Экономическая жизнь СССР поощряла дармоедов и паразитов. Да и расслоение было очень высоким.
Начну из далека, со вчерашнего дня. Возвращаемся мы с женой на своей (вернее, больше её) Volvo XC60 из Леруа-Мерлен, где прикупили недостающие нам для отделки веранды аксессуары. Ольга рассказывает, как недавно столкнулась со своим бывшим одноклассником, сыном довольно больших начальников на нашем заводе в советское время. Тот куда-то вёз на велосипеде какую-то старую доску и, как ей показалось, очень удивился тому, что Ольга садилась в дорогую иномарку.
Жена пустилась в воспоминания, какая жизнь у неё была, когда она училась в школе. Как её покойные ныне родители, очень низкого достатка, давали ей донашивать за старшей сестрой старые вещи, несколько лет хранящиеся в купленном семьёй сарае. Как её мама дорабатывала с 42-го размера на детскую ногу старые ботинки тётки, поскольку надо было Ольге в чём-то в школу ходить весной и летом. При этом Ольга училась очень хорошо, а школу закончила с золотой медалью.
Одновременно с Ольгой в одном классе учились дети заводской элиты (различных начальников заводских). Эти не в чём себе не отказывали, ходили в заграничных шмотках, которые ещё и постоянно меняли. Естественно, на бедноту эти местные мажоры, если и смотрели, то лишь с открытым смехом и презрением. Одним из мажоров был встреченный недавно Ольгой «велосипедист», который учился с двойки на тройку, кое-как закончил институт, но потом покатился по наклонной.
Мне было проще после распределения на завод в 1991-м году. Я был пришлый для всех жителей рабочего посёлка. Для них, знающих небогатую семью моей жены, я был лишь зять своей тёщи, не более того. Для меня, тогда головой ушедшего в инженерную работу, интриги большинства населения посёлка и начальства не интересовали совсем до тех пор, пока не затрагивали лично меня. Постепенно я обрастал какими-то своими связями и знакомствами с людьми, которых потом сепарировал на пустышек надутых и тех, кто что-то из себя реальное сам представляет.
Момент истины для рабочего посёлка наступил примерно в 1998 году, когда завод окончательно обанкротился. Тогда и выяснилось, что из почти 1000 (тысяча) инженерно-технических и управленческих работников этого завода что-то из себя в своей специальности представляют единицы, может быть пара десятков от силы. Остальные же просто бездарные дармоеды и паразиты, а среди высокопоставленных начальников специалистов-инженеров нет вовсе.
Кто-то напишет, что «не надо личный опыт перекладывать на вывод о Системе в целом». Я же считаю, что вполне могу из своего опыта сделать выводы о всей системе, тем более, что со своего нынешнего положения, я, как минимум, могу поглядеть на ситуацию с кадрами во всей электронной отрасли СССР.
О том, что все начальники нашего завода были дармоедами и паразитами, я осознал ещё в начале 2000-х, когда мы создали фирму по старому профилю завода и попробовали искать в посёлке единомышленников. Оказалось, что бывшие начальники заводские не были специалистами в той теме, которой занимались в СССР, а были лишь функцией.
Меня по началу даже злило, что вместо общественной поддержки наша (моя) работа по сохранению профильных компетенций производственных (эта работа потом вылилась в то, что мы стали центром таких компетенций в стране!) вызывала в посёлке разговоры-сплетни о том, как «ОН украл у людей завод». Потом я понял, что этот таким образом часть народа тоскует по временам, когда на большом советском заводе можно было легко паразитировать, ничего из себя не представляя, и не утруждая себя в профессиональном росте, а занимаясь лишь интригами. Сейчас о тех временах напоминают разве что старые аллеи поселкового кладбища, где могилы с оградами, сделанными из кинескопных рам, а памятники из вакуумной нержавеющей стали.
Впервые оказаться в центре этого клубка змей и дерьма мне пришлось в 1998 году, когда купивший завод за недорого у директората его новый хозяин уговорил меня (уже пару лет, как не рукопожатного человека для заводских начальников) поработать заместителем главного инженера по инновациям. Эти заискивающие и подобострастные рукопожатия я помню всю жизнь.
Жена моя испытала подобное подобострастное приветствие от людей, которые раньше и взглядом её не удостаивали, когда я попробовал себя в роли муниципального депутата.
Вот едем к себе домой с женой, а она вспоминает, как мать этого случайно встреченного «велосипедиста» будучи профсоюзным начальником завода отказала в грубой форме нам в доплате на путёвку для ребёнка. Это был где-то 1993-й год, мы первый раз поехали по профсоюзной путёвке в Адлер, но нам никто не сказал, что за ребёнка придётся оплатить дополнительно. Помню ту поездку в режиме жёсткой экономии на еде и вообще на всём. Так вот, сейчас эта старушка всячески выказывает Ольге своё почтение.
Не может это поколение дармоедов и паразитов, продавшее страну за жвачку и джинсы, отказаться от лизоблюдских своих привычек.