НУ И ЕЩЕ ГЛАВА
ЧЕЛЮСТИ СУДЬБЫ
Глава 7. К вопросу о диете для беременных
Сколько братьев Мишкунцов работает у нас в Институте, я точно не знал. Может семь, может восемь, может еще больше... Они близнецы, все на одно лицо, различаются только бейджами и я их вечно путаю.
Но Лавр Гирудович Мишкунец, директорствующий в нашей столовой, имеет особую примету и без труда поддается опознанию. У него отсутствует левое ухо, с братьями не спутаешь...
Подкрепившись, я не уходил, сидел за столиком. Смотрел то на меню, то на Мишкунца, находившегося здесь же, в зале... Чувствовал, что этот треугольник - я, Мишкунец, меню - связывает нечто, мной позабытое... Что-то я планировал на сегодня, связанное с меню и с Мишкунцом... Что-то нехорошее затевал в его адрес... И не мог вспомнить, что.
Разумеется, здешний Мишкунец крутил в столовой разные мутные схемы, это у всех Мишкунцов семейная черта. Но даже если меня тут обсчитали либо накормили чем-то малосъедобным, я бы не стал связываться и затевать вендетту с их злопамятным кланом. Что-то более серьезное должно было подтолкнуть на тропу войны.
А потом меня осенило: вытащил из кармана электронный органайзер, ткнул в календаре сегодняшний день...
И вскоре оказался на ногах. Сзади что-то с грохотом упало, кажется, мой стул. Но я не обратил внимания. Помахивая меню, я целеустремленно шагал к Мишкунцу.
- Твоя подпись? - не повышая голос, спросил я, подойдя и ткнув пальцем в закорючку внизу страницы.
- Отвали, - сказал Мишкунец равнодушно. - Есть нарекания по работе столовой? Жалобная книга во-он там.
- Твоя, гнида? - гнул я свое.
- Ой, вот не надо тут симулировать приступ акульего бешенства, я тебя умоляю... Я ведь знаю, что ты сегодня не...
Он не договорил. Я взял его за глотку, стиснул, перекрыв доступ кислорода.
Но здесь продолжать разговор не стоит, помешают... И я шагнул в дверь, ведущую на кухню. Вместе с Мишкунцом шагнул, так и не отпустив его.
Посетители столовой, занятые своими тарелками, едва ли заметили случившееся. Зато кухонная челядь хорошо разглядела и меня, и своего начавшего синеть начальника, - и, очевидно, вспомнила про мою репутацию.
Визг, топот ног - и люди в белых халатах очистили нам место для разговора. Лишь один застыл статуей: рот распахнут, в руке откупоренная литровая банка с каперсами, в другой крышка от нее... Ладно, пусть стоит, только бы под руку не лез.
- Что... тебе... надо... - с трудом выдавил Мишкунец, когда я открыл ему приток свежего воздуха.
- Мне надо, чтобы весной в гребаном меню твоей гребаной столовой не было гребаных бутербродов с икрой. С гребаной, - сказал я, задвигая засов на двери. - И вообще, чтобы икра в меню не упоминалась. Даже баклажанная.
Дело в том, что Ихти и Импи не беременеют, как обычные женщины, от связи с мужчинами. У них в организмах ежегодно созревает икра, сама, без участия противоположного пола. На нерест они не плавают, каждую весну освобождаясь от икры в одной из лабораторий Института.
Беременностью этот процесс можно назвать с большой натяжкой. Но психика у сестричек не рыбья, и социализация тоже играет свою роль, заставляя перенимать каноны поведения у окружающих... Короче говоря, Ихти и Импи весной демонстрируют многие психические изменения, присущие женщинам «в положении».
А теперь представьте реакцию беременной, которой предложат в заведении общепита... ну, например, жаркое из человеческих эмбрионов, полученных после абортов и выкидышей. Представили? Впечатляет?
Всё это я Мишкунцу уже объяснял, спокойно и мирно... Но он не внял.
- Я предупреждал, что прослежу?! Можешь не отвечать, сам помню: было первое предупреждение, оно же последнее!
