Кай-дэен. Имени бесконечных тетрадок пост
Достала в обед все три своих тетрадки за этот год. Техника благодарности. Кусок английского - нидерландского - турецкого. Расчет бюджета, очередной только на бумаге и в мечтах. Персонажи, которых хотела использовать. Тридцать три развёртки событий. Прописанных виде слов, соединенных бредовыми стрелками. А тут диета и рецепты. И всё блин такое нужное и дорогое. А сколько полезных скринов экрана в телефоне, мммм, конфетка. Год можно размышлять, переписывать и черт знает, что еще делать. Некоторым "очень важным скринам" уже три года.
Это не ты, и не Барх, это я тот маньяк, который тащит кусочки информации в темную пещеру и консервирует их там по банкам, в твердой уверенности что когда-нибудь, в Нг каникулы, в отпуск, видимо на пенсии или в маразме, перечитает, упорядочит их и ... и что? А главное зачем?
Должна быть такая болезнь. Про переписывание инфо из тетрадки в тетрадку. И ведь соль именно в переписывании. Я никогда не перечитываю всё это.
Устала... от себя.
Толкнув дверь, женщина закрыла глаза. Тонкие губы, с трудом разлепившись, издали полушепот - полувздох:
-Мне кажется, это какая-то ошибка….
Но она знала: все так, как и должно быть. Она обычная самозванка. Её разоблачили и вернули на соответствующее место. Место бумажной моли в бумажном шкафу. Отодвинув стул старинного образца, женщина даже не поморщилась от скрипа. Потрескавшаяся деревянная поверхность стола сохранила остатки лака. Пододвинув к себе ближайшую стопку листов, переплетенную серебряной нитью, она на пару минут погрузилась в чтение.
-Это полезная информация.
Оставив талмуд открытым, придвинула следующий. Прочитав пару страниц, отложила на край. Затем вернула и пролистала до конца. Информацией было заполнено от силы треть объема. Вернула первый и положила рядом.
-Отсюда можно перенести сюда и тогда, эту можно зачистить и использовать в дальнейшем.
Рука привычно потянулась к дальнему краю и захватила разрозненные листы, исписанные вдоль и поперек, частично заполненные странными рисунками. Схематичное изображение пояса астероидов у незнакомой планеты, вызвало невыносимую тоску и ноющее чувство падения.
-С другой стороны, если «это» и есть моя жизнь?
Смяв листы рукой, она подняла их вверх и разжала пальцы. Блуждающий взгляд голубых глаз, близкий к безумию, остановился на небольшом футляре.
-Разве это не прекрасно: бесконечно переписывать бумажки, объединяя их в книги учета? Это же тоже жизнь? Жизнь состоящая из переписывания бумажек про жизнь. Гениально.
Достав сигарету, она закурила и, с сомнением, посмотрела на небольшой огонек зажигалки. Закусив губы, пару раз оживила рыжее, веселое пламя и резко взяла футляр.
-Люди слепые…, - раздраженно дернула рукой и наморщила лоб, - интересно, кто и когда читает это гавно? Не я, точно.
Выдирая страницы, одну за другой, она ловко и быстро вклеивала их между записей серебряного талмуда. Сигарета сменила сигарету. Откинувшись на спинку, женщина вытянула руки вверх и с удовольствием прослушала как хрустнули позвонки в спине. Взгляд растерянно и немного испуганно изучал плод своих трудов. Неожиданно жесткая ухмылка исказила её рот влево:
-И прошу заметить: я не упустила ни одной запятой, ни одной точки и даже пыль внесла.
Вид выдранных чистых листов, вызвал в ней острое, манящее желание привести их к одном у виду.
Прошить и возможно даже…
Голубые глаза жадно скосились к располневшей серебряной книге…
Это ведь очень редкая информация и она обязательно ей пригодится. И с её способностями, займет совсем немного времени: перенести вот на эти листы и….
Широко раскинув руки, она взбешена сгребла всё в кучу и сжав крепче, встала. Носком ботинка, звонко шлепнув по серебрянкой кнопке огромного короба, женщина посмотрела в потолок и улыбнулась. Тихо шелестя, бумага полетела в беспощадную и безразличную пасть шредера.
Не опуская головы, продолжая изучать подтек на белом потолке, она закурила. Глухой звук, раздавшийся со стороны стола, прошел разрядом тока по позвоночнику и поставил дыбом коротенькие волосы на шее. Медленно, словно от скорости движения, зависла жизнь, она повернулась. Розовый толстый талмуд плохо гармонировал со старой, коричневой поверхностью. Даже издалека было видно, что он девственно чист. Отсутствие заломов на обложке и легкой припухлости переплета, так и манили прикоснуться.
-Хватит!
Седовласый мужчина, склонившись к переговорному устройству, холодно произнес:
-Это бортовой журнал. Если вы его не примите, то это будет засчитано как отказ от поста командира корабля.
-Да пошел ты! - упрямо сложив руки на груди, она вернулась к созерцанию потолка, - на кораблях торгового флота давно уже электронный вахтенный журнал.
-Это не торговый флот.
В повисшей тишине, женщина слушала как замедляется биение собственного сердца. Прижав руки покрепче к телу, боком приблизилась к столу и скосила глаза. Под словами «Вахтенный журнал» шла аббревиатура БКК. Левая рука, не подчиняясь разуму, взмыла вверх, словно жестом подчеркивая вопрос:
-Розовая?
-Пожелание первого командира.
-Но она пустая?
-Закрытая информация.
Прикоснувшись к мягкой, кожаной обложке, блондинка порывисто выдохнула:
-Если я принимаю этот журнал….
-То платите цену.
-И сколько это нынче стоит?
