Протестный избиратель разочарован в системной оппозиции
Оригинал взят у akostyuhin в Протестный избиратель разочарован в системной оппозиции
Одним из результатов единого дня голосования 10 сентября стали невысокие показатели системных оппозиционных партий. Сами эти политструктуры соглашаются с такой оценкой лишь отчасти, заявляя о таких причинах, как тотальное применение административного ресурса, муниципальный фильтр, давление на кандидатов и фальсификации. Эксперты же полагают, что по разным причинам внимание значительной части протестного электората переключается на несистемную оппозицию.
Прошедшие выборы в Москве показали, что ЛДПР, «Справедливая Россия» и даже традиционно сильная в ряде районов КПРФ теперь набрали меньше, чем обычно. Как известно, совокупное число оппозиционных кандидатов уменьшилось до 233 - против 390 в 2012 году, то есть на треть. Всего избрано 1154 единоросса, 176 кандидатов от «Яблока» (вместо 25 в 2012-м), 43 - от КПРФ (прежде - 212), от СР - 10 (вместо 128). У ЛДПР и вовсе лишь 4 мандата вместо 25. Плюс есть еще и 108 самовыдвиженцев.
Выборы по всей остальной стране показали, что если еще на уровне заксобраний думская оппозиция и показывала какие-то тенденции к успеху, то вот губернаторские и муниципальные кампании оказались какими-то слишком неравномерными. В каком-нибудь городке та или иная парламентская партия могла и победить ЕР, а в том же регионе участвовала в борьбе за руководящее кресло лишь в качестве статиста.
«НГ» попыталась выяснить у представителей системных партий, в чем же было дело. Их мнения разошлись. Депутат Госдумы от КПРФ Валерий Рашкин, возглавляющий столичных коммунистов, заявил «НГ»: «По результатам выборов по стране мы выполнили главную задачу: стали первой оппозиционной партией, обогнав и СР, и ЛДПР, и все остальные партии. Просели именно СР и ЛДПР - так, по Москве они набрали в сумме меньше, чем Компартия. ЕР нам пока победить не удается, но это проблема административного ресурса». В нерегистрации сильных кандидатов в ряде регионов, по мнению Рашкина, виноват лишь муниципальный фильтр. А слабый результат в Москве он объяснил низкой явкой, которая обусловлена отсутствием совмещения нынешних выборов с какими-либо федеральными. В целом же обвинения в «проседании» КПРФ он назвал очередным «флешмобом», который устраивает власть.
Депутат Госдумы от СР Александр Бурков согласился, что его партия показала низкий результат на выборах, но нашел тому причины: «Результаты на выборах в заксобрания не совсем утешительные. Но, в частности, в Краснодарском крае мы зафиксировали массовые фальсификации и не признаем выборы. Выборы же в горсоветы прошли лучше». Он пояснил, что низкий результат партии в целом по стране объясняется и другими обстоятельствами. Во-первых, отсутствие финансовых ресурсов - ведь в 2016-м депутатов в думской фракции СР гораздо меньше. Во-вторых, муниципальный фильтр, который в ряде регионов не позволил зарегистрировать сильных кандидатов. В-третьих, разобщенность думской оппозиции, невозможность выставить единых кандидатов от всех трех партий, а значит, разбивание голосов. И, в-четвертых, проблемы с выдвижением муниципальных кандидатов.
Это не говоря уже о давлении административным ресурсом со всех уровней. Кроме того, по мнению Буркова, институт политпартий подкосила последняя реформа местного самоуправления - кандидаты теперь идут не по спискам, а сами по себе.
В целом же снижение общего результата думской оппозиции эсэр объяснил пресловутым «крымским консенсусом»: партии вынуждены были снизить накал критики в адрес власти - интерес избирателей к ним упал. «Все сейчас объединились на поддержке внешней политики, вот и нет жесткой критики власти за ошибки в политике внутренней».
Депутат Госдумы от ЛДПР Ярослав Нилов пояснил «НГ», что его партия показала низкий результат на выборах тоже из-за целого ряда факторов. Во-первых, единый день голосования выбран неудачно, его надо переносить. «Власть звала людей на День города, но не на выборы. 15% явки - это позор», - заявил Нилов. То есть, по его словам, власть сама «засушила» явку в той же Москве. Во-вторых, в день выборов на многих участках по всей стране наблюдались массовые фальсификации и подвозы избирателей. Кроме того, кандидатам ЛДПР в ряде регионов правоохранители мешали вести агитацию, а местные органы отказывали в размещении агитации. И, наконец, четвертый фактор, но один из главных по значимости, - это административный ресурс, выразившийся, в частности, в мобилизации бюджетников.