- Так все из-за твоих брюхатых селедок? Да я...
Бац! - я вмазал ему в челюсть. Смачно приложил и плотно. За «брюхатых селедок» в том числе. Которых я два часа вчера выводил из истерики после визита в столовую. Но не стоило повторно объяснять Мишкунцу, как надлежит обращаться с беременными женщинами, даже если они не совсем женщины. Бесполезно. Не дошло сразу, не дойдет и теперь.
Я поводил взглядом по сторонам, углядел разделочный нож... Сгодится, раз уж челюсти с тройными рядами зубов сейчас недоступны...
Мишкунец при виде ножа в моей руке проникся серьезностью ситуации и тонко, по щенячьи, взвизгнул.
Меня же охватили сомнения. И внутренняя борьба... Кархародон настойчиво склонял к тому, чтобы покромсать хама в куски. Настрогать ломтями. Сергей Чернецов не менее настойчиво уговаривал подумать о последствиях...
Не знаю, кем я был в тот момент... Но нашел соломоново решение, удовлетворившее обе ипостаси. Шагнул к сжавшемуся у стены Мишкунцу, взмахнул ножом. Отсеку хаму и подлецу второе ухо, для симметрии. Последствия будут, но все же не фатальные, зато дойдет с гарантией...
Клинок звонко ударился о кафель стены и отскочил, так и не встретив сопротивление плоти. Что за...
Мишкунца передо мной не было... По крайней мере как единого целого - не было. Одежда его упала на пол и из нее расползались во все стороны мерзкие извивающиеся твари, небольшие, но многочисленные.
Вот это да...
Я знал, конечно, что тотем у Мишкунца Lampetra fluviatilis, иначе говоря, минога балтийская... Но как-то по умолчанию считал, что оборачивается он одной миногой...
«Как же он говорит, думает... - недоумевал в моем мозгу Сергей Чернецов. - Нечто вроде коллективного разума, как у пчел и термитов?»
«Хватай! Убей! Сожри!» - бесновались там же базовые инстинкты кархародона. Он за последний час изрядно сдулся, но агрессивности не утратил.
Миножий выводок быстро расползался во все стороны, тварюшки шустро прятались под кухонную мебель и исчезали из виду. Я подхватил одну и тут же выронил: неимоверно скользкая, упруго извивающаяся, не удержать...
Обернул руку носовым платком и второй подход оказался удачнее. Куда бы ее пристроить... А, вот... Я вынул банку с каперсами из руки статуи в белом поварском халате, опростал емкость в ближайшую кастрюлю, побулькивающую на плите. Сунул в банку миногу и прикрутил крышку.
В дверь барабанили, за нею раздавались возбужденные голоса... Пора исчезать, хорошего помаленьку. Однако я все-таки задержался и изловил еще двух миног, не успевших спрятаться. И лишь после того ретировался черным ходом.
Не знаю уж, какой части тела лишится Мишкунец, когда снова решит собрать себя в кучку... Может, останется без уха, как и планировалось, может, без чего-то еще...
Хорошо бы, конечно, в отместку за бутерброды с икрой зажарить трофейных миног и вручить Мишкунцу на тарелочке. Но кархародон, способный оценить эту идею, рассосался окончательно. А Сергей Чернецов решил пока подержать змеевидных заложниц живыми - в отделе, в одном из пустующих аквариумов. Неизвестно, как все повернется и чем закончится эта история...
* * *
- Вау! - приветствовала меня Импи. - Подкрепился? Предложение о перетрахе еще в силе? А то Ихти тоже хочет. Берем ее третьей?
Ихти сидела рядом и всем видом подтверждала слова сестры: да, хочу, аж мочи нет, да, согласна третьей... Берете?
Ладно хоть других свидетелей у этой глупой сцены не нашлось...
- Извини... - изобразил я максимальное раскаяние. - Ты же знаешь, каким я становлюсь, когда туплю...
