же мае, только в конце, его отправили обратно во Владимирскую тюрьму, «где построже».
Заграница всерьёз подключилась в 1975 году, когда в Лондоне был создан комитет «В защиту Буковского». Подключилась и «Международная амнистия». Тут игра пошла уже всерьёз. Освобождение Буковского стало на Западе постоянной темой. В его защиту выступили статусные деятели культуры - например, литераторы, от Артура Миллера до Набокова. Ценность Буковского росла. Дело пошло на принцип.
Между тем, у СССР тоже были принципиальные темы того же свойства. Не нужно забывать, что политзаключённые были не только в СССР. По всему миру по тюрьмам сидели немало левых террористов, коммунистических агитаторов, всякого рода борцов на дело рабочего класса. Разумеется, политический и моральный вес этих людей был разный - как и у советских инакомыслящих, разумеется. Но были и настоящие жемчужины. Например, Анжела Дэвис, которую одно время дружно обожал весь советский народ. Или лидер чилийской компарии Луис Корвалан, умученный генералом Пиночетом. Кстати, без иронии - и в самом деле умученный, и в этом смысле заслуживающий сочувствия (если не думать о том, какой кошмар устроили бы в Чили коммунисты, получи они власть).
Кому именно пришла в голову мысль обменять хулигана на Луиса Корвалана? Очевидно, гебистам. Во-первых, потому, что для них сама эта мысль была вполне естественна: обмен засвеченными шпионами - традиционная практика спецслужб. Во-вторых, сам процесс такого обмена не мог не обойтись без тех же спецслужб - что поднимало их значение. Андропову эта идея не могла не понравиться. Брежнев мог бы воспротивиться, но он был лично заинтересован в успехе: товарищ Корвалан ему по-человечески нравился и он хотел его спасти.
Вопросы утрясали очень долго. Например, советская сторона упорно не желала называть обмен обменом, а настаивала на формулировке «одновременное освобождение». Зачем, почему? Хрен его знает. Наверное, видели в «обмене» что-то обидное для себя. Другая сторона тоже кобенилась, выдвигала всякие условия и т.п.
Сам Буковский ничего об этом не знал. Больше знала его мама, Нина Ивановна. Которая к тому времени занималась только делами сына.
Если уж на то пошло: если кто в этой истории заслуживает однозначного сочувствия и восхищения, так это именно Нина Ивановна. Которая сына любила и за него боялась, но которая никогда не склоняла его к сдаче. Я знаю немало случаев, когда семья какого-то борца с режимом или отрекалась от него, или начинала на него давить («ты что, дурак, они тебя убьют, сиди дома, сиди тихо»). Но вот мама Буковского была полностью на стороне сына, разделяла его убеждения и делала для него всё, что могла - без каких-либо условий.
Впрочем, это лирика. Машина договорённостей в конце концов перемолола все трудности. Что ознаменовалось… новой рекламной статьёй о Буковском.
27 октября 1976 года в «Литературной газете» было опубликовано большое интервью заместителя министра юстиции СССР Александра Яковлевича Сухарева. В которой товарищ на голубом глазу утверждал, что Буковский был связан с Народно-Трудовым Союзом (НТС, русской национальной организацией за рубежом, традиционным жупелом советских товарищей), что он брал у НТС деньги, подстрекал к антисоветским выступлениям и чуть ли не самому Гитлеру сапоги целовал. Всё это было полнейшей чушью - хотя бы потому, что даже на суде его в ни в чём подобном не обвиняли. Сам Буковский потом удивлялся: «В наше время, когда почти все слушают западное радио, когда меня даже конвойные на этапе узнавали, - что может дать такая глупость?»
Разумеется, никакой «глупости» тут не было. В преддверии обмена советская власть хотела привлечь внимание к фигуре Буковского - изрядно подзабытой за шесть лет. Обвинения, хотя и вздорные, были нужны для того, чтобы подогреть интерес. Одно дело какая-то правозащита (да ещё и связи с малосимпатичными крымскими татарами), другое - шпионский детектив с «фашистской власовско-антисоветской организацией» (НТС в СССР позиционировали именно так), деньги, призывы к восстанию… Это было что-то волнующее, прямо как из фильма «Мёртвый сезон».
