Александр Ходаковский о 2014 годе, Игоре Стрелкове и Владиславе Суркове
https://vk.com/wall410606173_64047 (опубл. утром 19.09.2019)
Когда-то давно, в далеком уже четырнадцатом году, ко мне приехали Захарченко и один из командиров с позывным Атаман Иванович. Мы встретились в пиццерии Челентано на бульваре Шевченко и разговор пошёл о том, что нужно убирать Стрелкова, а мне становиться министром обороны. Тогда я ещё не знал, что Захарченко согласован вместо Бородая, да мне, собственно, было и все равно - амбициозных планов стать во главе территории тогда я не вынашивал, - выжить бы.
Я отверг предложение не потому, что питал тёплые чувства к Стрелкову - после его заявлений о необходимости оставить Донецк отношение к нему было адекватным. Причина была в другом: я не любитель интриг и пока человек занимает своё место - не имею привычки на него претендовать. Это вопрос личной чистоплотности и последующего отношения к себе самому. Случившееся потом происходило уже без меня.
Несколько позже, когда я посчитал, что необходимо занять публичную позицию по отношению к происходящему, я собрал актив и задал вопрос: идём на принцип невзирая на последствия? Актив ответил - да. Но и подвергая критике политику Захарченко и его команды, я давал понять, что отличаю, где его частная инициатива, а где формулы, навязанные ему извне, и слово «политтехнологи» в негативном контексте часто звучало с моих страниц. Не оставлял я без внимания и уровень гораздо выше, чем вынудил Владислава Суркова лично озаботиться судьбой моей персоны. Был составлен и частично реализован план борьбы со мной, частью которого была публичная дискредитация. А у Суркова, как вы понимаете, возможности не в пример большие, чем у наших аматоров. Так что когда мне пытаются рассказывать про репутацию и авторитет, мне хочется ответить только одно: если моего авторитета хватит хотя бы на двести человек с автоматами - и того довольно.
И если я сейчас по различным причинам не подвергаю критике российскую сторону, осуществляющую кураторство, то не подвергаю в одностороннем порядке критике и тех, кто зачастую только исполняет волю - и это тоже вопрос личной чистоплотности. Если я понимаю расклады - то не имею права игнорировать это понимание. Но я не молчу по поводу негативных последствий, которые возникают в результате проводимой политики, кто бы ни нёс за неё ответственность. И не молчу по поводу негативных тенденций, которые возникают в обществе.
Между тем большинство известных критиков предпочитают избегать прямых атак на тех, кто может сломать им хребет, не напрягаясь - страшно. При этом они полностью смещают акцент на тех, кто зачастую только инструмент в реализации поставленных задач. Это не моя позиция, и чтобы не уподобляться им, я придерживаюсь собственной линии повеления, и в данном случае чьё-либо мнение меня мало интересует. Я прекрасно знаю цену всем участникам нашего процесса и ни в ком не обманываюсь, и для меня здесь нет белых и чёрных. А чтобы не скатиться к стенаниям в соцсетях - я занимаюсь полезным делом: делаю, что могу в моем положении, чтобы сюда не пришёл противник. При этом я, как человек, хорошо понимающий положение дел на передовой, болезненно пропускаю через себя все наши потери, а иногда теряю очень близких мне людей, которых воспитал и с которыми успел сродниться за годы войны. И тот факт, что я по прежнему остался там и с теми, где погибают, даёт мне личные основания для повышенной требовательности ко всем, кто некогда причислил себя к патриотам, а теперь выродился до уровня сетевых кликуш.
---
В компентах в ВК прикрепили отрывок из интервью с Сергеем Бодровым: "Во время войны нельзя говорить плохо о своих. Никогда" - https://www.youtube.com/watch?v=40vUzD8Kq2I
Когда-то давно, в далеком уже четырнадцатом году, ко мне приехали Захарченко и один из командиров с позывным Атаман Иванович. Мы встретились в пиццерии Челентано на бульваре Шевченко и разговор пошёл о том, что нужно убирать Стрелкова, а мне становиться министром обороны. Тогда я ещё не знал, что Захарченко согласован вместо Бородая, да мне, собственно, было и все равно - амбициозных планов стать во главе территории тогда я не вынашивал, - выжить бы.
Я отверг предложение не потому, что питал тёплые чувства к Стрелкову - после его заявлений о необходимости оставить Донецк отношение к нему было адекватным. Причина была в другом: я не любитель интриг и пока человек занимает своё место - не имею привычки на него претендовать. Это вопрос личной чистоплотности и последующего отношения к себе самому. Случившееся потом происходило уже без меня.
Несколько позже, когда я посчитал, что необходимо занять публичную позицию по отношению к происходящему, я собрал актив и задал вопрос: идём на принцип невзирая на последствия? Актив ответил - да. Но и подвергая критике политику Захарченко и его команды, я давал понять, что отличаю, где его частная инициатива, а где формулы, навязанные ему извне, и слово «политтехнологи» в негативном контексте часто звучало с моих страниц. Не оставлял я без внимания и уровень гораздо выше, чем вынудил Владислава Суркова лично озаботиться судьбой моей персоны. Был составлен и частично реализован план борьбы со мной, частью которого была публичная дискредитация. А у Суркова, как вы понимаете, возможности не в пример большие, чем у наших аматоров. Так что когда мне пытаются рассказывать про репутацию и авторитет, мне хочется ответить только одно: если моего авторитета хватит хотя бы на двести человек с автоматами - и того довольно.
И если я сейчас по различным причинам не подвергаю критике российскую сторону, осуществляющую кураторство, то не подвергаю в одностороннем порядке критике и тех, кто зачастую только исполняет волю - и это тоже вопрос личной чистоплотности. Если я понимаю расклады - то не имею права игнорировать это понимание. Но я не молчу по поводу негативных последствий, которые возникают в результате проводимой политики, кто бы ни нёс за неё ответственность. И не молчу по поводу негативных тенденций, которые возникают в обществе.
Между тем большинство известных критиков предпочитают избегать прямых атак на тех, кто может сломать им хребет, не напрягаясь - страшно. При этом они полностью смещают акцент на тех, кто зачастую только инструмент в реализации поставленных задач. Это не моя позиция, и чтобы не уподобляться им, я придерживаюсь собственной линии повеления, и в данном случае чьё-либо мнение меня мало интересует. Я прекрасно знаю цену всем участникам нашего процесса и ни в ком не обманываюсь, и для меня здесь нет белых и чёрных. А чтобы не скатиться к стенаниям в соцсетях - я занимаюсь полезным делом: делаю, что могу в моем положении, чтобы сюда не пришёл противник. При этом я, как человек, хорошо понимающий положение дел на передовой, болезненно пропускаю через себя все наши потери, а иногда теряю очень близких мне людей, которых воспитал и с которыми успел сродниться за годы войны. И тот факт, что я по прежнему остался там и с теми, где погибают, даёт мне личные основания для повышенной требовательности ко всем, кто некогда причислил себя к патриотам, а теперь выродился до уровня сетевых кликуш.
---
В компентах в ВК прикрепили отрывок из интервью с Сергеем Бодровым: "Во время войны нельзя говорить плохо о своих. Никогда" - https://www.youtube.com/watch?v=40vUzD8Kq2I