ТАЙНЫЙ ПРЕЕМНИК СТАЛИНА
Оригинал взят у victor_vos в ТАЙНЫЙ ПРЕЕМНИК СТАЛИНА
Оригинал взят у matveychev_oleg в ТАЙНЫЙ ПРЕЕМНИК СТАЛИНА
Известно, что Великий вождь советского народа в последние годы серьезно задумывался о том, кому передать власть. Кому доверить дело всей его жизни - управление страной, которая по всем масштабам в своем развитии, неслась на бешеной скорости словно локомотив.
Союз был на подъеме: безграмотность населения была ликвидирована, здравоохранение было бесплатным, рождаемость увеличивалась, проституции в стране не было, наркомании не существовало, пьянство и алкоголизм - эти понятия вообще появились гораздо позднее, когда Сталина уже не было в живых. Криминальных авторитетов и всякого рода группировок, террористических организаций, и преступного сообщества не существовало. Национальные богатства - лес, газ, нефть и т.д. принадлежали стране и народу в целом, а не «олигархам». А об экономическом подъеме вообще говорить не нужно - достаточно лишь вспомнить, что страна выигравшая одну из самых кровавых войн за всю историю России, уже по окончании ее не получила ни одного Западного кредита на восстановление. И довольно за короткие сроки, благодаря плановому методу ведения хозяйства, страна восстановится и окрепнет и уже совсем скоро будет считаться второй мировой державой!
Так кому же Сталин смог бы доверить своё детище - страну-победительницу, ведь политических соратников становилось все меньше, уровень доверия к политическим наследникам отсутствовал, а себе равных, таких же сильных личностей в своем окружении не находилось… А нужен был тот, кто продолжит укреплять культ Сталина, а вместе с тем развивать страну по всем направлениям.
Казалось бы, все было очевидно - преемником должен бы стать один из самых приближенных людей Сталина, один из партийных и государственных лидеров. Список таковых был не велик, но и этим людям Сталин не желал доверять страну. По многим соображениям. Но сам вопрос в другом…
Можно сколько угодно играть словами и понятиями, рассуждать почему Сталин не оставил преемников, отчего же не успел, или «не дали успеть». Очевидным было следующее - Иосиф Сталин был настолько дальновидным человеком, планомерным и расчетливым политиком, высоко интеллектуальной личностью, что все эти качества говорили о другом - преемника он готовил, и времени у него было достаточно - даже исходя из своего личного состояния здоровья, которое в последние годы его жизни становилось все слабее и хуже. Определенно точно такой человек был выбран. Совершенно точно и другое - Сталин не мог предположить, что его смерть будет внезапной. За его состоянием здоровья следили одни из самых лучших врачей страны. Одним словом - все шло по плану генералиссимуса, только вот бдительность подкачала, оступился в самом важном для страны промежутке времени, и его не стало… - 5 марта 1953 года.
Хотя личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти, никакого письменного политического завещания среди его бумаг не было. Сталин не мог, подобно Ленину, готовить для «посмертного» съезда партии подробные характеристики положительных и отрицательных качеств своих ближайших соратников. У четырех наиболее близких к Сталину партийных лидеров - Маленкова, Берии, Хрущева и Булганина - не было никаких достоинств. Сталин не мог бы даже написать, кто из них является наиболее образованным марксистом, так как действительно политически образованных людей среди них не было. Молотов, который по традиции все еще стоял на втором месте в списках членов политбюро, уже не был в 1950 - 1951 гг. приближенным к Сталину человеком.
После ареста его жены, Полины Жемчужиной, в начале 1949 г. за участие в якобы сионистском заговоре, направлявшемся из Израиля, Молотов был отстранен с поста министра иностранных дел и не участвовал в принятии важных решений. Между тем приемник Сталина не мог, став новым «вождем», управлять только Советским Союзом. Он неизбежно оказывался лидером всего огромного блока социалистических стран, коммунистической империи, протянувшейся от Берлина до Ханоя, созданной Сталиным.
Между тем проблема преемственности в руководстве страной приобретала все большую и большую актуальность. Формальные заседанияполного состава политбюро собирались в 1950 г. только шесть раз, в 1951 г. - пять раз и лишь четыре раза в 1952 году. Продолжительность отъездов Сталина на юг для отдыха и лечения все время увеличивалась. В 1949 г. Сталин провел на юге на разных дачах три месяца. В 1950 г. он не появлялся в своем кремлевском кабинете в течение пяти месяцев - с начала августа до конца декабря. В 1951 г. его «отпуск» начался 9 августа и закончился только 12 февраля 1952 г., растянувшись на шесть месяцев.
В июне 1952 г. Сталин сообщил своим соратникам о решении собрать XIX съезд ВКП (б)*. По уставу партии съезды должны были созываться каждые три года. Но хотя последний съезд состоялся в марте 1939 г., решение Сталина застало других партийных лидеров врасплох. Съезд был намечен на октябрь.
∗ ВКП (б) - Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) - официальное название КПСС с 1925 по 1952 годы.
Хрущев пишет в своих воспоминаниях, что в течение некоторого времени после этого решения Сталин не сообщал ничего об организации съезда и о том, будет ли он сам выступать с отчетным докладом.
Было очевидно, что Сталину слишком трудно произнести многочасовой отчетный доклад самому - но для партии было важно узнать, кому именно будет поручена эта задача.
Не исключалось, однако, что Сталин может стать автором доклада, который будет распространен среди делегатов в письменном виде. Но Сталин решил иначе:
- Подготовка отчетного доклада была поручена Маленкову.
- Доклад об изменениях в уставе партии предстояло сделать Хрущеву.
- Доклад о предложениях политбюро по переработке программы партии был возложен на Кагановича.
- Доклад о новом пятилетнем плане развития экономики предстояло подготовить М. З. Сабурову, председателю Госплана СССР. Поскольку Сабуров не был даже членом центрального комитета ВКП(б), то выбор докладчиков отражал, как считали многие, существующую в политбюро расстановку сил.