- Знаю, знаю... Мишкунец там в поряде? Живой хоть остался? Что-то у тебя кулак на правой грабке весь в кровище...
Мое раскаяние как ветром сдуло.
- Та-ак... Значит, ты специально, всё просчитав, отправила меня в столовую... Не просто чтоб отделаться от приставаний...
- Погодь, я за аптечкой метнусь, надо тебе перекисью полить...- ловко соскочила с темы все просчитавшая интриганка и выскользнула за дверь.
- Вчерашняя истерика тоже была спектаклем? - хмуро спросил я у Ихти.
- Ты не залетал, тебе не въехать, как нас колбасит... А что за червяки такие в банке?
- Для опытов. Пусть пока в аквариуме поживут.
- В левый не запускай, он занят...
Левый аквариум был, по видимости, пуст. Я стукнул по стеклу согнутым пальцем - из подводного пластикового замка выплыла крупная золотая рыбка. Осуждающе посмотрела на меня и уплыла обратно.
Понятно... Злату Васильевну тоже вымотал сегодняшний день, хоть она и не покидала пределов ОСВОДа. Решила освежиться и взбодриться...
Миног я выпустил в соседний аквариум, украшенный затонувшим пластиковым галеоном с выпавшей из него кучкой пластикового золота. Понаблюдал за ними некоторое время: как чувствуют себя в отрыве от материнского организма? Вернее, от отцовского?
Змеевидные создания поплавали, извиваясь, затем прилипли присосками к стеклу и замерли неподвижно. Вроде подыхать не собираются... А если сдохнут, это станет проблемой исключительно Мишкунца.
- Хуммель спит? - спросил я.
- Ага, - подтвердила Ихти.
- А где Властимир?
- В блиц-шахматы режется с новеньким...
Знакомая картина. Рабочий день близится к концу, начальник отдела в отлучке, - и дисциплина летит под откос. Всё как всегда.
- Много проиграл, новенький? - спросил я, входя в кабинет Властимира.
- Четыре партии, одну свел вничью... - ответил Соколов.
- Я не о том... Денег много просадил?
- Тысячу восемьсот...
Значит, повышали ставки. Для затравки Властимир всегда предлагает новому партнеру сыграть по сотне. И играет поначалу с преднамеренными ошибками, махинатор... Наверняка вничью завершилась именно первая партия.
- Сейчас станет две четыреста, - уверенно заявил махинатор. - Шах!
- Обломись, здесь ничейная позиция, - сказал я и смешал фигуры.
- Что за хамство? - возмутился Властимир.
Соколов, спасшийся от потери еще шести сотен, благоразумно промолчал.
- А вот скажи, Мир, отчего я до сих пор не подал рапорт на твое увольнение? - задушевным тоном поинтересовался я. - За азартные игры в рабочее время?
Вообще-то задавать Властимиру риторические вопросы не рекомендуется. Потому что он начинает на них отвечать, занудно и обстоятельно. Начал и сейчас:
- Оттого, наверное, что шахматы не азартная игра. Во-вторых, оттого, что до зарплаты неделя, все на мели и для покупки кофе на отдел завтра пришлось бы стрелять деньги у Златы Васильевны. В-третьих...
- Довольно! Ты завершил работу с записью туристов? Результат есть?
- Ну-у... Я продвинулся... - дипломатично ответил Властимир.
- Продвинулся ты или задвинулся, мне плевать. Рыбину идентифицировать можно?
- Пока затруднительно... Но сдвиги имеются.
- Так какого ктулху ты тут в игры играешь?! К компу, продвинутый, живо! Пойдем, новенький... На собеседование.
* * *
Результат собеседования меня немного шокировал.
- То есть ты не маг, не оборотень, не посвященный одного из культов? Обычный человек? - еще раз уточнил я.
- Самый обычный, Сергей Владимирович, - в очередной раз подтвердил Соколов.
Тупить я перестал, но ситуация все равно в голове не укладывалась... Человек. Обычный. Не просто в Институте, - в штате ОСВОДа, пусть и стажером... Со всеми допусками... Куда катится мир?
