Вспомним СССР,и уверенность в завтрашнем дне.
Оригинал взят у victor_vos в И уверенность в завтрашнем дне.
Оригинал взят у vmerta в И уверенность в завтрашнем дне.
Оригинал взят у mgsupgs в И уверенность в завтрашнем дне.
А хотите еще одну причину по которой накрылся СССР? Эта причина называется всеобщая занятость. Да-да - та самая уверенность в завтрашнем дне, породившая уравниловку, несунов, овощебазы и колхозы...И все эти КТУ и бригадные подряды так и не решили проблему мотивации к высокопроизводительному труду... Банально выгоднее было работать вполсилы... Либо чтобы халтурить после работы за хорошие деньги, либо весело отдыхать распевая и распивая..
А при таком раскладе ни одна экономика не выдержит - Греция пример тому. Таким образом нам либо придется признать, что безработица - необходимая часть мотивации к труду, а всеобщая занятость была ошибкой, либо что советская власть воспитала 280 миллионов предателей, из них 19 миллионов коммунистов. Ведь никто из этих людей и пальцем не пошевелил, чтобы спасти свою страну. По крайней мере коммунисты должны были грудью стать на защиту своей страны от предателей. Но нет, не стали, а, промолчали, выжидали, чем всё это кончится. Или же даже наоборот - активно поучаствовали в этом действе.
В 1979 г. в ФРГ вышла книга И. Ефимова "Без буржуев". Книга базируется на статьях из советских же газет 1970-х гг. Вот отрывки:
"Трудно представить себе советскую газету или журнал без фотографии рабочего у станка, идущих со смены шахтеров, смеющихся ткачих, улыбающихся электросварщиков, ликующих сталеваров. Без индустриального сюжета не выйдет на экраны ни один выпуск кинохроники, корреспондентов радио и телевидения посылают в цеха гораздо чаще, чем на места катастроф или театральные премьеры. Но если они даже и попадут в театр, 50 шансов из ста, что декорация будет представлять собой сварную конструкцию, а актеры по мере сил разыграют драму недосдачи цемента или трагедию замедленного фрезерования. В издательствах, редакциях, реперткомах, на художественных выставках, на киностудиях «производственной тематике» - зеленая улица.
Потому что каждый работник идеологического фронта знает: промышленность - это хорошо. Это глубина и серьезность. А главное действующее лицо в промышленности - рабочий. Он окружен у нас неусыпной заботой. Ему принадлежат заводы. Ему принадлежат турбины, фабрики, железные дороги. Ему, как говорят, принадлежит даже верховная власть. (Диктатура пролетариата.)
И в каком-то смысле, это верно. Он, действительно, хозяин положения. Ибо на дверях почти любого предприятия вы можете прочесть: «требуются, требуются, требуются…» Токари и фрезеровщики, крановщики и стропали, сварщики и клепальщики, кузнецы и калильщики, разметчики и наладчики. А часто и без подробного уточнения - «требуются рабочие всех специальностей». Мол, только приходи, оформляйся, а там мы тебя обучим, чему нам надо.
Рабочий приходит. Оформляется. Начинает работать. Но все при этом понимают, что если ему что-нибудь не понравится, он в любой момент может уйти. Подаст заявление, и через две недели ни мастер, ни начальник цеха, ни директор предприятия не будут в силах удержать его. Он уйдет искать себе лучшей доли.
Спрашивается - что же может не понравиться рабочему?
...Внешне все выглядит очень просто: начальство обещает поступающему на предприятие рабочему платить такую-то зарплату в случае выполнения нормы. За перевыполнение обещает добавлять, при недовыполнении - снижать. Казалось бы, вполне справедливо и логично.
Но откуда же берется и как видоизменяется сама норма?
