Тяжко сейчас армянскими штудиями заниматься...
Я ничего не писала про Арцах, собственно, не знала, что, и до сих пор не знаю. Так что не буду.
Но вот что убило: фактически нет никакой информации о событиях в немецкой прессе. А я её сейчас вынуждена просматривать в большом количестве, ибо постоянно меняется ситуация с вирусом, и надо знать о возможных новых ограничениях, дабы не нарушать законы. Но просматриваю и прочее, в частности, об Арцахе, обо всём том, что заставляет вспомнить святые девяностые проклятые годы после развала моей страны.
Есть некоторые тексты, но очень по минимуму, и далеко не во всей прессе и не в самой крупной.
Когда шли самые ожесточённые бои, во многих газетах вообще ни-че-го не было.
Единственное, что попалось о разрушении памятников армянской культуры - вот этот текст. В не самой популярной газете. И не немецкий журналист.
В общем, Европа молчит, как и сто лет назад.
Но вот что убило: фактически нет никакой информации о событиях в немецкой прессе. А я её сейчас вынуждена просматривать в большом количестве, ибо постоянно меняется ситуация с вирусом, и надо знать о возможных новых ограничениях, дабы не нарушать законы. Но просматриваю и прочее, в частности, об Арцахе, обо всём том, что заставляет вспомнить святые девяностые проклятые годы после развала моей страны.
Есть некоторые тексты, но очень по минимуму, и далеко не во всей прессе и не в самой крупной.
Когда шли самые ожесточённые бои, во многих газетах вообще ни-че-го не было.
Единственное, что попалось о разрушении памятников армянской культуры - вот этот текст. В не самой популярной газете. И не немецкий журналист.
В общем, Европа молчит, как и сто лет назад.