18 декабря 1976 года Буковского обменяли на лидера Коммунистической партии Чили Луиса Корвалана.
(Окончание следует)
[1] Я встречал утверждения, что в этот список входила и Новодворская. Однако в «Хронике текущих событий» таких данных нет. «Хронике» я доверяю больше.
[2] Потом его, впрочем, сократили до трёх лет. А могли и не сокращать.
[3] Сейчас Семён Фишелевич - исполнительный секретарь Ассоциации психиатров Украины.
Буковский. Часть 1
Умер Владимир Буковский, известный советский диссидент и литератор. Ему было 76 лет. Он скончался ночью в больнице Кембриджа от остановки сердца.
Судя по маленькой буре в блогах, старик ещё вызывает какие-то чувства у публики. При этом - редкий случай! - либералы стенали негромко, без криков «отца мы потеряли!», всё больше отделываясь дежурными фразами. Зато патриоты с наслаждением кляли покойника. Разумеется, не за диссидентскую деятельность, а за то, в чём его обвинили англичане - за «педофилию». У старика, живущего в Британии, британские спецслужбы нашли на компьютере коллекцию педофильской порнографии. Буковский сначала пытался открещиваться («подкинули!»), потом признался, что и в самом деле её коллекционировал «в исследовательских целях». Если кого-то интересуют подробности, то с ними можно ознакомиться здесь, например.
Я вообще не стал бы говорить об этом. Но в связи с тем, что половая тема затрагивается практически в каждой второй публикации о Буковском, то разделаюсь с ней сразу. Коротко и грубо. Да, я не сомневаюсь (а кто сомневается?), что интерес к голым детишкам у Буковского был не академическим. Это явление известное ещё со времён античности: старческая импотенция иногда сопровождается чем-то подобным. Человек не может принять собственного бессилия и ищет способы разжечь угасающую чувственность. Недуг постыдный, но это именно недуг. Хотя ему были подвержены и весьма нравственные люди. Даже такие, как, например, консервативный мыслитель К.Н. Леонтьев (почитайте его поздние письма, если не верите). Плюс к тому личная жизнь Буковского никогда не была благополучной. У него никогда не было семьи, жены, детей. И это был не только его выбор - он двенадцать лет провёл в тюрьмах и психушках. Это его никоим образом не оправдывает, разумеется. Но давайте всё-таки немного прикрутим фитилёк праведного негодования. Предоставим старческие грешки покойника суду Божьему. И поговорить о том, кем он был. И почему именно таким.
Владимир Константинович Буковский родился в эвакуации в Башкирии в 1942 году - не самое хорошее время, чтобы появляться на свет. Отец - Константин Буковский, советский писатель и журналист, поднялся от заводских многотиражек до корреспондента «Красной Звезды». По советским меркам - прекрасная карьера. Естественно, член КПСС - с 1930, кажется, года. Во время войны был фронтовым корреспондентом - то есть не воевал и хорошо кушал. В дальнейшем писал о селе, крестьянстве, сельском хозяйстве - ну, тут всё ясно - ГНИДА конченая, «певец колхозного строя». Как сказано в известном романе Стругацких, «ел, пил, спал в свое удовольств.». С семьёй он не жил. Умер в 1976 году. Насколько можно понять, за сына-диссидента его не наказали - видимо, человек был проверенный. Впрочем, сына он не любил и старался не замечать. Воспитывала его мать, Нина Ивановна Буковская, радиожурналистка. Она сына любила и защищала как могла. Когда Буковского обменивали на Корвалана - о чём ниже - он вылетал из СССР не с женой, не с любимой женщиной, а с мамой.
Вернувшись в Москву, Буковский-младший был записан в хорошую школу, где учились дети партработников. Мальчик с ними дружил и чувствовал себя среди них своим, не понимая собственной второсортности по сравнению с законными отпрысками «дворянства маузера».
В пятьдесят шестом году состоялся XX съезд КПСС, на котором «разоблачили Сталина». На маленького Володю это произвело неизгладимое - до самой смерти не изгладилось! - впечатление. Хотя ему тогда было десять лет.