Возможно, для простых станочных работ, для сварки труб, для ручной погрузки-разгрузки и для прочих несложных операций вычислить необходимое рабочее время не составляет проблемы - оно определяется самой технологией. Также следует признать, что движение сборочного конвейера трактора «Кировец» или ручных часов «Заря» строго фиксировано и не допустит замедления - виновный сразу будет обнаружен, и администрация примет свои меры. Но таких легко хронометрируемых работ на современном производстве становится все меньше. В подавляющем большинстве случаев норма представляет собою неведомо когда сложившуюся величину, которую постоянный нажим администрации заставляет постепенно расти и которой глухое сопротивление рабочих не дает расти слишком быстро.
«Пришла к нам в цех группа пареньков, - пишет фрезеровщик с завода им. Лихачева (ЛГ 16.2.77), - быстро подошли к плану и давай гнать сверх. А им кадровые рабочие говорят: положено делать 60 деталей, делай 60, ну, можешь 61. А те могли бы до 100 делать! Поработали у нас и ушли». Либо газета, либо фрезеровщик опустили вероятный конец фразы кадровых рабочих: «Не то придет нормировщик и всем сделает норму 100 деталей».
...Сплошь да рядом рабочие сознательно и целеустремлению стараются работать вполсилы, чтобы не дать администрации возможности увеличить им норму. Сплошь да рядом они удерживают тех, кто по неопытности или тщеславию старается вырваться в передовики. Таких окружают молчаливым недоброжелательством, всеобщим осуждением, которого не могут перевесить почетные грамоты, дипломы и значки.
Любая рабочая профессия дает бесконечные возможности либо волынить, сохраняя видимость полной занятости, либо делать только хорошо оплачиваемую работу и упорно отказываться от невыгодной.
Помню, когда я работал калильщиком на Кировском заводе, выходя на смену, мы первым делом смотрели, какие партии деталей завезены в цех для термообработки и, конечно, загружали в печи сначала самые «доходные». Головки карданных валов оплачивались всего по 2 копейки штука, Но их можно было грузить прямо коробом по 200 штук, и получалось, что печь приносила нам сразу 4 рубля; в то время как за связку стальных брусьев платили по 20 копеек, но они были такие тяжелые и неудобные, что их влезало в печь от силы 5 связок, так что пришлось бы довольствоваться рублем. Конечно, ни одна смена не хотела брать брусья, и они скапливались вдоль стен огромными штабелями, пока не прибегал начальник и не заставлял кого-нибудь то угрозами, то посулами закалить хотя бы небольшую партию.
Изменить же невесть откуда взявшиеся расценки - 2 копейки, 20 копеек, - он был не вправе, ибо они действовали и на других заводах отрасли, и, возможно, на каком-нибудь из них конструкция печей делала такую оплату более оправданной.
Аналогичную историю рассказывает газета «Известия» (29.1.76). Директор Томского завода математических машин приходит вечером в цех. «В углу за столом дремлет мастер. В полутьме за станками, сдвинув тумбочки, лихо играют в домино. «У вас перерыв?» - «Нет, смену вот коротаем… Есть пустяшная работенка, да руки марать не хочется. Ждем настоящую». То есть хорошо оплачиваемую. Причем статья говорит, что в домино резались слесари и токари самой высокой квалификации, чьи портреты красовались на доске почета. Они ничуть не испугались директорской инспекции, ибо знали, что находятся под надежной защитой таблички, висящей на воротах завода: «Требуются».
Если администрация попытается все же увеличить нормы слишком вольготно живущей бригаде, та может ответить на это не только молчаливым уходом, Но и громкими протестами, жалобами в разные инстанции. Заливщики на Колпинском литейно-механическом заводе (ЛП 9.4.77) находились в таком привилегированном положении, что 4 человека с дипломами техников и инженеров сочли более выгодным оставить хлопотную должность мастера и перейти рабочими в заливочный цех. Когда же им попытались сократить время официально разрешенных перекуров с 33 процентов рабочего времени до 13 процентов, как это принято на других литейных производствах, они возмутились и стали кричать об ущемлении их прав. В конфликт был втянут обком профсоюза, газета, юрисконсульты, все уговаривали рабочих признать, что требования их чрезмерны, но статья не сообщает, чем кончились уговоры. (Если бы успешно - обязательно сообщила бы.)
