Как создавалась «Ночь живых мертвецов»
Текст написан для журнала Total Film (март 2007). Если будет соответствующее настроение, он будет расширен до полноценной публикации.
Независимая, малобюджетная, из экономии средств снятая на черно-белую пленку, «Ночь живых мертвецов» не была первым в мире хоррором о зомби. К моменту дебюта Джорджа Ромеро живые трупы имели за спиной тридцать пять лет киноистории. Однако именно этой постановке удалось совершить жанровую эволюцию, предопределив одно из самых популярных направлений ужасов и оставшись непревзойденным эталоном зомби-муви. Забавно, учитывая то, как все начиналось.
Окончивший университет в Питтсбурге и решивший делать карьеру в кино, вместе с друзьями Ромеро основал компанию, занимавшуюся телерекламой и производственными фильмами. Трио занималось этим скорее ради заработка - идея снять полноценный фильм ужасов постоянно витала в воздухе. В конце концов, парни обратились в местную кинопроизводственную фирму, где и нашли скромное финансирование - каких-то $114 тыс. Бюджет определил содержание: действие было развернуто в уединенной местности, актеров набирали из местного театра.
Первоначально фильм вообще грозился обернуться комедией: первая версия сценария звалась «Киношкой о монстрах» и рассказывала об инопланетянах-подростках, прибывавших на Землю и заводивших дружбу с местными сверстниками. Во второй версии нрав пришельцев круто менялся - главный герой «Ночи Анубиса» сбегал из дома и обнаруживал гору гниющих трупов, служивших гуманоидам пищей. Наконец, в третьей редакции сценарий обрел знакомые черты: речь шла уже о зомби, а название поменялось на «Ночь пожирателей плоти». По словам Ромеро, на кардинально новый сюжет его сподвиг роман Ричарда Мэтсона «Я - легенда», в котором все население Земли превращалось в вампиров и ночами осаждало дом последнего уцелевшего.
Главная роль досталась актеру питтсбургского театра Дуэйну Джонсу, что звучало почти вызовом. В те времена героические роли не было принято отдавать чернокожим артистам, но ограниченный в средствах режиссер был вынужден утвердить того, кто лучше всех показал себя на пробах. Роль Джонсона описывалась как простоватый водитель грузовика. Но на самом деле, Ромеро просто был несилен в диалогах. Джонсон, человек начитанный и образованный, наотрез отказался читать такой текст и лично переписал все свои реплики. Аналогично поступила и Мэрилин Истман, просто переделав всю сцену в подвале.
Снимать фильм было решено в окрестностях Иванса, где нашлась подходящая ферма. В самом Ивансе была разыграна только эпизод на кладбище. Ромеро во чтобы то ни стало хотел работать на 35-мм пленке, поэтому в выборе между цветом и целлулоидом перевес оказался на стороне последнего. В конце концов, это только сыграло картине на руку - в черно-белой гамме убогость производства не так бросалась в глаза. Ведь кровь «играл» шоколадный сироп, разбрызганный по телу, костюмы - поношенные вещи из сэконд-хэнда, а в качестве грима использовался воск, купленный в похоронном бюро. Зато позднее критики единодушно отмечали «дальновидность» стилистического решения: картина смотрелась не просто партизанской, а словно снятой любителем в самой гуще шокирующих событий.
Но вряд ли Ромеро и его приятели осознавали, что снять картину - только половина дела. Никто из голливудских студий не желал прокатывать столь жестокую и безысходную постановку. Авторов неоднократно просили смягчить углы и изменить финал, но они твердо стояли на своем, потеряв потенциальную заинтересованность такого мейджора, как Columbia Pictures. В конце концов, им удалось выйти на манхэттенскую Walter Reade Organization, имевшую скромный кинопрокатный опыт и согласившуюся заняться постановкой. Единственным условием Walter Reade стала смена названия - во избежание путаницы с вышедшими четырьмя годами ранее «Пожирателями плоти», фильм получил имя «Ночь живых мертвецов».
По большому счету, Ромеро повезло. Картина, как и прочие фильмы ужасов, демонстрировалась днем, чтобы ее могли посмотреть подростки. Премьера состоялась 1 октября, когда в Штатах еще не существовало строгой рейтинговой системы - классификация MPAA была принята лишь два месяца спустя, а к тому моменту «Ночь» успела обрасти культовой славой, которой хватило на три продолжения и два римейка. Вот так обыкновенный энтузиаст перевернул жанр.