-Не дорого. Ваша нервная система. Ваши моральные принципы. Ваши социальные связи. Ваша свобода выбора. Ваша жизнь.
Длинные пальцы, не отрываясь, жадно ощупывали каждый край, тонкости переплета. Розовый огонь разгораясь в глазах, заполнял зрачки. Голос был хрип:
-Куда платить?
Это не ты, и не Барх, это я тот маньяк, который тащит кусочки информации в темную пещеру и консервирует их там по банкам, в твердой уверенности что когда-нибудь, в Нг каникулы, в отпуск, видимо на пенсии или в маразме, перечитает, упорядочит их и ... и что? А главное зачем?
Должна быть такая болезнь. Про переписывание инфо из тетрадки в тетрадку. И ведь соль именно в переписывании. Я никогда не перечитываю всё это.
Устала... от себя.
Толкнув дверь, женщина закрыла глаза. Тонкие губы, с трудом разлепившись, издали полушепот - полувздох:
-Мне кажется, это какая-то ошибка….
Но она знала: все так, как и должно быть. Она обычная самозванка. Её разоблачили и вернули на соответствующее место. Место бумажной моли в бумажном шкафу. Отодвинув стул старинного образца, женщина даже не поморщилась от скрипа. Потрескавшаяся деревянная поверхность стола сохранила остатки лака. Пододвинув к себе ближайшую стопку листов, переплетенную серебряной нитью, она на пару минут погрузилась в чтение.
-Это полезная информация.
Оставив талмуд открытым, придвинула следующий. Прочитав пару страниц, отложила на край. Затем вернула и пролистала до конца. Информацией было заполнено от силы треть объема. Вернула первый и положила рядом.
-Отсюда можно перенести сюда и тогда, эту можно зачистить и использовать в дальнейшем.
Рука привычно потянулась к дальнему краю и захватила разрозненные листы, исписанные вдоль и поперек, частично заполненные странными рисунками. Схематичное изображение пояса астероидов у незнакомой планеты, вызвало невыносимую тоску и ноющее чувство падения.
-С другой стороны, если «это» и есть моя жизнь?
Смяв листы рукой, она подняла их вверх и разжала пальцы. Блуждающий взгляд голубых глаз, близкий к безумию, остановился на небольшом футляре.
-Разве это не прекрасно: бесконечно переписывать бумажки, объединяя их в книги учета? Это же тоже жизнь? Жизнь состоящая из переписывания бумажек про жизнь. Гениально.
Достав сигарету, она закурила и, с сомнением, посмотрела на небольшой огонек зажигалки. Закусив губы, пару раз оживила рыжее, веселое пламя и резко взяла футляр.
-Люди слепые…, - раздраженно дернула рукой и наморщила лоб, - интересно, кто и когда читает это гавно? Не я, точно.
Выдирая страницы, одну за другой, она ловко и быстро вклеивала их между записей серебряного талмуда. Сигарета сменила сигарету. Откинувшись на спинку, женщина вытянула руки вверх и с удовольствием прослушала как хрустнули позвонки в спине. Взгляд растерянно и немного испуганно изучал плод своих трудов. Неожиданно жесткая ухмылка исказила её рот влево:
-И прошу заметить: я не упустила ни одной запятой, ни одной точки и даже пыль внесла.
Вид выдранных чистых листов, вызвал в ней острое, манящее желание привести их к одном у виду.
Прошить и возможно даже…
Голубые глаза жадно скосились к располневшей серебряной книге…
Это ведь очень редкая информация и она обязательно ей пригодится. И с её способностями, займет совсем немного времени: перенести вот на эти листы и….
Широко раскинув руки, она взбешена сгребла всё в кучу и сжав крепче, встала. Носком ботинка, звонко шлепнув по серебрянкой кнопке огромного короба, женщина посмотрела в потолок и улыбнулась. Тихо шелестя, бумага полетела в беспощадную и безразличную пасть шредера.
Не опуская головы, продолжая изучать подтек на белом потолке, она закурила. Глухой звук, раздавшийся со стороны стола, прошел разрядом тока по позвоночнику и поставил дыбом коротенькие волосы на шее. Медленно, словно от скорости движения, зависла жизнь, она повернулась. Розовый толстый талмуд плохо гармонировал со старой, коричневой поверхностью. Даже издалека было видно, что он девственно чист. Отсутствие заломов на обложке и легкой припухлости переплета, так и манили прикоснуться.
-Хватит!
Седовласый мужчина, склонившись к переговорному устройству, холодно произнес:
-Это бортовой журнал. Если вы его не примите, то это будет засчитано как отказ от поста командира корабля.
-Да пошел ты! - упрямо сложив руки на груди, она вернулась к созерцанию потолка, - на кораблях торгового флота давно уже электронный вахтенный журнал.
-Это не торговый флот.
В повисшей тишине, женщина слушала как замедляется биение собственного сердца. Прижав руки покрепче к телу, боком приблизилась к столу и скосила глаза. Под словами «Вахтенный журнал» шла аббревиатура БКК. Левая рука, не подчиняясь разуму, взмыла вверх, словно жестом подчеркивая вопрос:
-Розовая?
-Пожелание первого командира.
-Но она пустая?
-Закрытая информация.
Прикоснувшись к мягкой, кожаной обложке, блондинка порывисто выдохнула:
-Если я принимаю этот журнал….
-То платите цену.
-И сколько это нынче стоит?
-Не дорого. Ваша нервная система. Ваши моральные принципы. Ваши социальные связи. Ваша свобода выбора. Ваша жизнь.
Длинные пальцы, не отрываясь, жадно ощупывали каждый край, тонкости переплета. Розовый огонь разгораясь в глазах, заполнял зрачки. Голос был хрип:
-Куда платить?