Порой администрация и рада бы заплатить рабочим побольше, но она связана по рукам фондом заработной платы и законами о труде (КЗоТ - кодекс законов о труде). Не в ее власти перераспределить имеющиеся оклады между работающими на совесть и избавиться от остальных. Она не может уволить заведомого лентяя, потому что для увольнения нужны прямо-таки исключительные обстоятельства. Если человек прогуливает, у него будут вычитать из зарплаты какую-нибудь мелочь и ругать на собраниях, на которые он и не подумает являться. Если придет пьяным, его отправят домой проспаться, а потом разрешат отработать в другое время. Канавщик 121-го цеха Ижорского завода в Ленинграде не вышел в ночную смену, ибо находился в медвытрезвителе (ЛП 8.1.77). Так как это был не первый случай, заводской комитет профсоюза дал согласие на увольнение. Однако уволенный алкаш подал в суд, и суд, найдя увольнение незаконным, постановил восстановить его на работе и выплатить 254 рубля компенсации. Оказывается, пребывание в медвытрезвителе можно считать уважительной причиной для неявки на работу.
Сразу по окончании института мне довелось работать на экспериментально-промышленной турбинной установке. У меня в подчинении находилось полдюжины механиков, получавших от 130 до 180 рублей, в зависимости от присвоенного им разряда. Лодырей среди них не было, но по способностям, по умелости, по изобретательности они очень отличались друг от друга. Двое (одному 25 лет - 4-й разряд, другому 58 - 5-й разряд) были способны после подробного объяснения добросовестно выполнить простейшую слесарно-сборочную работу - не больше, Двое других научились управляться с довольно сложными приборами, кроме слесарного дела, вскоре овладели токарным, сварочным, фрезерным, электромонтажным, так что мне не надо было с каждой мелочью бегать на заводик, обслуживавший нашу лабораторию, выклянчивать специалистов - все могли сделать свои. Еще один, ходивший за старшого, благодаря огромному опыту, был не только отличным исполнителем, но и незаменимым советчиком. (Разряд у него был самый высокий и получал он больше других.) Шестой механик был настоящий «Кулибин», неистощимо изобретательный, с острым инженерным умом, но волею судеб, с неполным средним образованием. Получал он всего лишь по 4-му разряду.
Каждый раз, думая над тем, кому поручить то или иное задание по установке, я прикидывал сначала - нельзя ли тем, неспособным. И чаще всего понимал - нельзя. Не справятся. Или справятся, но под строгим присмотром. Так что волей-неволей основной воз тянули на себе четверо других. Неспособные же, оставаясь незагруженными, либо сидели без дела тут же, на глазах у остальных, либо мастерили какие-нибудь поделки для дома, например, поварешку из нержавеющей стали или карниз для оконной шторы. Потом два раза в месяц все шли к кассе и получали примерно одинаковую зарплату.
...Я попытался было отдавать им всю премию, которая выделялась раз в квартал, но мне объяснили, что это нельзя, что деньги эти только называются премией, на самом же деле являются завуалированной прибавкой к окладу и должны раздаваться поровну..."
И так далее... Читается очень интересно.
http://lib.rus.ec/b/256723/read
Резюме:
Полная занятость - отнюдь не благо. Полная занятость могла быть у арабов, когда они рыли чайными ложками Суэцкий канал или у китайцев, когда они строили Великую китайскую стену врукопашную. И если вам власти обещают сохранение рабочих мест, гоните такие власти вон - это значит, что вы будете строить свою страну, копая траншею чайными ложками. И дети ваши будут с чайными ложками.
Не нужны нам эти работы с тачкой и ложкой! Нам нужна безработица прогресса, безработица высвобождения неквалифицированного труда! Безработица поголовной автоматизации и роботизации, безработица модернизации, безработица хай-тека.
Что сейчас начнется, я уже чувствую. А вы помидоры свои попридержите, и давайте обратимся к цифрам. И эти цифры касаются не только США и развитых стран. Они - универсальны потому, что характеризуют в целом вектор движения от примитивного к развитому.