Проведение съезда ВКП(б) в октябре означало, что Сталин не планировал себе обычный осенний отпуск в 1952 году. Он понимал, что может не дожить до следующего, XX съезда. Поэтому Сталин начал подготовку текущего съезда для реализации своего плана радикального изменения руководства партией и страной. Свое политическое завещание Сталин решил осуществить самолично, выдвинув на международную арену таких людей, которые берегли бы и развивали культ Сталина в такой же мере, как и он сам после смерти Ленина берег и развивал культ Ленина. Пока еще тайное, завещание Сталина было нацелено прежде всего на то, чтобы полностью сохранить наследие Сталина.
XIX съезд ВКП(б) открыл 5 октября в Москве Молотов. Ни в партийных кругах, ни среди широкой публики не было известно о том, что его жена томится в казахстанском лагере. Все члены политбюро, даже Косыгин, о котором давно не упоминалось в печати, появились в первый вечер в президиуме.
Однако в отчете о первом дне съезда, напечатанном в газетах на следующее утро, говорилось: «Появление на трибуне товарища Сталина и его верных соратников тт. Молотова, Маленкова, Ворошилова, Булганина, Берии, Кагановича, Хрущева, Андреева, Микояна, Косыгина делегаты встречают долгими аплодисментами».
Порядок имен в этом списке соответствовал в то время относительному рангу каждого члена политбюро. Те, кому это было известно и среди делегатов съезда и среди западных аналитиков, не могли не обратить внимания на тот удивительный факт, что Берия был сдвинут со своего обычного третьего места на пятое. Раньше он всегда в списках политбюро шел сразу за Маленковым. Сейчас его опередили Ворошилов и Булганин.
Еще более показательным был тот факт, что при избрании нового, значительно расширенного центрального комитета уже КПСС, а не ВКП(б), в его состав не вошли близкие друзья Берии Меркулов и Деканозов, бывшие членами ЦК ВКП(б) прежнего состава. Меркулов и Деканозов стали соратниками Берии еще в бакинской технической школе в 1915 - 1916 гг. в юношеские годы и шли за ним и вместе с ним в течение многих лет, обычно в ранге его первых заместителей. В 1940 - 1941 гг. Владимир Деканозов был послом СССР в Германии, а Всеволод Меркулов - первым заместителем наркома внутренних дел. Политическая карьера Берии явно приближалась к концу, хотя на съезде ему было предоставлено слово для выступления. В октябре 1952 г. министр госбезопасности Виктор Абакумов, также бывший заместитель Берии, арестованный годом раньше, все еще находился под следствием. В Грузии также была под следствием большая группа партийных и государственных работников, обвиненных в сепаратизме. Все они были ставленниками Берии. Новый министр МГБ Семен Игнатьев не подчинялся Берии и докладывал непосредственно Сталину.
Председательствовавший на пленуме ЦК Маленков предоставил первое слово Сталину. Выступление Сталина продолжалось, неожиданно для членов ЦК, почти полтора часа. Говорил он ясно, сурово, в «бумажки» поглядывал редко, явно хорошо подготовленный. Ни стенограммы, ни протокола этого заседания не велось (либо они были впоследствии уничтожены). Воспроизвести основные положения речи Сталина можно в настоящее время лишь по воспоминаниям участников этого пленума. Об этой речи подробно вспоминают Н. С. Хрущев, Д. Т. Шепилов и писатель Константин Симонов, избранный на съезде кандидатом в члены ЦК КПСС.
Писатель К. Симонов: «Сталин оставлял завещание»
«Главное в его речи сводилось к тому (если не текстуально, то по ходу мысли), что он стар, приближается время, когда другим придется продолжать делать то, что он делал, что обстановка в мире сложная и борьба с капиталистическим лагерем предстоит тяжелая и что самое опасное в этой борьбе дрогнуть, испугаться, отступить, капитулировать. Это и было самым главным, что он хотел не просто сказать, а внедрить в присутствующих, что, в свою очередь, было связано с темою собственной старости и возможного ухода из жизни.
…Главной особенностью речи Сталина было то, что он не счел нужным говорить вообще о мужестве или страхе, решимости и капитулянтстве. Все, что он говорил об этом, он привязал конкретно к двум членам политбюро, сидевшим здесь же, в этом зале, за его спиною, в двух метрах от него, к людям, о которых я, например, меньше всего ожидал услышать то, что говорил о них Сталин.
Сначала со всем этим синодиком обвинений и подозрений, обвинений в нестойкости, в нетвердости, подозрений в трусости, капитулянтстве он обрушился на Молотова. Это было настолько неожиданно, что я сначала не поверил своим ушам, подумал, что ослышался или не понял. Оказалось, что это именно так…
При всем гневе Сталина, иногда отдававшем даже невоздержанностью, в том, что он говорил, была свойственная ему железная конструкция. Такая же конструкция была и у следующей части его речи, посвященной Микояну, более короткой, но по каким-то своим оттенкам, пожалуй, еще более злой и неуважительной.
Не знаю, почему Сталин выбрал в своей последней речи на пленуме ЦК как два главных объекта недоверия именно Молотова и Микояна. То, что он явно хотел скомпрометировать их обоих, принизить, лишить ореола одних из первых после него самого исторических фигур, было несомненно…
Почему-то он не желал, чтобы Молотов после него, случись что-то с ним, остался первой фигурой в государстве и в партии. И речь его окончательно исключала такую возможность…»
Кстати, для тех кто хочет услышать голос Сталина именно с того самого выступления:
По свидетельству Шепилова, Сталин выразил также политическое недоверие Ворошилову. Он, таким образом, вычеркивал из числа возможных преемников всех тех людей, которые шли вместе с ним с периода гражданской войны, с 1919г., когда Сталин стал Генеральным Секретарем ЦК ВКП(б). Каганович, еще один участник революции и гражданской войны, остававшийся в сталинском окружении, не был упомянут. Но в условиях уже широко развернувшейся антиеврейской кампании никто не рассматривал Кагановича как возможного преемника Сталина. Не был задет и Хрущев. Но его Сталин никогда не рассматривал как серьезного претендента на власть.
Для подрыва доверия к Маленкову Сталин приготовил более сложный маневр. Хотя Маленков был вторым человеком в партии, Сталин хорошо знал: его возможности ограничены. По воспоминаниям Хрущева, Сталин в узком кругу говорил о нем: «Это писарь. Резолюцию он напишет быстро, не всегда сам, но сорганизует людей. Это он сделает быстрее и лучше других, а на какие-нибудь самостоятельные мысли и самостоятельную инициативу он не способен» 4 .