Ну да ладно... Месяц испытательного срока перебедуем, а там видно будет...
- У нас в отделе демократия, - поведал я небольшую служебную тайну. - На «вы» и по имени-отчеству зовут только Злату Васильевну. Меня можно звать Дарком, можно по имени. Остальных... ну, как уж с ними отношения сложатся... разберетесь. У тебя на время испытательного срока будет псевдоним «Ротмистр».
- В общем, правильно... Мое последнее звание - капитан юстиции, что соответствует полицейскому ротмистру.
А мое последнее - флотский капитан-лейтенант, что тоже соответствует армейскому капитану, полицейскому ротмистру, капитану юстиции и флигель-юнкеру президентской администрации... Прямо какое-то продолжение «Двух капитанов» получается... Всего этого я Соколову не сказал, лишь поинтересовался:
- Служил в прокуратуре?
- Именно так. Дознавателем.
То-то я и подумал с утра, что в задержаниях Соколов новичок, небось раньше такую черновую работу за него опера выполняли...
- И как же ты попал из прокуратуры в Институт? По объявлению на сайте вакансий?
- Я вскрыл работу вашего Черноморского филиала в Новороссийске. В смысле, реальную деятельность, не ту, что для прикрытия. В общих чертах, конечно, но несколько операций отследил в деталях.
- Ишь ты... Лихо. Наградили и отправили к нам на внедрение?
Соколов моей шутке не улыбнулся. Ответил с неохотой:
- Прочитав сводный доклад, мое начальство упекло меня в психиатрическую клинику. А ваше начальство... в смысле, теперь наше... вытащило оттуда и предложило работу. Но из Новороссийска пришлось уехать, слишком многие меня там знали.
Занятное новшество в кадровой политике Института... Из дурдома - в ОСВОД. Руководство, надо понимать, не видит между ними особой разницы... И почему я не удивлен?
- Ладно, Ротмистр... Знакомство объявляю состоявшимся. Добро пожаловать в ОСВОД!
Мы оба встали, совершили церемонное рукопожатие.
- Бейдж уже выдали? - спросил я.
- В кадрах обещали оформить завтра утром.
- Возьми пока этот временный жетон. Не то так и будешь стоять в коридоре, ждать, пока кто-нибудь впустит в ОСВОД. Можешь потом не возвращать, выбросить, он через сутки превратится в обычный кусочек пластика.
- Какие будут задания?
- Заданий множество и все важные... Слушай и запоминай. С Властимиром в шахматы не играть, - это раз. Хуммеля не будить, - это два. К девчонкам не клеиться, особенно сейчас, весной, но и в другое время не надо. Это три. У Златы Васильевны деньги до зарплаты не просить без самой крайней необходимости, - четыре. Сейчас пойти домой и хорошенько обдумать все, что узнал за сегодня, а по дороге сказать Ихти и Импи, что я их тоже отпускаю, - пять. Для начала пока достаточно... А до завтра я поразмыслю, как можно использовать дознавательские таланты и навыки в нашей работе. Вопросы есть?
- Всего один... Хуммель - это тот небритый наркоман, что дрыхнет под кумаром в соседней комнате?
- Да. Только мое «да» касается исключительно того, что Хуммель спит в соседней комнате и давненько не брился. Он не наркоман, он сновидец. Не удовольствие получает, а... Ладно, не буду грузить всем сразу. Втянешься в работу, сам все поймешь.
* * *
Первый день весенних каникул казался бесконечным, но все же завершился. За окнами стемнело. Отдел опустел. Мой рабочий день тоже закончился, причем три часа назад. Да все никак не уйти: в конце дня посыпались новости, а чуть позже потребовалось их обсудить с ЛБ.
Акула никак себя не проявила. Ее искали: по набережным водных артерий города катались неприметные институтские фургончики, нашпигованные аппаратурой, способные обнаружить движущийся подводный объект. Но фургончиков было всего восемь, суммарная длина набережных исчислялась сотнями километров... Если же учесть прилегающие акватории: Маркизову лужу, воды Невы за пределами города, Ладогу, - то шансы найти искомое представлялись мизерными.