Современную Америку построил тот самый рабочий класс, о котором так долго и неправильно говорили большевики. И чем больше они строили благосостояние Америки, тем меньшее число их становилось нужно. К началу Второй мировой войны индустриальных рабочих было почти 40% (если хотите точно, то 39%). С тех пор количество их неуклонно снижалось и ныне находится на отметке 9% от общего количества занятых трудом.
Сегодня их в США всего 11.8 миллиона человек - это уже половина ударного состава всего лишь против 1979 года, хотя население страны увеличилось вдвое, а индустриальная отрасль выросла в разы. Там, где стояли 100 Иванов и Джонов с отверткой, сегодня стоит один робот. И это хорошо, товарищи! Куда девать сотню Джонов? В принципе, для прогресса вопрос нетактичный - прогрессу все равно. Пусть джоники переучиваются. Вот тут помочь можно, а можно и не помогать. Это детали.
Опять за помидорами потянулись? Ах, оставьте. Се ля ви ком а ля гер. Зато страна с дышла пересела за руль, зато продукты и товары стали дешевле и в изобилии, зато бестолкового Джона прокормить на халяву дешевле, чем платить ему за ковыряние отверткой американскую зарплату. Отверткой будут ковырять in China -чайной ложкой.
Помидоры в сторону, и заглянем поглубже - это кино мы уже однажды смотрели. В ХIХ веке. 60% населения США были заняты в сельском хозяйстве. Сегодня честь гордо называться фермером принадлежит всего двум процентам населения. Это именно они виновны в поголовном ожирении страны и благодаря им уже давно забыли, что означает слово «голод». Вспоминают слово «аппетит», но чаще вспоминают слова «голодание, диета, разгрузочные дни».
на сегодня меньшее количество производителей обеспечивают больше и лучше товаров, чем раньше. Как боковой продукт прогресса возникает высвобождаемая масса производителей. Если она хочет выжить, ей одна дорога - в образование, в переобучение, в области, где востребован такой человеческий фактор, как серое вещество.
По мотивам
На этом фоне привлечение в РФ неквалифицированной массы из средней азии и сопредельных медвежьих углов смотрится крайне недальновидно...
Оригинал взят у vmerta в И уверенность в завтрашнем дне.
Оригинал взят у mgsupgs в И уверенность в завтрашнем дне.
А хотите еще одну причину по которой накрылся СССР? Эта причина называется всеобщая занятость. Да-да - та самая уверенность в завтрашнем дне, породившая уравниловку, несунов, овощебазы и колхозы...И все эти КТУ и бригадные подряды так и не решили проблему мотивации к высокопроизводительному труду... Банально выгоднее было работать вполсилы... Либо чтобы халтурить после работы за хорошие деньги, либо весело отдыхать распевая и распивая..
А при таком раскладе ни одна экономика не выдержит - Греция пример тому. Таким образом нам либо придется признать, что безработица - необходимая часть мотивации к труду, а всеобщая занятость была ошибкой, либо что советская власть воспитала 280 миллионов предателей, из них 19 миллионов коммунистов. Ведь никто из этих людей и пальцем не пошевелил, чтобы спасти свою страну. По крайней мере коммунисты должны были грудью стать на защиту своей страны от предателей. Но нет, не стали, а, промолчали, выжидали, чем всё это кончится. Или же даже наоборот - активно поучаствовали в этом действе.
В 1979 г. в ФРГ вышла книга И. Ефимова "Без буржуев". Книга базируется на статьях из советских же газет 1970-х гг. Вот отрывки:
"Трудно представить себе советскую газету или журнал без фотографии рабочего у станка, идущих со смены шахтеров, смеющихся ткачих, улыбающихся электросварщиков, ликующих сталеваров. Без индустриального сюжета не выйдет на экраны ни один выпуск кинохроники, корреспондентов радио и телевидения посылают в цеха гораздо чаще, чем на места катастроф или театральные премьеры. Но если они даже и попадут в театр, 50 шансов из ста, что декорация будет представлять собой сварную конструкцию, а актеры по мере сил разыграют драму недосдачи цемента или трагедию замедленного фрезерования. В издательствах, редакциях, реперткомах, на художественных выставках, на киностудиях «производственной тематике» - зеленая улица.