Как это ни смешно, он был вполне себе правильным маленьким советским ребёнком и верил в «куманизм». Окружающие его номенклатурные детки, наверное, над ним посмеивались - они знали и понимали больше. Однако двадцатый съезд задел их всех. Но номенклатурные быстро очухались - потому что в «куманизм» не верили. Что до Буковского, его это всё прошибло очень сильно, на уровне «Бога нет». Мысль тяжёлая, страшная.
Дальше была обычная история. Детишки нарисовали рукописный «журнал» с какой-то «антисоветчиной». Вероятно, ничего такого особенного там не было. Журнал попал к учителям, нужно было принимать меры. Виноватым назначили Володю, как наименее защищённого - за него из московского горкома никто не вступился бы. Ну вот его и отчислили.
Видимо, с этого момента Буковский начал что-то понимать про номенклатуру. То есть - заинтересовался проблемой. Впоследствии ему это вышло боком.
При этом серьёзных неприятностей Буковскому делать не стали - видимо, понимали, что он пострадал «за компанию» (то есть стал козлом отпущения). Он поступил в вечернюю школу и доучился.
В 1960 году Буковский стал постоянным посетителем - и одним из организаторов - публичных чтений стихов у памятника Маяковскому. Забавно - сейчас за такое свинтили бы сразу, но тогда шла пересменка власти и народишку позволили чуток свободушки. Тут же началась какая-то культурная жизнь, какая-то даже поэзия (Буковский, к примеру, был знаком со СМОГистами - самой интересной литературной группировкой того времени).
Стихи те были довольно беззубые, «смерть советской власти» никто не говорил. Хотя несколько человек арестовали. У Буковского в квартире провели обыск, нашли какое-то сочинение о «демократизации ВЛКСМ». Решили, что он дурак и оставили в покое.
Он отучился в вечерней школе и поступил в МГУ на почвоведение. В МГУ была какая-никакая студенческая жизнь, вольные разговоры под портвешок и самопальные стишки. Буковский туда вписался, но позволял себе много лишнего. За что и был отчислен.
В 1962 году, опасаясь ареста, Буковский отправился в геологическую экспедицию в Сибирь - на полгода. В тридцатые-сороковые годы такое прокатывало. Видимо, кто-то из старших товарищей поделился опытом. Однако в шестидесятые ситуация изменилась, уровень работы карательных органов сильно возрос. К тому же Владимир Константинович, вернувшись, снова взялся за старое.
В 1963 году Буковский арестован за изготовление двух фотокопий [1] книги югославского диссидента Милована Джиласа «Новый класс: Анализ коммунистической системы».
На этом немного задержимся. Система управления «социалистическим лагерем» была устроена следующим образом. СССР управлялся непосредственно из Лонд… ну, скажем, из некоего «центра», имевшего предшественником «Интернационал» (якобы распущенный Сталиным, ха-ха). «Соцстраны» управлялись из СССР, с небольшой коррекцией из «центра». Но были две особенные страны, которые имели статус как СССР, то есть сидевшие на прямом проводе - Югославия и Куба. После роспуска советского блока Куба так и осталась в прежнем статусе, Югославию размонтировали, но это было потом. Так вот, югославским товарищам было известно и понятно куда больше, чем советским недотыкомкам. Джилас же был высокопоставленным функционером, много знал и к тому же был патриотом. Его программой было поднятие статуса Югославии от «коммунистической страны» (то есть позорной криптоколонии) до относительно пристойной страны с более-менее нормальными демократическими институтами и т.п. И, конечно, всяческого дистанцирования от поганого, срамного, ЗАШКВАРНОГО «сысысыра». Зависеть от которого было СТЫДОБИЩНО. (Как и сейчас - от «Российской Федерации», имеющей тот же статус.)
Ничего этого Буковский не понимал. Да и откуда? Однако интерес был обоснованным. Если бы он углубился в изучение советской элиты, особенно её национально-клановом составом, он, может быть, понял бы, в каком государстве он живёт и что это государство делает (особенно с русским народом). Увы. Джилас не пошёл впрок. На эту дорогу он не свернул. К счастью для себя, возможно.