В 1951 - 1952гг. Сталин как генеральный секретарь уже не руководил секретариатом ЦК. Эту работу выполнял Маленков. Это было известно всем членам ЦК. В своей речи Сталин, ссылаясь на старость, сказал, что ему уже трудно совмещать пост председателя Совета министров и генерального секретаря. Он готов остаться в правительстве и в президиуме ЦК, но от поста генсека просит его освободить. Председательствовавший на пленуме Маленков должен был поставить эту просьбу Сталина на обсуждение. Константин Симонов как новичок в ЦК считавший просьбу Сталина вполне понятной, свидетельствует в своих мемуарах о том, какой эффект произвело именно это заявление Сталина на Маленкова: «На лице Маленкова я увидел ужасное выражение - не то чтоб испуга, нет, не испуга, - а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже и из-за спины Сталина слова: «Нет, просим остаться!», или что-то в этом духе, зал загудел словами: «Нет! Нельзя! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!»
как новичок в ЦК считавший просьбу Сталина вполне понятной, свидетельствует в своих мемуарах о том, какой эффект произвело именно это заявление Сталина на Маленкова: «На лице Маленкова я увидел ужасное выражение - не то чтоб испуга, нет, не испуга, - а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже и из-за спины Сталина слова: «Нет, просим остаться!», или что-то в этом духе, зал загудел словами: «Нет! Нельзя! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!»
Никита Хрущев, Иосиф Сталин, Георгий Маленков, Лаврентий Берия, Вячеслав Молотов, 1940-е годы.
Столь спонтанная и бурная реакция зала на просьбу Сталина, по-видимому, спасла Маленкова. По свидетельству Симонова, «когда зал загудел и закричал, что Сталин должен остаться на посту генерального секретаря и вести секретариат ЦК, лицо Маленкова, я хорошо помню это, было лицом человека, которого только что миновала прямая, реальная смертельная опасность…
Почувствуй Сталин, что там сзади, за его спиной, или впереди, перед его глазами, есть сторонники того, чтобы удовлетворить его просьбу, думаю, первый, кто ответил бы за это головой, был бы Маленков»
Только теперь, когда пленум ЦК в едином порыве отверг просьбу Сталина о замене его на посту генерального секретаря, Сталин, вынув из кармана лист бумаги, зачитал приготовленный им заранее список членов и кандидатов нового президиума ЦК КПСС. Этот список, состоявший из 25 членов и 11 кандидатов в члены президиума, был встречен с облегчением в зале и с растерянностью - в президиуме заседания. Список утвердили без обсуждения. Порядок имен в списке шел уже не по рангу, а по алфавиту. Из прежнего политбюро в состав нового президиума вошло лишь девять человек. Андреев был исключен без объяснения причин. Косыгин был понижен в кандидаты президиума. Молотов и Микоян были оставлены в списке и это все восприняли с удовлетворением. Но при столь большом числе новых членов высшего руководства партии удаление из президиума нескольких старых членов было облегчено и могло произойти очень скоро. Секретариат ЦК КПСС также был расширен вдвое.
Хрущев: «Этот список не мог быть сталинским»
Хрущев в своих воспоминаниях так описывает впечатление своих коллег от этих неожиданных перемен: «Когда пленум завершился, мы все в президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен. «Клянусь, что я абсолютно никакого отношения к этому не имею. Сталин даже не спрашивал моего совета или мнения о возможном составе президиума». Это заявление Маленкова делало проблему более загадочной. Я не мог представить, что Берия был к этому причастен, т. к. в новом президиуме были люди, которых Берия никогда не мог бы рекомендовать Сталину. Молотов и Микоян также не могли иметь к этому отношения. Булганин тоже не знал ничего об этом списке… Некоторые люди в списке были мало известны в партии и Сталин без сомнения не имел представления о том, кто они такие».
Сталин и Хрущев
20 октября 1952 г. Сталин принял в кремлевском кабинете десять новых секретарей ЦК, среди которых был молодой Брежнев, избранный кандидатом в члены президиума. Сталин познакомился с Брежневым только во время работы съезда, и Брежнев ему понравился.
Но к этому времени Сталин был занят другими судьбами: повсеместная, полномасштабная чистка кадров. По инициативе Сталина был отстранен от работы многолетний руководитель его личного секретариата А. Н. Поскребышев, уволен и арестован начальник охраны Сталина генерал Н. С. Власик, являвшийся также руководителем всей охранной службы МГБ. Главой охраны Кремля был назначен по совместительству министр госбезопасности Игнатьев. А на ключевые посты в МВД попадали новые люди, часто из провинции, не имевшие установившихся связей в Москве. Именно эти люди выполнили бы любое распоряжение Сталина без всяких колебаний.
Ну и совпавшие к тому времени судьбоносные судебные процессы по делу врачей в Москве и по делу грузин-сепаратистов в Тбилиси готовились по распоряжению Сталина на конец марта 1953 года.
22 февраля 1953 г. по всем областным управлениям МГБ был разослан совершенно секретный приказ N 17. Этот приказ предписывал уволить немедленно на МГБ всех сотрудников еврейской национальности, вне зависимости от их чина, возраста и заслуг. Уже 23 февраля все они были уволены «по сокращению штатов» и должны были сдать свои дела в течение одного дня. Поскольку делу врачей уже в январе 1953 г. был придан сионистский уклон, общий антисемитский погром был удобным фоном и для всех радикальных перемен в партийно - государственном руководстве.
Тем временем, политбюро гадало - кто из списка вождя был тем самым преемником?
Кто-то именно из этих людей, тот, кого Сталин рассматривал как своего наиболее надежного преемника, помог ему составить и весь этот так удививший Хрущева и Маленкова список. Тогда, в 1952 г., никто из ближайшего окружения Сталина не мог понять выбор Сталина, найти в списке человека, способного без сожаления и без колебаний отправить их всех, «сталинскую гвардию», в отставку - и это в лучшем случае.
Сейчас, когда уже известно, кто именно был в последующие 30 лет после смерти Сталина главным идеологом КПСС, главным сталинистом, остановившим поток разоблачений «культа личности», главным консерватором и главным цензором в СССР, кто сумел, хотя и не сразу, действительно удалить из руководства КПСС всю «сталинскую гвардию», включая самого Хрущева, мы без особого труда можем найти в этом списке имя того человека, на которого решил опереться Сталин.