Потому что каждый работник идеологического фронта знает: промышленность - это хорошо. Это глубина и серьезность. А главное действующее лицо в промышленности - рабочий. Он окружен у нас неусыпной заботой. Ему принадлежат заводы. Ему принадлежат турбины, фабрики, железные дороги. Ему, как говорят, принадлежит даже верховная власть. (Диктатура пролетариата.)
И в каком-то смысле, это верно. Он, действительно, хозяин положения. Ибо на дверях почти любого предприятия вы можете прочесть: «требуются, требуются, требуются…» Токари и фрезеровщики, крановщики и стропали, сварщики и клепальщики, кузнецы и калильщики, разметчики и наладчики. А часто и без подробного уточнения - «требуются рабочие всех специальностей». Мол, только приходи, оформляйся, а там мы тебя обучим, чему нам надо.
Рабочий приходит. Оформляется. Начинает работать. Но все при этом понимают, что если ему что-нибудь не понравится, он в любой момент может уйти. Подаст заявление, и через две недели ни мастер, ни начальник цеха, ни директор предприятия не будут в силах удержать его. Он уйдет искать себе лучшей доли.
Спрашивается - что же может не понравиться рабочему?
...Внешне все выглядит очень просто: начальство обещает поступающему на предприятие рабочему платить такую-то зарплату в случае выполнения нормы. За перевыполнение обещает добавлять, при недовыполнении - снижать. Казалось бы, вполне справедливо и логично.
Но откуда же берется и как видоизменяется сама норма?
Возможно, для простых станочных работ, для сварки труб, для ручной погрузки-разгрузки и для прочих несложных операций вычислить необходимое рабочее время не составляет проблемы - оно определяется самой технологией. Также следует признать, что движение сборочного конвейера трактора «Кировец» или ручных часов «Заря» строго фиксировано и не допустит замедления - виновный сразу будет обнаружен, и администрация примет свои меры. Но таких легко хронометрируемых работ на современном производстве становится все меньше. В подавляющем большинстве случаев норма представляет собою неведомо когда сложившуюся величину, которую постоянный нажим администрации заставляет постепенно расти и которой глухое сопротивление рабочих не дает расти слишком быстро.
«Пришла к нам в цех группа пареньков, - пишет фрезеровщик с завода им. Лихачева (ЛГ 16.2.77), - быстро подошли к плану и давай гнать сверх. А им кадровые рабочие говорят: положено делать 60 деталей, делай 60, ну, можешь 61. А те могли бы до 100 делать! Поработали у нас и ушли». Либо газета, либо фрезеровщик опустили вероятный конец фразы кадровых рабочих: «Не то придет нормировщик и всем сделает норму 100 деталей».
...Сплошь да рядом рабочие сознательно и целеустремлению стараются работать вполсилы, чтобы не дать администрации возможности увеличить им норму. Сплошь да рядом они удерживают тех, кто по неопытности или тщеславию старается вырваться в передовики. Таких окружают молчаливым недоброжелательством, всеобщим осуждением, которого не могут перевесить почетные грамоты, дипломы и значки.
Любая рабочая профессия дает бесконечные возможности либо волынить, сохраняя видимость полной занятости, либо делать только хорошо оплачиваемую работу и упорно отказываться от невыгодной.
Помню, когда я работал калильщиком на Кировском заводе, выходя на смену, мы первым делом смотрели, какие партии деталей завезены в цех для термообработки и, конечно, загружали в печи сначала самые «доходные». Головки карданных валов оплачивались всего по 2 копейки штука, Но их можно было грузить прямо коробом по 200 штук, и получалось, что печь приносила нам сразу 4 рубля; в то время как за связку стальных брусьев платили по 20 копеек, но они были такие тяжелые и неудобные, что их влезало в печь от силы 5 связок, так что пришлось бы довольствоваться рублем. Конечно, ни одна смена не хотела брать брусья, и они скапливались вдоль стен огромными штабелями, пока не прибегал начальник и не заставлял кого-нибудь то угрозами, то посулами закалить хотя бы небольшую партию.
