Что такое "пролетариат"?
"Пролетариат" - одно из главных понятий марксизма. При этом даже некоторые выросшие в советское время не знают его значения. Они слышали "Пролетарии всех стран, соединяйтесь" и "диктатура пролетариата", но считали, что речь идет о "рабочем классе".
В одном из блогов я увидел, как десяток разновозрастных комментаторов обсуждает следующее: "Если пролетарий тот, кто не имеет собственности, то были ли когда-нибудь пролетарии?
У каждого есть в собственности, как минимум, одежда, может быть, и пролетариев никогда не было, а Маркс их выдумал?". После этого я решил, что вопрос заслуживает отдельной публикации.
В первой половине 19 в., когда Маркс становился на свое поприще, в германских государствах действовал имущественный избирательный ценз.
То есть это было время, когда "феодалы", "аристократы" и "дворяне" уже не имели всей полноты власти и были вынуждены поделиться ею с другими группами народа, и некоторые политические вопросы могли решаться выборными лицами.
При этом тогда же считалось, что определять политику страны может только экономически независимый человек.
А таковым называли того, кто имел домовладение и не находился в служебной зависимости. Сторонники ценза полагали: как может принимать важные решения тот, кого можно запугать, пригрозив выгнать из дома на улицу или уволить с работы, оставив без средств к существованию? А также считали тех, кто не имел, выражаясь современным языком, своего "бизнеса", людьми низшего сорта - менее способными, менее образованными, менее трудолюбивыми.
Слово "пролетарий", использовавшееся по отношению к таким людям, изначально носило оскорбительный характер. В Древнем Риме так называли людей, которые "не были способны ни на что, кроме как производить детей".
Сопоставляя с современными словами, это ближе к "быдло" или "скот".
В этом смысле, когда его для самоназвания стали использовать люди, борющиеся за свои права, оно встало в один ряд с "гёзами" ("нищими") и "санкюлотами" ("голозадыми").
Те, кто делал революции, не стали спорить с теми, кто хотел их оскорбить, а согласились:
"Да, мы нищие. Мы голозадые, и мы для вас быдло. Но мы тоже люди, тоже хотим жить, и тоже хотим иметь права".
Советскому человеку, привыкшему к культу труда, может быть неприятно сознавать, что бродяга ("бомж"), алкоголик или даже преступник - все это тоже пролетарии, только с добавлением "люмпен" - люмпен-пролетариат.
В то же время именно в этой борьбе за каждого человека, каким бы он ни был, самый большой гуманистический пафос коммунистического движения. Если апологет конкуренции говорит "пусть выживет сильнейший", то коммунист говорит: "пусть выживут все - и сильные, и слабые, и здоровые, и больные, и молодые, и старые, и те, кого называют красивыми глянцевые журналы, и те, кого называют красивыми только супруги и собственные дети".
В то время как крайним выражением конкуренции стало гитлеровское движение, прямо требовавшее уничтожения всех слабых, включая "неполноценные" расы и народы и "неполноценных" граждан, например, инвалидов, в собственной стране, коммунизм утверждал, что каждый человек ценен и важен: любой расы, национальности, пола, способностей, возраста и внешнего вида.
"Рабочий класс" стал "авангардом пролетариата" в силу исторических обстоятельств.
В города в поисках работы приезжали люди из деревни и на новом месте они не имели ничего: ни работы, ни тем более домовладения. И если дом "рабочая аристократия" позднее могла себе позволить, то зависимость от "хозяина" сохранялась по-прежнему.
При этом, во-первых, они в силу своих занятий обязаны были становиться более грамотными для освоения рабочих функций; во-вторых, самими фабрикантами они были объединены в, порой, огромные коллективы - на десятки тысяч человек. Поэтому в силу грамотности и распространения знаний от одного к другому они могли лучше понимать интересы себя как пролетариев; а в силу организованности и концентрации могли действовать сообща большой массой.
В итоге именно рабочий класс, защищая свои интересы, одновременно боролся за права для всех людей вообще. И, в частности, всеобщее избирательное право в большинстве стран мира имеем именно благодаря борьбе рабочего класса.
По мере деиндустриализации и роботизации привычного "авангарда пролетариата" в лице фабричных рабочих становится меньше. Те, кто уходит с заводов (или никогда там не работал), устраиваются официантами и баристами, дизайнерами и таксистами, менеджерами по продажам ("приказчиками" на языке Российской империи) или программистами.
Некоторые обзаводятся собственным жильем ("домовладением"), другие даже становятся предпринимателями и покидают ряды пролетариата, хотя могут по-прежнему сочувствовать его делу. Но 93% трудоспособного населения России являются наемными работниками ("находятся в служебной зависимости"). Даже если мы вычтем из этого числа немногочисленных топ-менеджеров с доходами в миллионы рублей в год и других, кто сумел скопить сбережений на всю оставшуюся жизнь, то по-прежнему останется более 85% тех, кто является пролетариями.
Таким образом, пролетарий в понимании Маркса это всякий человек, не имеющий в собственности жилья, или находящийся в служебной зависимости (работающий по найму), - всякий, на кого можно "надавить", запугать или принудить, угрожая лишить крыши над головой или средств к существованию. То есть, несмотря на деиндустриализацию и роботизацию, это по-прежнему подавляющее большинство населения России и других государств.
Ставьте лайки и подписывайтесь, чтобы узнавать больше. Рост сознательности пролетариата приближает наступление коммунизма.
©
#Перспектива, #яостаюсьдома
#история, #Коммунизм, #Социализм, #капитализм, #общество, #народ, #работа, #познавательно, #образование,