Цветы жизни
Иду сегодня мимо детской площадки. С нее выходят двое детишек лет двенадцати - довольно крупный мальчик и миниатюрная девочка. Бредут медленно, видимо, возвращаются домой со школы.
Со стороны детской площадки доносится протяжный крик третьего мальчишки:
- Ангели-и-и-на!.. Ангели-и-и-на!
- Приду домой, лягу на диван и буду лежать, - говорит мальчик.
Прохожу мимо подростков. За спиной снова слышу завывание "Ангели-и-и-и-и-на-а-а"
- Иди нахуй! - чистым и звонким голосом, но как-то без огонька, отвечает наконец Ангелина.
Я оборачиваюсь. Вижу, как молодняк бодро улепетывает через дорогу. Развязавшиеся шнурки Ангелины весело шлепают по асфальту. "Однако" - бормочу себе под нос.
Я, конечно, за чистоту речи и против мата, особенно из детских уст. Но, как и Ангелина, не знаю более действенного способа отвязаться от душнилы. А вы?
Со стороны детской площадки доносится протяжный крик третьего мальчишки:
- Ангели-и-и-на!.. Ангели-и-и-на!
- Приду домой, лягу на диван и буду лежать, - говорит мальчик.
Прохожу мимо подростков. За спиной снова слышу завывание "Ангели-и-и-и-и-на-а-а"
- Иди нахуй! - чистым и звонким голосом, но как-то без огонька, отвечает наконец Ангелина.
Я оборачиваюсь. Вижу, как молодняк бодро улепетывает через дорогу. Развязавшиеся шнурки Ангелины весело шлепают по асфальту. "Однако" - бормочу себе под нос.
Я, конечно, за чистоту речи и против мата, особенно из детских уст. Но, как и Ангелина, не знаю более действенного способа отвязаться от душнилы. А вы?