Так или иначе: Буковский был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение в Ленинградскую спецпсихбольницу.
Карательную психиатрию использовали все и всегда, это не советское изобретение. Одно дело - сажать, другое - лечить. Но в СССР эта мера оказалась крайне удобной и действенно. Больного не судят, больному просто ставят диагноз. Дальше его можно пытать («лечение») и держать взаперти сколько угодно, хоть пожизненно.
Обвиняемых по политическим статьям везли на экспертизу в Институт имени Сербского. Ставить диагнозы по распоряжениям КГБ было делом нехлопотным и приятным. За право сесть на эту тему даже конкурировали. Существовали две школы палачей - академика Снежневского и профессора Лунца. Снежневский придумал «вялотекущую шизофрению», а Лунц - «паранойяльные расстройства». В конечном итоге стандартным диагнозом диссидента стала именно вялотекучка. Нигде, кроме СССР, этот диагноз не считали научно-признанным. Зато он был крайне удобен, так как позволял объявить сумасшедшим абсолютно любого человека: даже полное отсутствие симптоматики объясняли тем, что болезнь протекает «вяло».
Описывать, что делали с «больными», нет смысла. Если коротко - пытали и сводили с ума. Однако именно там он познакомился с генералом Григоренко, Здесь он познакомился с опальным генералом Петром Григоренко.
Генерал Григоренко был, в общем-то, обычным украинским националистом. Это совершенно естественно - кроме закошмаренных русских, националистами были абсолютно все представители абсолютно всех народов СССР, а уж украинцы в принципе находились на особом положении. Так что до определённого момента Григоренко делал образцовую советскую карьеру. Почему он вдруг расчехлился? Тут возможны две версии: то ли он вообразил себя великим (или захотел им стать), то ли его выбрали для своих целей гебисты. Впрочем, почему «то ли»? Вероятнее всего, человека сочли годным для определённой миссии и поставили на лыжи.
Идея Григоренко была проста: нужен интернационал, сплотка всех нерусских против русских. Последних он именовал «советской властью», чтобы побольнее русских оскорбить и чтобы их же обманывать. Впрочем, время от времени он высказывался абсолютно конкретно:
Сталин на празднике Победы произнес тост за великий русский народ. Тост, который развязал руки великодержавно-шовинистическим элементам и унизил достоинство других народов, в том числе моего великого украинского народа.
Григоренко начал свою деятельность с «борьбы против антисемитизма» (это смешно само по себе), а потом взял себе беспроигрышную тему - защиту прав крымских татар. Что такое крымские татары и чего от них можно ждать, теперь, кажется, понимают все (кроме отмороженных гнид-многонациональщиков). Но тогда это был просто отличный ход: татары казались особо пострадавшими от соввласти, и сама соввласть это фактически признавала (догадайтесь почему). Григоренко поставил перед ними простую и понятную задачу: способствовал организации национального движения крымских татар, стал неформальным лидером их движения за возвращение в Крым. Оно увенчалось успехом - можно сказать, предопределённым заранее. Но мы не будем углубляться в эту тему, а то ещё чего-нибудь наговорим, ага-ага.
Гебисты Григоренко по-своему оберегали. Разумеется, он сидел в психушках - тут ничего не поделаешь, работа такая. Однако условия труда ему обеспечивали. В той же страшной ленинградской психушке ему не давали таблеток и не ставили уколов - то есть не пытали и с ума не сводили. В дальнейшем условия стали хуже: надо было поддерживать легенду. В конце концов Григоренко отпустили на Запад (мечта любого советского человека). Как написано в одной статье -
Григоренко, не имея ни малейшего намерения эмигрировать, поехал навестить живущего там сына, и сразу же, указом Л.Брежнева, был лишен гражданства.
Это просто праздник какой-то - мучимого властью Григоренко выпускают за границу (!) к живущему там сыну (!!) и уже после этого «лишают гражданства» (!!!). Для сравнения - другие люди жизнь клали на то, чтобы только выехать (или бежать) из ненавистного СССР. Генералу это всё преподнесли на блюдечке. С чего бы? И опять же - sapienti sat.