Та подделка под акулу, что засветилась в Лукашах, тоже больше не объявлялась. Так что поступившие известия пришли из Интернета, а также от коллег-конкурентов, из службы г-жи Лернейской.
Как выяснилось, не только мы потерпели фиаско. Бивень-Капитоныч и его команда ничуть не лучше проявили себя на Неве, чем ОСВОД на Ижоре. Они ныряли дотемна, но так и не смогли обнаружить вторую экшн-камеру.
Более того, облажались и те сотрудники Лернейской, что занимались информационной безопасностью. Банально не успели вбросить свой «белый шум». Процесс распространения сенсации об акуле в Неве неожиданно вышел из-под контроля. Информация понеслась по сети лавинообразно, гораздо быстрее, чем то случается при естественных процессах...
Кто-то очень постарался, организовав залповый вброс.
Хуже того, даже в новостях двух центральных каналов промелькнули сюжеты с рассекающим Неву акульим плавником... О пострадавшем туристе и традиционные, и интернетные СМИ пока молчали. Но нельзя исключать, что автор вброса приберегал этот козырь до того момента, когда потребуется подогреть остывающий интерес к сенсации.
Промахи конкурентов не могут не радовать, но босс обрадованным не выглядел. И я думал, что знаю причину: тот, кто заявился на научный совет, в случае чего не станет разбираться, кто и конкретно в чем дал маху... Сработает принцип коллективной ответственности и полетят головы. Не в фигуральном смысле.
Короче говоря, ОСВОД получил на завтра дополнительное задание: хоть в лепешку разбейтесь, хоть до самого залива Неву обшарьте, но вторую экшн-камеру найдите и предъявите. При этом оставаясь в полной готовности немедленно отреагировать на любое появление акулы... Да, ЛБ знает, что раздваивается мы не умеем, что девчонки не в лучшей форме, а кархародон не слишком пригоден для поисков мелких предметов на дне. Но кому сейчас легко? Кстати, дело об инциденте в Лукашах тоже необходимо закрыть, так что мой визит к Хомяковым не отменяется...
Веселый денек предстоит. Стоило бы поехать домой и хорошенько отоспаться, но на службу меня сегодня доставили с почетом: на казенном транспорте и под конвоем двоих автоматчиков, - в результате машина моя так и осталась стоять припаркованной у дома. Тащиться с пересадками на маршрутке, на метро и снова на маршрутке не хотелось. А такси пробьет невосполнимую брешь в скудных финансовых активах: неделя предзарплатная, на карте свищет ветер, а большую часть налички я оставил сегодня для Наташи, чтобы та не развлекала племянника и племянницу за свой счет...
Я связался с Даной.
- Где тебя черти носят? - произнесла она с интонацией любящей, но слегка сварливой супруги. - Я уже дважды ужин подогревала.
- Работы навалилось невпроворот...
- Я слежу за новостями. Эту гостью в Неве поручили тебе?
- И мне тоже... Весь день крутился, как белка в колесе, а завтра с утра все с начала. Знаешь, я, пожалуй, не приду сегодня. У Хуммеля свободна кровать, перекантуюсь на службе.
Она ответила после коротенькой паузы:
- Конечно, Сережа, делай, как тебе удобнее. К сожалению, ужин из микроволновки в холодильник я переставить не могу, так что, наверное, пропадет... Но не страшно, он без изысков, кулинарные таланты в меня не закачаны.
Мне показалось, что за ее ровным тоном прячутся грусть, обида и разочарование... Показалось, конечно же... Самообучающиеся электронные устройства не способны переживать такие чувства. Они всего лишь анализируют речь хозяев, вычленяют эмоциональную составляющую, подстраивают под нее свою интонацию...
И все же...
- Отставить! - бодро скомандовал я. - Хуммель и его кровать отменяются. Неделя предзарплатная, разбрасываться ужинами нет финансовой возможности! Через сорок пять минут буду.