Сталин не сделал ошибки в выборе надежного, беспощадного, умного и марксистски хорошо образованного союзника и фанатика коммунистических идей. Но он ошибся в объективной оценке своего собственного здоровья и времени, отпущенного ему историей. Он рассчитывал на годы, а может быть, и только на месяцы, жизни. Счет же шел уже лишь на дни или недели.
Но то, что ни Маленков, ни даже более умный и хитрый Берия, не смогли разгадать полностью замысел Сталина, спасло его тайного союзника. Выбранный им наследник смог благодаря собственным качествам выдвинуться в последующем на вершины власти без всякого покровительства. Он не стал вождем партии, но ему было достаточно быть ее первым кардиналом.
Впервые вопрос о возможном преемнике Сталина возник осенью 1945 г., когда Сталин тяжело заболел после напряженных лет войны. Дочь Сталина Светлана пишет в своих воспоминаниях, что в последний раз она видела отца в августе 1945 года. Только что на Японию была сброшена американская атомная бомба и советские войска вступили на территорию Китая. «В следующий раз, - пишет она - мы увиделись нескоро. Отец заболел и болел долго и трудно. Сказались напряжение и усталость военных лет и возраст, - ему ведь было уже шестьдесят шесть лет». По журналам посетителей Сталина, опубликованным «Историческим архивом», видно, что Сталин был в Кремле 8 октября 1945 г., а затем отсутствовал до 17 декабря. Отдыхать на юг он в 1945 г. не уезжал. Позже, когда Светлана стала женой Юрия Жданова, тот рассказывал ей, что были дни, когда состояние Сталина было настолько критическим, что его отец, член политбюро А. А. Жданов проводил почти все время в Кремле, ожидая возможной передачи ему временных полномочий руководства партией и страной.
Вячеслав Молотов подписывает договор о взаимопомощи и дружбе с правительством Куусинена.
За ним стоят (слева на право): А.А. Жданов, К.Е. Ворошилов, И.В.Сталин, О.В.Куусинен (глава марионеточного правительства «Финляндская Демократическая Республика»).
Жданов действительно, по выбору самого Сталина, был в тот период вторым человеком в партии. Андрей Жданов, которому тогда было лишь 49 лет, был близким другом Сталина. В это время Жданов руководил идеологическим отделом ЦК ВКП(б) и одновременно выполнял много других партийных и государственных функций. По линии правительства преемником Сталина был В. М. Молотов. Перед войной Молотов уже был председателем Совета народных комиссаров более десяти лет. В 1945 г. он был первым заместителем Сталина на этом посту, а также наркомом иностранных дел. Жданов был вполне убежденным сталинистом, консерватором и сторонником почти полной культурной изоляции СССР от капиталистического мира. Молотов и Жданов были активными участниками сталинского террора в 30-е годы и поэтому никакие реабилитации жертв этого террора не были в их интересах. Смерть Жданова 31 августа 1948 г., обстоятельства которой и до сих пор остаются не вполне ясными, изменила расстановку сил в партии и в государстве.
В конце 1948 г. жена Молотова, занимавшая важные посты в Министерстве легкой промышленности и в общественных организациях, была обвинена в связях с сионистами и исключена из ВКП(б) на заседании политбюро до докладу Берии. Молотов воздержался при голосовании, отказался осудить жену и не принял совета Сталина о разводе. В начале 1949 г. Жемчужина была арестована. Широкие партийные массы ничего об этом не знали, и Молотов по- прежнему считался вторым после Сталина лидером. Но это было уже не так.
По линии правительства на первое место выдвинулся Н. А. Вознесенский, председатель Госплана, ставший еще в 1947 г. членом политбюро. По линии ВКП(б) главную роль, кроме Сталина, стал играть Маленков. Вознесенский проявил себя блестящим организатором промышленности во время войны, став заместителем Сталина по Государственному комитету обороны. Он был образованным экономистом и самым молодым членом политбюро (44 года). Сталин несколько раз называл его своим наиболее подходящим преемником на посту главы правительства. Большинство историков считает, что именно это сделало Вознесенского объектом клеветы со стороны Маленкова и Берии. В марте 1949 г. Вознесенский был снят со всех своих постов и выведен из состава политбюро, в октябре 1949 г. арестован и в конце 1950 г. расстрелян.
Однако было бы наивным считать, что ликвидация Вознесенского произошла по инициативе Берии и Маленкова. Инициатива в таких делах всегда исходила от самого Сталина. Берия и Маленков были лишь исполнителями, в данном случае вполне заинтересованными. Сталин, понимая наличие у Вознесенского реальных шансов и способностей для руководства всей страной и его популярность, не нашел других способов лишить его этих шансов, кроме ликвидации. Сталин понимал, что Вознесенский как человек яркий и независимый не будет сохранять культ Сталина. Вознесенский не был фанатиком идеологии, он стремился бы к реформам. Главное было еще и в том, что Вознесенский не был причастен ни к каким политическим репрессиям, он не обагрил свои руки в крови террора 30-х годов. Он мог поэтому совсем иначе взглянуть на репрессии довоенного периода и дать им иную оценку, чем та, которая была официальной. Сталин не мог оставить после себя человека, который мог бы заняться пересмотром истории СССР и ВКП(б).
В истории ликвидации Вознесенского есть трудно объяснимые детали.
Уже снятый со всех постов и исключенный из партии, Вознесенский ждал ареста более семи месяцев. Это не было традицией. Сталин все еще колебался. Потеряв Жданова и отодвинув Молотова, Сталин явно не хотел оставлять страну в случае своей смерти в руках Берии и Маленкова. Именно в это время в сентябре 1949 г. он вызывает из Киева Хрущева, чтобы сбалансировать власть Маленкова. Сталин милует Алексея Косыгина, который по «Ленинградскому делу» проходил тогда в числе главных обвиняемых.
Выдающийся организатор, причем без политических амбиций, может пригодиться для страны. Из Косыгина может получиться новый Вознесенский, но без претензий марксистского теоретика (Сталин и в этом не ошибся).
...