Я так подробно пишу о Григоренко, поскольку думаю, что именно общение с ним и его кругом оказалось для Буковского крайне важным. По сути, именно Григоренко помог ему ответить на вопрос «кто виноват?»
Ну то есть. Советскую власть он, конечно, ненавидел - и совершенно правильно. Но вот откуда она взялась и почему существует - не понимал. Григоренко и прочие националы ему это объяснили. Советская власть - это русские, русский народ. Он сам на себя повесил эту страшную гадину. И хотя он от неё же и страдает, всё-таки вина на нём. А не на других народах, которые - жертвы (хотя роль этих жертв в революционных событиях может не замечать только слепой).
В сети Буковского часто называют русофобом и приписывают ему соответствующее происхождение (как правило, еврейское). Очень я в этом сомневаюсь. В конце концов, схожих взглядов придерживалась Валерия Новодворская, которая всегда вписывалась за кого угодно против русских. То, что эти другие её и за человека-то не считали, она отчасти понимала, но считала, что надо терпеть, потому что «они же от нас так пострадали». Буковского же завораживала готовность нацменов добиваться своих целей и умение это делать. На разобщённых и терпеливых русских он крайне досадовал - и, разумеется, объяснял русскую покорность свойствами русской души… К этому мы, впрочем, ещё вернёмся. Как и к поразительной, космической слепоте русских диссидентов, которые своими глазами видели, что все нацмены - отмороженные националисты и хотят своего национального государства, и только русские ни о чём таком подумать не смеют.
(Окончание следует)
[1] Мне всегда было непонятно, почему наши диссиденты тратили жизни на перепечатку или фотографирование книг, но даже не пытались сделать простейший на уровне XVII века, печатный станок «гутенберговского» уровня или гектограф.
Буковский. Часть 2
https://www.apn.ru/index.php?newsid=38065
Сейчас Буковского часто представляют как некоего «лидера правозащиты». Лидером он не был. Во-первых, трудно быть лидером между отсидками. Во-вторых, правозащитное движение - которое было наполовину движением нерусских национальных меньшинств - ни в каких лидерах не нуждалось, особенно со стороны. У них у всех была прекрасная организация и свои авторитеты (у тех же татар - знаменитый Мустафа Джемилев, например). Немцами прямо руководили извне, про евреев-отказников и говорить нечего. Буковский вписывался во все эти нацдвижения исключительно как спикер.
Разумеется, сотрудничеством с антирусским нацдвижем он не ограничивался. Он был, например, одним из организаторов «митинга гласности» в защиту Синявского и Даниэля. За это его снова посадили в психушку - конкретно в Институт Сербского, где он провёл восемь месяцев. Освободили его из-за начавшейся на Западе кампании в его поддержку.
В декабря 1967 года Буковского арестовали снова - на этот раз за организацию демонстрации протеста против ареста Юрия Галанскова и Александра Гинзбурга. На этот раз с психиатрической темой возиться не стали, а дали три года лагерей по статье «активное участие в групповых действиях, нарушающих общественный порядок». Сейчас в РФ можно схлопотать подобный срок и за меньшее.
На свободе - он вышел в январе семидесятого - он пробыл недолго. Работал литературным секретарём (в т.ч. у писателя Максимова - будущего эмигранта и главного редактора журнала «Континент»). Основным же занятием его стало разоблачение советской карательной психиатрии - уж эту-то тему он знал лично.
Как ни странно это выглядит с нашей нынешней точки зрения, КГБ с ним цацкалось. Его вызывали на «беседы», за ним велась демонстративная слежка. Но при этом он спокойно собирал и готовил документы для передачи на Запад. И, что характерно, передал - 150 страниц текста с доказательствами того, что психиатрия в СССР используется для расправ над инакомыслящими. Особенно убойными оказались копии судебно-психиатрических экспертиз шести известных инакомыслящих, признанных в СССР невменяемыми (а именно - П.Григоренко, И.Яхимовича, Н.Горбаневской, В.Файнберга, В.Борисова и В.Кузнецова [1]). Западные эксперты (конкретно - британские) смогли изучить копии диагнозов и сам процесс диагностики. И публично заявили, что диагнозы выставлены исключительно по политическим мотивам.