Вскоре я поймал на проспекте Гагарина «бомбилу», выкатившего на ночной промысел. Торговаться не стал. Перехвачу немного у Златы Васильевны, хоть и не люблю этого делать...
Простенький ужин из полуфабрикатов стоил в разы меньше, чем поездка к нему. Чтобы как-то оправдать перед собой убыточный гешефт, я всю дорогу пытался придумать еще какую-нибудь важную причину для ночевки дома... Потому что признать, что не хочется разочаровывать кого-то, кто тебя ждет, - даже если этот «кто-то» лишь коробочка с микросхемами, одиноко лежащая в темной квартире, - такое признать мог только сентиментальный придурок.
Но уважительная причина так и не пришла в голову.
- Сережа? - услышал я знакомый голос, отперев дверь квартиры.
И с редкой самокритичностью признал: да, я сентиментальный придурок.
Таким вот уродился...
(продолжение следует)
Глава 7. К вопросу о диете для беременных
Сколько братьев Мишкунцов работает у нас в Институте, я точно не знал. Может семь, может восемь, может еще больше... Они близнецы, все на одно лицо, различаются только бейджами и я их вечно путаю.
Но Лавр Гирудович Мишкунец, директорствующий в нашей столовой, имеет особую примету и без труда поддается опознанию. У него отсутствует левое ухо, с братьями не спутаешь...
Подкрепившись, я не уходил, сидел за столиком. Смотрел то на меню, то на Мишкунца, находившегося здесь же, в зале... Чувствовал, что этот треугольник - я, Мишкунец, меню - связывает нечто, мной позабытое... Что-то я планировал на сегодня, связанное с меню и с Мишкунцом... Что-то нехорошее затевал в его адрес... И не мог вспомнить, что.
Разумеется, здешний Мишкунец крутил в столовой разные мутные схемы, это у всех Мишкунцов семейная черта. Но даже если меня тут обсчитали либо накормили чем-то малосъедобным, я бы не стал связываться и затевать вендетту с их злопамятным кланом. Что-то более серьезное должно было подтолкнуть на тропу войны.
А потом меня осенило: вытащил из кармана электронный органайзер, ткнул в календаре сегодняшний день...
И вскоре оказался на ногах. Сзади что-то с грохотом упало, кажется, мой стул. Но я не обратил внимания. Помахивая меню, я целеустремленно шагал к Мишкунцу.
- Твоя подпись? - не повышая голос, спросил я, подойдя и ткнув пальцем в закорючку внизу страницы.
- Отвали, - сказал Мишкунец равнодушно. - Есть нарекания по работе столовой? Жалобная книга во-он там.
- Твоя, гнида? - гнул я свое.
- Ой, вот не надо тут симулировать приступ акульего бешенства, я тебя умоляю... Я ведь знаю, что ты сегодня не...
Он не договорил. Я взял его за глотку, стиснул, перекрыв доступ кислорода.
Но здесь продолжать разговор не стоит, помешают... И я шагнул в дверь, ведущую на кухню. Вместе с Мишкунцом шагнул, так и не отпустив его.
Посетители столовой, занятые своими тарелками, едва ли заметили случившееся. Зато кухонная челядь хорошо разглядела и меня, и своего начавшего синеть начальника, - и, очевидно, вспомнила про мою репутацию.
Визг, топот ног - и люди в белых халатах очистили нам место для разговора. Лишь один застыл статуей: рот распахнут, в руке откупоренная литровая банка с каперсами, в другой крышка от нее... Ладно, пусть стоит, только бы под руку не лез.
- Что... тебе... надо... - с трудом выдавил Мишкунец, когда я открыл ему приток свежего воздуха.
- Мне надо, чтобы весной в гребаном меню твоей гребаной столовой не было гребаных бутербродов с икрой. С гребаной, - сказал я, задвигая засов на двери. - И вообще, чтобы икра в меню не упоминалась. Даже баклажанная.