Окончание статьи здесь: http://moiarussia.ru/tajnyj-preemnik-stalina/
Оригинал взят у matveychev_oleg в ТАЙНЫЙ ПРЕЕМНИК СТАЛИНА
Известно, что Великий вождь советского народа в последние годы серьезно задумывался о том, кому передать власть. Кому доверить дело всей его жизни - управление страной, которая по всем масштабам в своем развитии, неслась на бешеной скорости словно локомотив.
Союз был на подъеме: безграмотность населения была ликвидирована, здравоохранение было бесплатным, рождаемость увеличивалась, проституции в стране не было, наркомании не существовало, пьянство и алкоголизм - эти понятия вообще появились гораздо позднее, когда Сталина уже не было в живых. Криминальных авторитетов и всякого рода группировок, террористических организаций, и преступного сообщества не существовало. Национальные богатства - лес, газ, нефть и т.д. принадлежали стране и народу в целом, а не «олигархам». А об экономическом подъеме вообще говорить не нужно - достаточно лишь вспомнить, что страна выигравшая одну из самых кровавых войн за всю историю России, уже по окончании ее не получила ни одного Западного кредита на восстановление. И довольно за короткие сроки, благодаря плановому методу ведения хозяйства, страна восстановится и окрепнет и уже совсем скоро будет считаться второй мировой державой!
Так кому же Сталин смог бы доверить своё детище - страну-победительницу, ведь политических соратников становилось все меньше, уровень доверия к политическим наследникам отсутствовал, а себе равных, таких же сильных личностей в своем окружении не находилось… А нужен был тот, кто продолжит укреплять культ Сталина, а вместе с тем развивать страну по всем направлениям.
Казалось бы, все было очевидно - преемником должен бы стать один из самых приближенных людей Сталина, один из партийных и государственных лидеров. Список таковых был не велик, но и этим людям Сталин не желал доверять страну. По многим соображениям. Но сам вопрос в другом…
Можно сколько угодно играть словами и понятиями, рассуждать почему Сталин не оставил преемников, отчего же не успел, или «не дали успеть». Очевидным было следующее - Иосиф Сталин был настолько дальновидным человеком, планомерным и расчетливым политиком, высоко интеллектуальной личностью, что все эти качества говорили о другом - преемника он готовил, и времени у него было достаточно - даже исходя из своего личного состояния здоровья, которое в последние годы его жизни становилось все слабее и хуже. Определенно точно такой человек был выбран. Совершенно точно и другое - Сталин не мог предположить, что его смерть будет внезапной. За его состоянием здоровья следили одни из самых лучших врачей страны. Одним словом - все шло по плану генералиссимуса, только вот бдительность подкачала, оступился в самом важном для страны промежутке времени, и его не стало… - 5 марта 1953 года.
Хотя личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти, никакого письменного политического завещания среди его бумаг не было. Сталин не мог, подобно Ленину, готовить для «посмертного» съезда партии подробные характеристики положительных и отрицательных качеств своих ближайших соратников. У четырех наиболее близких к Сталину партийных лидеров - Маленкова, Берии, Хрущева и Булганина - не было никаких достоинств. Сталин не мог бы даже написать, кто из них является наиболее образованным марксистом, так как действительно политически образованных людей среди них не было. Молотов, который по традиции все еще стоял на втором месте в списках членов политбюро, уже не был в 1950 - 1951 гг. приближенным к Сталину человеком.
После ареста его жены, Полины Жемчужиной, в начале 1949 г. за участие в якобы сионистском заговоре, направлявшемся из Израиля, Молотов был отстранен с поста министра иностранных дел и не участвовал в принятии важных решений. Между тем приемник Сталина не мог, став новым «вождем», управлять только Советским Союзом. Он неизбежно оказывался лидером всего огромного блока социалистических стран, коммунистической империи, протянувшейся от Берлина до Ханоя, созданной Сталиным.
Между тем проблема преемственности в руководстве страной приобретала все большую и большую актуальность. Формальные заседанияполного состава политбюро собирались в 1950 г. только шесть раз, в 1951 г. - пять раз и лишь четыре раза в 1952 году. Продолжительность отъездов Сталина на юг для отдыха и лечения все время увеличивалась. В 1949 г. Сталин провел на юге на разных дачах три месяца. В 1950 г. он не появлялся в своем кремлевском кабинете в течение пяти месяцев - с начала августа до конца декабря. В 1951 г. его «отпуск» начался 9 августа и закончился только 12 февраля 1952 г., растянувшись на шесть месяцев.
В июне 1952 г. Сталин сообщил своим соратникам о решении собрать XIX съезд ВКП (б)*. По уставу партии съезды должны были созываться каждые три года. Но хотя последний съезд состоялся в марте 1939 г., решение Сталина застало других партийных лидеров врасплох. Съезд был намечен на октябрь.
∗ ВКП (б) - Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) - официальное название КПСС с 1925 по 1952 годы.
Хрущев пишет в своих воспоминаниях, что в течение некоторого времени после этого решения Сталин не сообщал ничего об организации съезда и о том, будет ли он сам выступать с отчетным докладом.
Было очевидно, что Сталину слишком трудно произнести многочасовой отчетный доклад самому - но для партии было важно узнать, кому именно будет поручена эта задача.
Не исключалось, однако, что Сталин может стать автором доклада, который будет распространен среди делегатов в письменном виде. Но Сталин решил иначе:
- Подготовка отчетного доклада была поручена Маленкову.
- Доклад об изменениях в уставе партии предстояло сделать Хрущеву.
- Доклад о предложениях политбюро по переработке программы партии был возложен на Кагановича.
- Доклад о новом пятилетнем плане развития экономики предстояло подготовить М. З. Сабурову, председателю Госплана СССР. Поскольку Сабуров не был даже членом центрального комитета ВКП(б), то выбор докладчиков отражал, как считали многие, существующую в политбюро расстановку сил.
Проведение съезда ВКП(б) в октябре означало, что Сталин не планировал себе обычный осенний отпуск в 1952 году. Он понимал, что может не дожить до следующего, XX съезда. Поэтому Сталин начал подготовку текущего съезда для реализации своего плана радикального изменения руководства партией и страной. Свое политическое завещание Сталин решил осуществить самолично, выдвинув на международную арену таких людей, которые берегли бы и развивали культ Сталина в такой же мере, как и он сам после смерти Ленина берег и развивал культ Ленина. Пока еще тайное, завещание Сталина было нацелено прежде всего на то, чтобы полностью сохранить наследие Сталина.