Изменить же невесть откуда взявшиеся расценки - 2 копейки, 20 копеек, - он был не вправе, ибо они действовали и на других заводах отрасли, и, возможно, на каком-нибудь из них конструкция печей делала такую оплату более оправданной.
Аналогичную историю рассказывает газета «Известия» (29.1.76). Директор Томского завода математических машин приходит вечером в цех. «В углу за столом дремлет мастер. В полутьме за станками, сдвинув тумбочки, лихо играют в домино. «У вас перерыв?» - «Нет, смену вот коротаем… Есть пустяшная работенка, да руки марать не хочется. Ждем настоящую». То есть хорошо оплачиваемую. Причем статья говорит, что в домино резались слесари и токари самой высокой квалификации, чьи портреты красовались на доске почета. Они ничуть не испугались директорской инспекции, ибо знали, что находятся под надежной защитой таблички, висящей на воротах завода: «Требуются».
Если администрация попытается все же увеличить нормы слишком вольготно живущей бригаде, та может ответить на это не только молчаливым уходом, Но и громкими протестами, жалобами в разные инстанции. Заливщики на Колпинском литейно-механическом заводе (ЛП 9.4.77) находились в таком привилегированном положении, что 4 человека с дипломами техников и инженеров сочли более выгодным оставить хлопотную должность мастера и перейти рабочими в заливочный цех. Когда же им попытались сократить время официально разрешенных перекуров с 33 процентов рабочего времени до 13 процентов, как это принято на других литейных производствах, они возмутились и стали кричать об ущемлении их прав. В конфликт был втянут обком профсоюза, газета, юрисконсульты, все уговаривали рабочих признать, что требования их чрезмерны, но статья не сообщает, чем кончились уговоры. (Если бы успешно - обязательно сообщила бы.)
Порой администрация и рада бы заплатить рабочим побольше, но она связана по рукам фондом заработной платы и законами о труде (КЗоТ - кодекс законов о труде). Не в ее власти перераспределить имеющиеся оклады между работающими на совесть и избавиться от остальных. Она не может уволить заведомого лентяя, потому что для увольнения нужны прямо-таки исключительные обстоятельства. Если человек прогуливает, у него будут вычитать из зарплаты какую-нибудь мелочь и ругать на собраниях, на которые он и не подумает являться. Если придет пьяным, его отправят домой проспаться, а потом разрешат отработать в другое время. Канавщик 121-го цеха Ижорского завода в Ленинграде не вышел в ночную смену, ибо находился в медвытрезвителе (ЛП 8.1.77). Так как это был не первый случай, заводской комитет профсоюза дал согласие на увольнение. Однако уволенный алкаш подал в суд, и суд, найдя увольнение незаконным, постановил восстановить его на работе и выплатить 254 рубля компенсации. Оказывается, пребывание в медвытрезвителе можно считать уважительной причиной для неявки на работу.
Сразу по окончании института мне довелось работать на экспериментально-промышленной турбинной установке. У меня в подчинении находилось полдюжины механиков, получавших от 130 до 180 рублей, в зависимости от присвоенного им разряда. Лодырей среди них не было, но по способностям, по умелости, по изобретательности они очень отличались друг от друга. Двое (одному 25 лет - 4-й разряд, другому 58 - 5-й разряд) были способны после подробного объяснения добросовестно выполнить простейшую слесарно-сборочную работу - не больше, Двое других научились управляться с довольно сложными приборами, кроме слесарного дела, вскоре овладели токарным, сварочным, фрезерным, электромонтажным, так что мне не надо было с каждой мелочью бегать на заводик, обслуживавший нашу лабораторию, выклянчивать специалистов - все могли сделать свои. Еще один, ходивший за старшого, благодаря огромному опыту, был не только отличным исполнителем, но и незаменимым советчиком. (Разряд у него был самый высокий и получал он больше других.) Шестой механик был настоящий «Кулибин», неистощимо изобретательный, с острым инженерным умом, но волею судеб, с неполным средним образованием. Получал он всего лишь по 4-му разряду.
