Как же бывает неприятно оказаться правой
Всё то время, что я живу в Берлине, я видела и вижу незначительные, мелкие детали, которые меня пугали и которые вызывали ассоциации с тридцатыми-сороковыми. Или их объясняли. Ибо вопрос "как соотечественники Гёте и Бетховена могли..." - он был, разумеется, всегда.
- И умение хорошо и быстро сгруппироваться и начать что-то вместе делать нехорошее, ну или просто орать. В первый раз меня испугало это ещё даже до Чемпионата мира по футболу 2006-го года. Футбольный матч. Совершенно разные люди вдруг объединяются в едином порыве и орут и идут вместе. Даже для меня, хорошо помнящей те же советские демонстрации и разное подобное уровень такого объединения в негативе или позитиве был поразителен. Замечу, я видела футбольных фанатов много где, хаос и разрушения от них везде, но чтобы всё это становилось настолько единым в порыве, когда все в один голос, одними движениями, с одной пластикой, абсолютно синхронно... Только здесь.
- И постоянное мнение "у нас всё лучшее и образцовое, а значит, мы всё делаем правильно, а значит, всех, кто делает неправильно, надо или исправить, или..." Второе или не договаривалось, но подразумевалось. И ощущалось тоже всегда.
- И высокомерное невежество и тотальное нежелание знать ничего об окружающем мире, кроме тех, кто их внимания достоин. А это фактически только США и пара стран Европы (Италия, ибо Гёте, с оговорками Франция и Великобритания).
- И представление о том, что их картина мира, политическая ли, культурная ли - единственно правильная, а всё, что в неё не входит - просто недостойно внимания и плохо. Чего стоит высказывание одного некогда близкого друга, послушавшего народные болгарские песни, что у них там резкие голоса, и такими невозможно петь немецкие классические произведения!
- И недоумённое отношение, когда они сталкивались с тем, что для нас (нас я подразумеваю всех пострадавших, не только СССР) последняя война - великая трагедия, и что мы ей до сих пор травмированы. Если об этом так или иначе заходила речь (случайно, разумеется!), реакция зачастую была такая, как будто кто-то упомянул, что некий пожилой родственник много лет назад нечаянно испустил газы при других, без каких-либо последствий. Типа, да, это нехорошо, на зачем же это упоминать, не было же никаких негативных последствий.
- Ну и разумеется постоянная и постепенная реабилитация "обычных людей", которые, как герой речи Коли из Уренгоя, "не хотели воевать". Типа "а что он/она могли сделать"?
И много, много чего ещё. О чём я и здесь, в жж, немало писала, что привело к некоторым ссорам и отфрендам в своё время. А потом я узнала, что и некоторые неинтернетные друзья-не-немцы изменили ко мне отношение в худшую сторону, ибо я это всё видела и меня оно пугало. А они видели только хорошее.
А потом я и сама запретила себе обо всём этом думать, и постаралась закрыть на всё это глаза. Отчасти ради психического здоровья. Тем более когда как раз такие друзья и знакомые из моей жизни исчезли, а хорошего здесь для меня лично всегда было несравнимо больше, чем плохого, и многое из того, что в жизни случилось прекрасного, стало возможно только здесь.
А теперь у многих, кто здесь живёт, и давно - недоумение: как, откуда и с чего?
И я не понимаю, а где они жили, с кем общались, что слушали и читали?
И очень, очень неприятно оказаться во всём этом абсолютно правой.
- И умение хорошо и быстро сгруппироваться и начать что-то вместе делать нехорошее, ну или просто орать. В первый раз меня испугало это ещё даже до Чемпионата мира по футболу 2006-го года. Футбольный матч. Совершенно разные люди вдруг объединяются в едином порыве и орут и идут вместе. Даже для меня, хорошо помнящей те же советские демонстрации и разное подобное уровень такого объединения в негативе или позитиве был поразителен. Замечу, я видела футбольных фанатов много где, хаос и разрушения от них везде, но чтобы всё это становилось настолько единым в порыве, когда все в один голос, одними движениями, с одной пластикой, абсолютно синхронно... Только здесь.
- И постоянное мнение "у нас всё лучшее и образцовое, а значит, мы всё делаем правильно, а значит, всех, кто делает неправильно, надо или исправить, или..." Второе или не договаривалось, но подразумевалось. И ощущалось тоже всегда.
- И высокомерное невежество и тотальное нежелание знать ничего об окружающем мире, кроме тех, кто их внимания достоин. А это фактически только США и пара стран Европы (Италия, ибо Гёте, с оговорками Франция и Великобритания).
- И представление о том, что их картина мира, политическая ли, культурная ли - единственно правильная, а всё, что в неё не входит - просто недостойно внимания и плохо. Чего стоит высказывание одного некогда близкого друга, послушавшего народные болгарские песни, что у них там резкие голоса, и такими невозможно петь немецкие классические произведения!
- И недоумённое отношение, когда они сталкивались с тем, что для нас (нас я подразумеваю всех пострадавших, не только СССР) последняя война - великая трагедия, и что мы ей до сих пор травмированы. Если об этом так или иначе заходила речь (случайно, разумеется!), реакция зачастую была такая, как будто кто-то упомянул, что некий пожилой родственник много лет назад нечаянно испустил газы при других, без каких-либо последствий. Типа, да, это нехорошо, на зачем же это упоминать, не было же никаких негативных последствий.
- Ну и разумеется постоянная и постепенная реабилитация "обычных людей", которые, как герой речи Коли из Уренгоя, "не хотели воевать". Типа "а что он/она могли сделать"?
И много, много чего ещё. О чём я и здесь, в жж, немало писала, что привело к некоторым ссорам и отфрендам в своё время. А потом я узнала, что и некоторые неинтернетные друзья-не-немцы изменили ко мне отношение в худшую сторону, ибо я это всё видела и меня оно пугало. А они видели только хорошее.
А потом я и сама запретила себе обо всём этом думать, и постаралась закрыть на всё это глаза. Отчасти ради психического здоровья. Тем более когда как раз такие друзья и знакомые из моей жизни исчезли, а хорошего здесь для меня лично всегда было несравнимо больше, чем плохого, и многое из того, что в жизни случилось прекрасного, стало возможно только здесь.
А теперь у многих, кто здесь живёт, и давно - недоумение: как, откуда и с чего?
И я не понимаю, а где они жили, с кем общались, что слушали и читали?
И очень, очень неприятно оказаться во всём этом абсолютно правой.