XIX съезд ВКП(б) открыл 5 октября в Москве Молотов. Ни в партийных кругах, ни среди широкой публики не было известно о том, что его жена томится в казахстанском лагере. Все члены политбюро, даже Косыгин, о котором давно не упоминалось в печати, появились в первый вечер в президиуме.
Однако в отчете о первом дне съезда, напечатанном в газетах на следующее утро, говорилось: «Появление на трибуне товарища Сталина и его верных соратников тт. Молотова, Маленкова, Ворошилова, Булганина, Берии, Кагановича, Хрущева, Андреева, Микояна, Косыгина делегаты встречают долгими аплодисментами».
Порядок имен в этом списке соответствовал в то время относительному рангу каждого члена политбюро. Те, кому это было известно и среди делегатов съезда и среди западных аналитиков, не могли не обратить внимания на тот удивительный факт, что Берия был сдвинут со своего обычного третьего места на пятое. Раньше он всегда в списках политбюро шел сразу за Маленковым. Сейчас его опередили Ворошилов и Булганин.
Еще более показательным был тот факт, что при избрании нового, значительно расширенного центрального комитета уже КПСС, а не ВКП(б), в его состав не вошли близкие друзья Берии Меркулов и Деканозов, бывшие членами ЦК ВКП(б) прежнего состава. Меркулов и Деканозов стали соратниками Берии еще в бакинской технической школе в 1915 - 1916 гг. в юношеские годы и шли за ним и вместе с ним в течение многих лет, обычно в ранге его первых заместителей. В 1940 - 1941 гг. Владимир Деканозов был послом СССР в Германии, а Всеволод Меркулов - первым заместителем наркома внутренних дел. Политическая карьера Берии явно приближалась к концу, хотя на съезде ему было предоставлено слово для выступления. В октябре 1952 г. министр госбезопасности Виктор Абакумов, также бывший заместитель Берии, арестованный годом раньше, все еще находился под следствием. В Грузии также была под следствием большая группа партийных и государственных работников, обвиненных в сепаратизме. Все они были ставленниками Берии. Новый министр МГБ Семен Игнатьев не подчинялся Берии и докладывал непосредственно Сталину.
Председательствовавший на пленуме ЦК Маленков предоставил первое слово Сталину. Выступление Сталина продолжалось, неожиданно для членов ЦК, почти полтора часа. Говорил он ясно, сурово, в «бумажки» поглядывал редко, явно хорошо подготовленный. Ни стенограммы, ни протокола этого заседания не велось (либо они были впоследствии уничтожены). Воспроизвести основные положения речи Сталина можно в настоящее время лишь по воспоминаниям участников этого пленума. Об этой речи подробно вспоминают Н. С. Хрущев, Д. Т. Шепилов и писатель Константин Симонов, избранный на съезде кандидатом в члены ЦК КПСС.
Писатель К. Симонов: «Сталин оставлял завещание»
«Главное в его речи сводилось к тому (если не текстуально, то по ходу мысли), что он стар, приближается время, когда другим придется продолжать делать то, что он делал, что обстановка в мире сложная и борьба с капиталистическим лагерем предстоит тяжелая и что самое опасное в этой борьбе дрогнуть, испугаться, отступить, капитулировать. Это и было самым главным, что он хотел не просто сказать, а внедрить в присутствующих, что, в свою очередь, было связано с темою собственной старости и возможного ухода из жизни.
…Главной особенностью речи Сталина было то, что он не счел нужным говорить вообще о мужестве или страхе, решимости и капитулянтстве. Все, что он говорил об этом, он привязал конкретно к двум членам политбюро, сидевшим здесь же, в этом зале, за его спиною, в двух метрах от него, к людям, о которых я, например, меньше всего ожидал услышать то, что говорил о них Сталин.
Сначала со всем этим синодиком обвинений и подозрений, обвинений в нестойкости, в нетвердости, подозрений в трусости, капитулянтстве он обрушился на Молотова. Это было настолько неожиданно, что я сначала не поверил своим ушам, подумал, что ослышался или не понял. Оказалось, что это именно так…
При всем гневе Сталина, иногда отдававшем даже невоздержанностью, в том, что он говорил, была свойственная ему железная конструкция. Такая же конструкция была и у следующей части его речи, посвященной Микояну, более короткой, но по каким-то своим оттенкам, пожалуй, еще более злой и неуважительной.
Не знаю, почему Сталин выбрал в своей последней речи на пленуме ЦК как два главных объекта недоверия именно Молотова и Микояна. То, что он явно хотел скомпрометировать их обоих, принизить, лишить ореола одних из первых после него самого исторических фигур, было несомненно…
Почему-то он не желал, чтобы Молотов после него, случись что-то с ним, остался первой фигурой в государстве и в партии. И речь его окончательно исключала такую возможность…»
Кстати, для тех кто хочет услышать голос Сталина именно с того самого выступления:
Click to viewПо свидетельству Шепилова, Сталин выразил также политическое недоверие Ворошилову. Он, таким образом, вычеркивал из числа возможных преемников всех тех людей, которые шли вместе с ним с периода гражданской войны, с 1919г., когда Сталин стал Генеральным Секретарем ЦК ВКП(б). Каганович, еще один участник революции и гражданской войны, остававшийся в сталинском окружении, не был упомянут. Но в условиях уже широко развернувшейся антиеврейской кампании никто не рассматривал Кагановича как возможного преемника Сталина. Не был задет и Хрущев. Но его Сталин никогда не рассматривал как серьезного претендента на власть.
Для подрыва доверия к Маленкову Сталин приготовил более сложный маневр. Хотя Маленков был вторым человеком в партии, Сталин хорошо знал: его возможности ограничены. По воспоминаниям Хрущева, Сталин в узком кругу говорил о нем: «Это писарь. Резолюцию он напишет быстро, не всегда сам, но сорганизует людей. Это он сделает быстрее и лучше других, а на какие-нибудь самостоятельные мысли и самостоятельную инициативу он не способен» 4 .