Каждый раз, думая над тем, кому поручить то или иное задание по установке, я прикидывал сначала - нельзя ли тем, неспособным. И чаще всего понимал - нельзя. Не справятся. Или справятся, но под строгим присмотром. Так что волей-неволей основной воз тянули на себе четверо других. Неспособные же, оставаясь незагруженными, либо сидели без дела тут же, на глазах у остальных, либо мастерили какие-нибудь поделки для дома, например, поварешку из нержавеющей стали или карниз для оконной шторы. Потом два раза в месяц все шли к кассе и получали примерно одинаковую зарплату.
...Я попытался было отдавать им всю премию, которая выделялась раз в квартал, но мне объяснили, что это нельзя, что деньги эти только называются премией, на самом же деле являются завуалированной прибавкой к окладу и должны раздаваться поровну..."
И так далее... Читается очень интересно.
http://lib.rus.ec/b/256723/read
Резюме:
Полная занятость - отнюдь не благо. Полная занятость могла быть у арабов, когда они рыли чайными ложками Суэцкий канал или у китайцев, когда они строили Великую китайскую стену врукопашную. И если вам власти обещают сохранение рабочих мест, гоните такие власти вон - это значит, что вы будете строить свою страну, копая траншею чайными ложками. И дети ваши будут с чайными ложками.
Не нужны нам эти работы с тачкой и ложкой! Нам нужна безработица прогресса, безработица высвобождения неквалифицированного труда! Безработица поголовной автоматизации и роботизации, безработица модернизации, безработица хай-тека.
Что сейчас начнется, я уже чувствую. А вы помидоры свои попридержите, и давайте обратимся к цифрам. И эти цифры касаются не только США и развитых стран. Они - универсальны потому, что характеризуют в целом вектор движения от примитивного к развитому.
Современную Америку построил тот самый рабочий класс, о котором так долго и неправильно говорили большевики. И чем больше они строили благосостояние Америки, тем меньшее число их становилось нужно. К началу Второй мировой войны индустриальных рабочих было почти 40% (если хотите точно, то 39%). С тех пор количество их неуклонно снижалось и ныне находится на отметке 9% от общего количества занятых трудом.
Сегодня их в США всего 11.8 миллиона человек - это уже половина ударного состава всего лишь против 1979 года, хотя население страны увеличилось вдвое, а индустриальная отрасль выросла в разы. Там, где стояли 100 Иванов и Джонов с отверткой, сегодня стоит один робот. И это хорошо, товарищи! Куда девать сотню Джонов? В принципе, для прогресса вопрос нетактичный - прогрессу все равно. Пусть джоники переучиваются. Вот тут помочь можно, а можно и не помогать. Это детали.
Опять за помидорами потянулись? Ах, оставьте. Се ля ви ком а ля гер. Зато страна с дышла пересела за руль, зато продукты и товары стали дешевле и в изобилии, зато бестолкового Джона прокормить на халяву дешевле, чем платить ему за ковыряние отверткой американскую зарплату. Отверткой будут ковырять in China -чайной ложкой.
Помидоры в сторону, и заглянем поглубже - это кино мы уже однажды смотрели. В ХIХ веке. 60% населения США были заняты в сельском хозяйстве. Сегодня честь гордо называться фермером принадлежит всего двум процентам населения. Это именно они виновны в поголовном ожирении страны и благодаря им уже давно забыли, что означает слово «голод». Вспоминают слово «аппетит», но чаще вспоминают слова «голодание, диета, разгрузочные дни».
на сегодня меньшее количество производителей обеспечивают больше и лучше товаров, чем раньше. Как боковой продукт прогресса возникает высвобождаемая масса производителей. Если она хочет выжить, ей одна дорога - в образование, в переобучение, в области, где востребован такой человеческий фактор, как серое вещество.
По мотивам
На этом фоне привлечение в РФ неквалифицированной массы из средней азии и сопредельных медвежьих углов смотрится крайне недальновидно...