Сейчас всё это читать можно только с кривой усмешкой. Но - да, тогда подобное считалось ужасным компроматом. Сейчас можно слать на Запад тоннами какие-нибудь судебные экспертизы по 282-й статье, совершенно бредовые. Ну и что? Там это никого не интересует. Но тогда политическая обстановка была другая. Тема преследований за политику для СССР была болезненной. Или хотя бы изображалась таковой.
Ещё одна причина возможной усмешки - непонимание масштабов советской карательной психиатрии. По психушкам распихали около 15 - 20 тысяч человек, виновных в нелояльности советской власти. Это как минимум. А вообще-то в 1988-1989 годах по требованию западных психиатров как одному из условий принятия советских психиатров во Всемирную психиатрическую ассоциацию около двух миллионов человек было снято c психиатрического учёта. Спрашивается - а как они туда попали и зачем? Вот то-то.
Но вернёмся к теме. В марте 1971 года Буковского снова арестовали. При этом арест был заранее РАЗРЕКЛАМИРОВАН. А именно - перед ним в «Правде» (!) поместили статью о Буковском, где он был назван «хулиганом, занимающимся антисоветской деятельностью».
Факт, если вдуматься, НЕВЕРОЯТНЫЙ. «Правда» была газетой, выпускаемой тиражами в десятки миллионов экземпляров. То есть о существовании и антисоветской деятельности некоего Владимира Константиновича Буковского узнал весь СССР.
Именно после этого Буковский и стал ГЛАВНЫМ ДИССИДЕНТОМ СТРАНЫ. Потому что про него написали в «Правде». А кличка «хулиган» к нему приклеилась намертво. Напоминаем, что в СССР это слово имело и дополнительные значения - от очень-очень плохого до хорошего; Буковский, видимо, был хулиганом в хорошем смысле.
Тут возникает вопрос: что, советские власти не понимали, что они делают малоизвестному диссиденту бешеную рекламу? На этот вопрос я предлагаю читателю ответить самостоятельно. Как и на вопрос, кто пустил в народ частушку «обменяли хулигана на Луиса Корвалана» - впрочем, об этом позже, когда пойдёт речь о знаменитом обмене.
Процесс над Буковским состоялся 5 января 1972 года в Московском городском суде. За «антисоветскую агитацию и пропаганду» его приговорили к семи годам заключения (два года лагерей и пять лет ссылки). Это был максимальный срок наказания, какой можно было дать по статье 70.1 УК РСФСР.
Сейчас какой-нибудь сотрудник центра «Э» только посмеялся бы - дети, чисто дети, не могли упрятать вредного человечка лет на пять-шесть по какому-нибудь левому обвинению! Как того же Сашу Белова, которому впаяли 7,5 лет колонии [2]. Но смеяться не нужно. Надо было бы - Буковский просто не дожил бы до суда. Значит, было не надо.
Предупреждая вопросы: я не хочу сказать, что Владимир Константинович сотрудничал с гебистами и всё такое. Но вот то, что он был РАЗЫГРЫВАЕМОЙ фигурой, в том числе на международном уровне и с обеих сторон - это несомненно.
Срок он отбывал во Владимирской тюрьме, затем в в колонии Пермь-36. Там написал предисловие к брошюре психиатра Семёна Глузмана [3] «Пособие по психиатрии для инакомыслящих». Что-то ещё писал. Участвовал в разного рода акциях протеста против произвола тюремной администрации, начавшихся в колонии в мае 1974 года. В том же мае, только в конце, его отправили обратно во Владимирскую тюрьму, «где построже».
Заграница всерьёз подключилась в 1975 году, когда в Лондоне был создан комитет «В защиту Буковского». Подключилась и «Международная амнистия». Тут игра пошла уже всерьёз. Освобождение Буковского стало на Западе постоянной темой. В его защиту выступили статусные деятели культуры - например, литераторы, от Артура Миллера до Набокова. Ценность Буковского росла. Дело пошло на принцип.