Впрочем, если брать страну в целом, то парламентские партии показали в среднем неплохой результат, где-то улучшив, где-то ухудшив свои прежние позиции, но кардинально в них ничего не изменив. И, скажем, коммунисты довольны уже тем, что не уступили второе место ЛДПР. А в этой партии показывают пальцев на последний результат эсэров и гордятся, что их кандидат в губернаторы Томской области Алексей Диденко набрал больше всех остальных оппозиционных претендентов в любом из регионов России - 19,38%.
Директор Института национальной стратегии Михаил Ремизов пояснил «НГ», что парламентские партии плохо выступили на выборах из-за кадровой деградации внутри этих партий, а также снижения ими критики по внутриполитической повестке. «Консолидация в рамках «крымского консенсуса» нужна и важна, но при этом необходимо помнить об интересах избирателей и пытаться нащупать свою нишу, наоборот, обострять внутриполитическую критику. Сейчас же партийные председатели заняты тем, что уничтожают конкурентов внутри своих политструктур», - подчеркнул эксперт.
Указал Ремизов и на отсутствие яркой региональной повестки у партий, а у электората - сильного протестного мотива, как это было в 2011 году, что тогда сыграло на пользу СР и другим думским оппозиционерам. «Партии парламентские показывают себя не как оппозиция, а как единый блок коммунистов и беспартийных. Это, как ни странно, выгодно и несистемной оппозиции, которая заполнила протестную нишу, и Кремлю, поскольку его главными критиками оказываются те политические силы, которые имеют наименьшую поддержку у избирателей».
Первый вице-президент Алексей Макаркин считает, что думские партии действительно «просели» на выборах. Однако эта тенденция наблюдалась уже и в прошлом году - на выборах в Госдуму. Лишь ЛДПР тогда показала рост за счет того, что ее вытянул Владимир Жириновский. Однако сейчас он во всех выборах одновременно участвовать не мог, но где появился - там тоже был результат. У КПРФ же прослеживается естественная убыль избирателей, да и в целом «наблюдается уменьшение интереса к этим партиям, которые сегодня почти не отличаются от власти». По словам Макаркина, они были вынуждены войти в «крымский консенсус», аккуратно дозировать критику, но в результате теряют избирателей, а значит, и вес в глазах Кремля. Показатели же несистемной оппозиции растут за счет мобилизации протестного электората при низкой явке, то есть на выборы теперь как бы ходят лишь те, кто был на митингах 2011-2012 годов или им сочувствовал.
Источник: http://www.ng.ru/politics/2017-09-13/1_7072_vybory.html
Одним из результатов единого дня голосования 10 сентября стали невысокие показатели системных оппозиционных партий. Сами эти политструктуры соглашаются с такой оценкой лишь отчасти, заявляя о таких причинах, как тотальное применение административного ресурса, муниципальный фильтр, давление на кандидатов и фальсификации. Эксперты же полагают, что по разным причинам внимание значительной части протестного электората переключается на несистемную оппозицию.
Прошедшие выборы в Москве показали, что ЛДПР, «Справедливая Россия» и даже традиционно сильная в ряде районов КПРФ теперь набрали меньше, чем обычно. Как известно, совокупное число оппозиционных кандидатов уменьшилось до 233 - против 390 в 2012 году, то есть на треть. Всего избрано 1154 единоросса, 176 кандидатов от «Яблока» (вместо 25 в 2012-м), 43 - от КПРФ (прежде - 212), от СР - 10 (вместо 128). У ЛДПР и вовсе лишь 4 мандата вместо 25. Плюс есть еще и 108 самовыдвиженцев.
Выборы по всей остальной стране показали, что если еще на уровне заксобраний думская оппозиция и показывала какие-то тенденции к успеху, то вот губернаторские и муниципальные кампании оказались какими-то слишком неравномерными. В каком-нибудь городке та или иная парламентская партия могла и победить ЕР, а в том же регионе участвовала в борьбе за руководящее кресло лишь в качестве статиста.
«НГ» попыталась выяснить у представителей системных партий, в чем же было дело. Их мнения разошлись. Депутат Госдумы от КПРФ Валерий Рашкин, возглавляющий столичных коммунистов, заявил «НГ»: «По результатам выборов по стране мы выполнили главную задачу: стали первой оппозиционной партией, обогнав и СР, и ЛДПР, и все остальные партии. Просели именно СР и ЛДПР - так, по Москве они набрали в сумме меньше, чем Компартия. ЕР нам пока победить не удается, но это проблема административного ресурса». В нерегистрации сильных кандидатов в ряде регионов, по мнению Рашкина, виноват лишь муниципальный фильтр. А слабый результат в Москве он объяснил низкой явкой, которая обусловлена отсутствием совмещения нынешних выборов с какими-либо федеральными. В целом же обвинения в «проседании» КПРФ он назвал очередным «флешмобом», который устраивает власть.