В 1951 - 1952гг. Сталин как генеральный секретарь уже не руководил секретариатом ЦК. Эту работу выполнял Маленков. Это было известно всем членам ЦК. В своей речи Сталин, ссылаясь на старость, сказал, что ему уже трудно совмещать пост председателя Совета министров и генерального секретаря. Он готов остаться в правительстве и в президиуме ЦК, но от поста генсека просит его освободить. Председательствовавший на пленуме Маленков должен был поставить эту просьбу Сталина на обсуждение. Константин Симонов как новичок в ЦК считавший просьбу Сталина вполне понятной, свидетельствует в своих мемуарах о том, какой эффект произвело именно это заявление Сталина на Маленкова: «На лице Маленкова я увидел ужасное выражение - не то чтоб испуга, нет, не испуга, - а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже и из-за спины Сталина слова: «Нет, просим остаться!», или что-то в этом духе, зал загудел словами: «Нет! Нельзя! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!»
как новичок в ЦК считавший просьбу Сталина вполне понятной, свидетельствует в своих мемуарах о том, какой эффект произвело именно это заявление Сталина на Маленкова: «На лице Маленкова я увидел ужасное выражение - не то чтоб испуга, нет, не испуга, - а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже и из-за спины Сталина слова: «Нет, просим остаться!», или что-то в этом духе, зал загудел словами: «Нет! Нельзя! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!»
Никита Хрущев, Иосиф Сталин, Георгий Маленков, Лаврентий Берия, Вячеслав Молотов, 1940-е годы.
Столь спонтанная и бурная реакция зала на просьбу Сталина, по-видимому, спасла Маленкова. По свидетельству Симонова, «когда зал загудел и закричал, что Сталин должен остаться на посту генерального секретаря и вести секретариат ЦК, лицо Маленкова, я хорошо помню это, было лицом человека, которого только что миновала прямая, реальная смертельная опасность…
Почувствуй Сталин, что там сзади, за его спиной, или впереди, перед его глазами, есть сторонники того, чтобы удовлетворить его просьбу, думаю, первый, кто ответил бы за это головой, был бы Маленков»
Только теперь, когда пленум ЦК в едином порыве отверг просьбу Сталина о замене его на посту генерального секретаря, Сталин, вынув из кармана лист бумаги, зачитал приготовленный им заранее список членов и кандидатов нового президиума ЦК КПСС. Этот список, состоявший из 25 членов и 11 кандидатов в члены президиума, был встречен с облегчением в зале и с растерянностью - в президиуме заседания. Список утвердили без обсуждения. Порядок имен в списке шел уже не по рангу, а по алфавиту. Из прежнего политбюро в состав нового президиума вошло лишь девять человек. Андреев был исключен без объяснения причин. Косыгин был понижен в кандидаты президиума. Молотов и Микоян были оставлены в списке и это все восприняли с удовлетворением. Но при столь большом числе новых членов высшего руководства партии удаление из президиума нескольких старых членов было облегчено и могло произойти очень скоро. Секретариат ЦК КПСС также был расширен вдвое.
Хрущев: «Этот список не мог быть сталинским»
Хрущев в своих воспоминаниях так описывает впечатление своих коллег от этих неожиданных перемен: «Когда пленум завершился, мы все в президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен. «Клянусь, что я абсолютно никакого отношения к этому не имею. Сталин даже не спрашивал моего совета или мнения о возможном составе президиума». Это заявление Маленкова делало проблему более загадочной. Я не мог представить, что Берия был к этому причастен, т. к. в новом президиуме были люди, которых Берия никогда не мог бы рекомендовать Сталину. Молотов и Микоян также не могли иметь к этому отношения. Булганин тоже не знал ничего об этом списке… Некоторые люди в списке были мало известны в партии и Сталин без сомнения не имел представления о том, кто они такие».
Сталин и Хрущев
20 октября 1952 г. Сталин принял в кремлевском кабинете десять новых секретарей ЦК, среди которых был молодой Брежнев, избранный кандидатом в члены президиума. Сталин познакомился с Брежневым только во время работы съезда, и Брежнев ему понравился.
Но к этому времени Сталин был занят другими судьбами: повсеместная, полномасштабная чистка кадров. По инициативе Сталина был отстранен от работы многолетний руководитель его личного секретариата А. Н. Поскребышев, уволен и арестован начальник охраны Сталина генерал Н. С. Власик, являвшийся также руководителем всей охранной службы МГБ. Главой охраны Кремля был назначен по совместительству министр госбезопасности Игнатьев. А на ключевые посты в МВД попадали новые люди, часто из провинции, не имевшие установившихся связей в Москве. Именно эти люди выполнили бы любое распоряжение Сталина без всяких колебаний.
Ну и совпавшие к тому времени судьбоносные судебные процессы по делу врачей в Москве и по делу грузин-сепаратистов в Тбилиси готовились по распоряжению Сталина на конец марта 1953 года.
22 февраля 1953 г. по всем областным управлениям МГБ был разослан совершенно секретный приказ N 17. Этот приказ предписывал уволить немедленно на МГБ всех сотрудников еврейской национальности, вне зависимости от их чина, возраста и заслуг. Уже 23 февраля все они были уволены «по сокращению штатов» и должны были сдать свои дела в течение одного дня. Поскольку делу врачей уже в январе 1953 г. был придан сионистский уклон, общий антисемитский погром был удобным фоном и для всех радикальных перемен в партийно - государственном руководстве.
Тем временем, политбюро гадало - кто из списка вождя был тем самым преемником?
Кто-то именно из этих людей, тот, кого Сталин рассматривал как своего наиболее надежного преемника, помог ему составить и весь этот так удививший Хрущева и Маленкова список. Тогда, в 1952 г., никто из ближайшего окружения Сталина не мог понять выбор Сталина, найти в списке человека, способного без сожаления и без колебаний отправить их всех, «сталинскую гвардию», в отставку - и это в лучшем случае.
Сейчас, когда уже известно, кто именно был в последующие 30 лет после смерти Сталина главным идеологом КПСС, главным сталинистом, остановившим поток разоблачений «культа личности», главным консерватором и главным цензором в СССР, кто сумел, хотя и не сразу, действительно удалить из руководства КПСС всю «сталинскую гвардию», включая самого Хрущева, мы без особого труда можем найти в этом списке имя того человека, на которого решил опереться Сталин.