Между тем, у СССР тоже были принципиальные темы того же свойства. Не нужно забывать, что политзаключённые были не только в СССР. По всему миру по тюрьмам сидели немало левых террористов, коммунистических агитаторов, всякого рода борцов на дело рабочего класса. Разумеется, политический и моральный вес этих людей был разный - как и у советских инакомыслящих, разумеется. Но были и настоящие жемчужины. Например, Анжела Дэвис, которую одно время дружно обожал весь советский народ. Или лидер чилийской компарии Луис Корвалан, умученный генералом Пиночетом. Кстати, без иронии - и в самом деле умученный, и в этом смысле заслуживающий сочувствия (если не думать о том, какой кошмар устроили бы в Чили коммунисты, получи они власть).
Кому именно пришла в голову мысль обменять хулигана на Луиса Корвалана? Очевидно, гебистам. Во-первых, потому, что для них сама эта мысль была вполне естественна: обмен засвеченными шпионами - традиционная практика спецслужб. Во-вторых, сам процесс такого обмена не мог не обойтись без тех же спецслужб - что поднимало их значение. Андропову эта идея не могла не понравиться. Брежнев мог бы воспротивиться, но он был лично заинтересован в успехе: товарищ Корвалан ему по-человечески нравился и он хотел его спасти.
Вопросы утрясали очень долго. Например, советская сторона упорно не желала называть обмен обменом, а настаивала на формулировке «одновременное освобождение». Зачем, почему? Хрен его знает. Наверное, видели в «обмене» что-то обидное для себя. Другая сторона тоже кобенилась, выдвигала всякие условия и т.п.
Сам Буковский ничего об этом не знал. Больше знала его мама, Нина Ивановна. Которая к тому времени занималась только делами сына.
Если уж на то пошло: если кто в этой истории заслуживает однозначного сочувствия и восхищения, так это именно Нина Ивановна. Которая сына любила и за него боялась, но которая никогда не склоняла его к сдаче. Я знаю немало случаев, когда семья какого-то борца с режимом или отрекалась от него, или начинала на него давить («ты что, дурак, они тебя убьют, сиди дома, сиди тихо»). Но вот мама Буковского была полностью на стороне сына, разделяла его убеждения и делала для него всё, что могла - без каких-либо условий.
Впрочем, это лирика. Машина договорённостей в конце концов перемолола все трудности. Что ознаменовалось… новой рекламной статьёй о Буковском.
27 октября 1976 года в «Литературной газете» было опубликовано большое интервью заместителя министра юстиции СССР Александра Яковлевича Сухарева. В которой товарищ на голубом глазу утверждал, что Буковский был связан с Народно-Трудовым Союзом (НТС, русской национальной организацией за рубежом, традиционным жупелом советских товарищей), что он брал у НТС деньги, подстрекал к антисоветским выступлениям и чуть ли не самому Гитлеру сапоги целовал. Всё это было полнейшей чушью - хотя бы потому, что даже на суде его в ни в чём подобном не обвиняли. Сам Буковский потом удивлялся: «В наше время, когда почти все слушают западное радио, когда меня даже конвойные на этапе узнавали, - что может дать такая глупость?»
Разумеется, никакой «глупости» тут не было. В преддверии обмена советская власть хотела привлечь внимание к фигуре Буковского - изрядно подзабытой за шесть лет. Обвинения, хотя и вздорные, были нужны для того, чтобы подогреть интерес. Одно дело какая-то правозащита (да ещё и связи с малосимпатичными крымскими татарами), другое - шпионский детектив с «фашистской власовско-антисоветской организацией» (НТС в СССР позиционировали именно так), деньги, призывы к восстанию… Это было что-то волнующее, прямо как из фильма «Мёртвый сезон».
18 декабря 1976 года Буковского обменяли на лидера Коммунистической партии Чили Луиса Корвалана.
(Окончание следует)
[1] Я встречал утверждения, что в этот список входила и Новодворская. Однако в «Хронике текущих событий» таких данных нет. «Хронике» я доверяю больше.
[2] Потом его, впрочем, сократили до трёх лет. А могли и не сокращать.
[3] Сейчас Семён Фишелевич - исполнительный секретарь Ассоциации психиатров Украины.