Депутат Госдумы от СР Александр Бурков согласился, что его партия показала низкий результат на выборах, но нашел тому причины: «Результаты на выборах в заксобрания не совсем утешительные. Но, в частности, в Краснодарском крае мы зафиксировали массовые фальсификации и не признаем выборы. Выборы же в горсоветы прошли лучше». Он пояснил, что низкий результат партии в целом по стране объясняется и другими обстоятельствами. Во-первых, отсутствие финансовых ресурсов - ведь в 2016-м депутатов в думской фракции СР гораздо меньше. Во-вторых, муниципальный фильтр, который в ряде регионов не позволил зарегистрировать сильных кандидатов. В-третьих, разобщенность думской оппозиции, невозможность выставить единых кандидатов от всех трех партий, а значит, разбивание голосов. И, в-четвертых, проблемы с выдвижением муниципальных кандидатов.
Это не говоря уже о давлении административным ресурсом со всех уровней. Кроме того, по мнению Буркова, институт политпартий подкосила последняя реформа местного самоуправления - кандидаты теперь идут не по спискам, а сами по себе.
В целом же снижение общего результата думской оппозиции эсэр объяснил пресловутым «крымским консенсусом»: партии вынуждены были снизить накал критики в адрес власти - интерес избирателей к ним упал. «Все сейчас объединились на поддержке внешней политики, вот и нет жесткой критики власти за ошибки в политике внутренней».
Депутат Госдумы от ЛДПР Ярослав Нилов пояснил «НГ», что его партия показала низкий результат на выборах тоже из-за целого ряда факторов. Во-первых, единый день голосования выбран неудачно, его надо переносить. «Власть звала людей на День города, но не на выборы. 15% явки - это позор», - заявил Нилов. То есть, по его словам, власть сама «засушила» явку в той же Москве. Во-вторых, в день выборов на многих участках по всей стране наблюдались массовые фальсификации и подвозы избирателей. Кроме того, кандидатам ЛДПР в ряде регионов правоохранители мешали вести агитацию, а местные органы отказывали в размещении агитации. И, наконец, четвертый фактор, но один из главных по значимости, - это административный ресурс, выразившийся, в частности, в мобилизации бюджетников.
Впрочем, если брать страну в целом, то парламентские партии показали в среднем неплохой результат, где-то улучшив, где-то ухудшив свои прежние позиции, но кардинально в них ничего не изменив. И, скажем, коммунисты довольны уже тем, что не уступили второе место ЛДПР. А в этой партии показывают пальцев на последний результат эсэров и гордятся, что их кандидат в губернаторы Томской области Алексей Диденко набрал больше всех остальных оппозиционных претендентов в любом из регионов России - 19,38%.
Директор Института национальной стратегии Михаил Ремизов пояснил «НГ», что парламентские партии плохо выступили на выборах из-за кадровой деградации внутри этих партий, а также снижения ими критики по внутриполитической повестке. «Консолидация в рамках «крымского консенсуса» нужна и важна, но при этом необходимо помнить об интересах избирателей и пытаться нащупать свою нишу, наоборот, обострять внутриполитическую критику. Сейчас же партийные председатели заняты тем, что уничтожают конкурентов внутри своих политструктур», - подчеркнул эксперт.
Указал Ремизов и на отсутствие яркой региональной повестки у партий, а у электората - сильного протестного мотива, как это было в 2011 году, что тогда сыграло на пользу СР и другим думским оппозиционерам. «Партии парламентские показывают себя не как оппозиция, а как единый блок коммунистов и беспартийных. Это, как ни странно, выгодно и несистемной оппозиции, которая заполнила протестную нишу, и Кремлю, поскольку его главными критиками оказываются те политические силы, которые имеют наименьшую поддержку у избирателей».
Первый вице-президент Алексей Макаркин считает, что думские партии действительно «просели» на выборах. Однако эта тенденция наблюдалась уже и в прошлом году - на выборах в Госдуму. Лишь ЛДПР тогда показала рост за счет того, что ее вытянул Владимир Жириновский. Однако сейчас он во всех выборах одновременно участвовать не мог, но где появился - там тоже был результат. У КПРФ же прослеживается естественная убыль избирателей, да и в целом «наблюдается уменьшение интереса к этим партиям, которые сегодня почти не отличаются от власти». По словам Макаркина, они были вынуждены войти в «крымский консенсус», аккуратно дозировать критику, но в результате теряют избирателей, а значит, и вес в глазах Кремля. Показатели же несистемной оппозиции растут за счет мобилизации протестного электората при низкой явке, то есть на выборы теперь как бы ходят лишь те, кто был на митингах 2011-2012 годов или им сочувствовал.
Источник: http://www.ng.ru/politics/2017-09-13/1_7072_vybory.html