Независимая, малобюджетная, из экономии средств снятая на черно-белую пленку, «Ночь живых мертвецов» не была первым в мире хоррором о зомби. К моменту дебюта Джорджа Ромеро живые трупы имели за спиной тридцать пять лет киноистории. Однако именно этой постановке удалось совершить жанровую эволюцию, предопределив одно из самых популярных направлений ужасов и оставшись непревзойденным эталоном зомби-муви. Забавно, учитывая то, как все начиналось.
Окончивший университет в Питтсбурге и решивший делать карьеру в кино, вместе с друзьями Ромеро основал компанию, занимавшуюся телерекламой и производственными фильмами. Трио занималось этим скорее ради заработка - идея снять полноценный фильм ужасов постоянно витала в воздухе. В конце концов, парни обратились в местную кинопроизводственную фирму, где и нашли скромное финансирование - каких-то $114 тыс. Бюджет определил содержание: действие было развернуто в уединенной местности, актеров набирали из местного театра.
Первоначально фильм вообще грозился обернуться комедией: первая версия сценария звалась «Киношкой о монстрах» и рассказывала об инопланетянах-подростках, прибывавших на Землю и заводивших дружбу с местными сверстниками. Во второй версии нрав пришельцев круто менялся - главный герой «Ночи Анубиса» сбегал из дома и обнаруживал гору гниющих трупов, служивших гуманоидам пищей. Наконец, в третьей редакции сценарий обрел знакомые черты: речь шла уже о зомби, а название поменялось на «Ночь пожирателей плоти». По словам Ромеро, на кардинально новый сюжет его сподвиг роман Ричарда Мэтсона «Я - легенда», в котором все население Земли превращалось в вампиров и ночами осаждало дом последнего уцелевшего.
Главная роль досталась актеру питтсбургского театра Дуэйну Джонсу, что звучало почти вызовом. В те времена героические роли не было принято отдавать чернокожим артистам, но ограниченный в средствах режиссер был вынужден утвердить того, кто лучше всех показал себя на пробах. Роль Джонсона описывалась как простоватый водитель грузовика. Но на самом деле, Ромеро просто был несилен в диалогах. Джонсон, человек начитанный и образованный, наотрез отказался читать такой текст и лично переписал все свои реплики. Аналогично поступила и Мэрилин Истман, просто переделав всю сцену в подвале.
Снимать фильм было решено в окрестностях Иванса, где нашлась подходящая ферма. В самом Ивансе была разыграна только эпизод на кладбище. Ромеро во чтобы то ни стало хотел работать на 35-мм пленке, поэтому в выборе между цветом и целлулоидом перевес оказался на стороне последнего. В конце концов, это только сыграло картине на руку - в черно-белой гамме убогость производства не так бросалась в глаза. Ведь кровь «играл» шоколадный сироп, разбрызганный по телу, костюмы - поношенные вещи из сэконд-хэнда, а в качестве грима использовался воск, купленный в похоронном бюро. Зато позднее критики единодушно отмечали «дальновидность» стилистического решения: картина смотрелась не просто партизанской, а словно снятой любителем в самой гуще шокирующих событий.
Но вряд ли Ромеро и его приятели осознавали, что снять картину - только половина дела. Никто из голливудских студий не желал прокатывать столь жестокую и безысходную постановку. Авторов неоднократно просили смягчить углы и изменить финал, но они твердо стояли на своем, потеряв потенциальную заинтересованность такого мейджора, как Columbia Pictures. В конце концов, им удалось выйти на манхэттенскую Walter Reade Organization, имевшую скромный кинопрокатный опыт и согласившуюся заняться постановкой. Единственным условием Walter Reade стала смена названия - во избежание путаницы с вышедшими четырьмя годами ранее «Пожирателями плоти», фильм получил имя «Ночь живых мертвецов».
По большому счету, Ромеро повезло. Картина, как и прочие фильмы ужасов, демонстрировалась днем, чтобы ее могли посмотреть подростки. Премьера состоялась 1 октября, когда в Штатах еще не существовало строгой рейтинговой системы - классификация MPAA была принята лишь два месяца спустя, а к тому моменту «Ночь» успела обрасти культовой славой, которой хватило на три продолжения и два римейка. Вот так обыкновенный энтузиаст перевернул жанр.