Сталин не сделал ошибки в выборе надежного, беспощадного, умного и марксистски хорошо образованного союзника и фанатика коммунистических идей. Но он ошибся в объективной оценке своего собственного здоровья и времени, отпущенного ему историей. Он рассчитывал на годы, а может быть, и только на месяцы, жизни. Счет же шел уже лишь на дни или недели.
Но то, что ни Маленков, ни даже более умный и хитрый Берия, не смогли разгадать полностью замысел Сталина, спасло его тайного союзника. Выбранный им наследник смог благодаря собственным качествам выдвинуться в последующем на вершины власти без всякого покровительства. Он не стал вождем партии, но ему было достаточно быть ее первым кардиналом.
Впервые вопрос о возможном преемнике Сталина возник осенью 1945 г., когда Сталин тяжело заболел после напряженных лет войны. Дочь Сталина Светлана пишет в своих воспоминаниях, что в последний раз она видела отца в августе 1945 года. Только что на Японию была сброшена американская атомная бомба и советские войска вступили на территорию Китая. «В следующий раз, - пишет она - мы увиделись нескоро. Отец заболел и болел долго и трудно. Сказались напряжение и усталость военных лет и возраст, - ему ведь было уже шестьдесят шесть лет». По журналам посетителей Сталина, опубликованным «Историческим архивом», видно, что Сталин был в Кремле 8 октября 1945 г., а затем отсутствовал до 17 декабря. Отдыхать на юг он в 1945 г. не уезжал. Позже, когда Светлана стала женой Юрия Жданова, тот рассказывал ей, что были дни, когда состояние Сталина было настолько критическим, что его отец, член политбюро А. А. Жданов проводил почти все время в Кремле, ожидая возможной передачи ему временных полномочий руководства партией и страной.
Вячеслав Молотов подписывает договор о взаимопомощи и дружбе с правительством Куусинена.
За ним стоят (слева на право): А.А. Жданов, К.Е. Ворошилов, И.В.Сталин, О.В.Куусинен (глава марионеточного правительства «Финляндская Демократическая Республика»).
Жданов действительно, по выбору самого Сталина, был в тот период вторым человеком в партии. Андрей Жданов, которому тогда было лишь 49 лет, был близким другом Сталина. В это время Жданов руководил идеологическим отделом ЦК ВКП(б) и одновременно выполнял много других партийных и государственных функций. По линии правительства преемником Сталина был В. М. Молотов. Перед войной Молотов уже был председателем Совета народных комиссаров более десяти лет. В 1945 г. он был первым заместителем Сталина на этом посту, а также наркомом иностранных дел. Жданов был вполне убежденным сталинистом, консерватором и сторонником почти полной культурной изоляции СССР от капиталистического мира. Молотов и Жданов были активными участниками сталинского террора в 30-е годы и поэтому никакие реабилитации жертв этого террора не были в их интересах. Смерть Жданова 31 августа 1948 г., обстоятельства которой и до сих пор остаются не вполне ясными, изменила расстановку сил в партии и в государстве.
В конце 1948 г. жена Молотова, занимавшая важные посты в Министерстве легкой промышленности и в общественных организациях, была обвинена в связях с сионистами и исключена из ВКП(б) на заседании политбюро до докладу Берии. Молотов воздержался при голосовании, отказался осудить жену и не принял совета Сталина о разводе. В начале 1949 г. Жемчужина была арестована. Широкие партийные массы ничего об этом не знали, и Молотов по- прежнему считался вторым после Сталина лидером. Но это было уже не так.
По линии правительства на первое место выдвинулся Н. А. Вознесенский, председатель Госплана, ставший еще в 1947 г. членом политбюро. По линии ВКП(б) главную роль, кроме Сталина, стал играть Маленков. Вознесенский проявил себя блестящим организатором промышленности во время войны, став заместителем Сталина по Государственному комитету обороны. Он был образованным экономистом и самым молодым членом политбюро (44 года). Сталин несколько раз называл его своим наиболее подходящим преемником на посту главы правительства. Большинство историков считает, что именно это сделало Вознесенского объектом клеветы со стороны Маленкова и Берии. В марте 1949 г. Вознесенский был снят со всех своих постов и выведен из состава политбюро, в октябре 1949 г. арестован и в конце 1950 г. расстрелян.
Однако было бы наивным считать, что ликвидация Вознесенского произошла по инициативе Берии и Маленкова. Инициатива в таких делах всегда исходила от самого Сталина. Берия и Маленков были лишь исполнителями, в данном случае вполне заинтересованными. Сталин, понимая наличие у Вознесенского реальных шансов и способностей для руководства всей страной и его популярность, не нашел других способов лишить его этих шансов, кроме ликвидации. Сталин понимал, что Вознесенский как человек яркий и независимый не будет сохранять культ Сталина. Вознесенский не был фанатиком идеологии, он стремился бы к реформам. Главное было еще и в том, что Вознесенский не был причастен ни к каким политическим репрессиям, он не обагрил свои руки в крови террора 30-х годов. Он мог поэтому совсем иначе взглянуть на репрессии довоенного периода и дать им иную оценку, чем та, которая была официальной. Сталин не мог оставить после себя человека, который мог бы заняться пересмотром истории СССР и ВКП(б).
В истории ликвидации Вознесенского есть трудно объяснимые детали.
Уже снятый со всех постов и исключенный из партии, Вознесенский ждал ареста более семи месяцев. Это не было традицией. Сталин все еще колебался. Потеряв Жданова и отодвинув Молотова, Сталин явно не хотел оставлять страну в случае своей смерти в руках Берии и Маленкова. Именно в это время в сентябре 1949 г. он вызывает из Киева Хрущева, чтобы сбалансировать власть Маленкова. Сталин милует Алексея Косыгина, который по «Ленинградскому делу» проходил тогда в числе главных обвиняемых.
Выдающийся организатор, причем без политических амбиций, может пригодиться для страны. Из Косыгина может получиться новый Вознесенский, но без претензий марксистского теоретика (Сталин и в этом не ошибся).
...
Окончание статьи здесь: http://moiarussia.ru/tajnyj-preemnik-stalina/