Дело в том, что Ихти и Импи не беременеют, как обычные женщины, от связи с мужчинами. У них в организмах ежегодно созревает икра, сама, без участия противоположного пола. На нерест они не плавают, каждую весну освобождаясь от икры в одной из лабораторий Института.
Беременностью этот процесс можно назвать с большой натяжкой. Но психика у сестричек не рыбья, и социализация тоже играет свою роль, заставляя перенимать каноны поведения у окружающих... Короче говоря, Ихти и Импи весной демонстрируют многие психические изменения, присущие женщинам «в положении».
А теперь представьте реакцию беременной, которой предложат в заведении общепита... ну, например, жаркое из человеческих эмбрионов, полученных после абортов и выкидышей. Представили? Впечатляет?
Всё это я Мишкунцу уже объяснял, спокойно и мирно... Но он не внял.
- Я предупреждал, что прослежу?! Можешь не отвечать, сам помню: было первое предупреждение, оно же последнее!
- Так все из-за твоих брюхатых селедок? Да я...
Бац! - я вмазал ему в челюсть. Смачно приложил и плотно. За «брюхатых селедок» в том числе. Которых я два часа вчера выводил из истерики после визита в столовую. Но не стоило повторно объяснять Мишкунцу, как надлежит обращаться с беременными женщинами, даже если они не совсем женщины. Бесполезно. Не дошло сразу, не дойдет и теперь.
Я поводил взглядом по сторонам, углядел разделочный нож... Сгодится, раз уж челюсти с тройными рядами зубов сейчас недоступны...
Мишкунец при виде ножа в моей руке проникся серьезностью ситуации и тонко, по щенячьи, взвизгнул.
Меня же охватили сомнения. И внутренняя борьба... Кархародон настойчиво склонял к тому, чтобы покромсать хама в куски. Настрогать ломтями. Сергей Чернецов не менее настойчиво уговаривал подумать о последствиях...
Не знаю, кем я был в тот момент... Но нашел соломоново решение, удовлетворившее обе ипостаси. Шагнул к сжавшемуся у стены Мишкунцу, взмахнул ножом. Отсеку хаму и подлецу второе ухо, для симметрии. Последствия будут, но все же не фатальные, зато дойдет с гарантией...
Клинок звонко ударился о кафель стены и отскочил, так и не встретив сопротивление плоти. Что за...
Мишкунца передо мной не было... По крайней мере как единого целого - не было. Одежда его упала на пол и из нее расползались во все стороны мерзкие извивающиеся твари, небольшие, но многочисленные.
Вот это да...
Я знал, конечно, что тотем у Мишкунца Lampetra fluviatilis, иначе говоря, минога балтийская... Но как-то по умолчанию считал, что оборачивается он одной миногой...
«Как же он говорит, думает... - недоумевал в моем мозгу Сергей Чернецов. - Нечто вроде коллективного разума, как у пчел и термитов?»
«Хватай! Убей! Сожри!» - бесновались там же базовые инстинкты кархародона. Он за последний час изрядно сдулся, но агрессивности не утратил.
Миножий выводок быстро расползался во все стороны, тварюшки шустро прятались под кухонную мебель и исчезали из виду. Я подхватил одну и тут же выронил: неимоверно скользкая, упруго извивающаяся, не удержать...
Обернул руку носовым платком и второй подход оказался удачнее. Куда бы ее пристроить... А, вот... Я вынул банку с каперсами из руки статуи в белом поварском халате, опростал емкость в ближайшую кастрюлю, побулькивающую на плите. Сунул в банку миногу и прикрутил крышку.
В дверь барабанили, за нею раздавались возбужденные голоса... Пора исчезать, хорошего помаленьку. Однако я все-таки задержался и изловил еще двух миног, не успевших спрятаться. И лишь после того ретировался черным ходом.
Не знаю уж, какой части тела лишится Мишкунец, когда снова решит собрать себя в кучку... Может, останется без уха, как и планировалось, может, без чего-то еще...
Хорошо бы, конечно, в отместку за бутерброды с икрой зажарить трофейных миног и вручить Мишкунцу на тарелочке. Но кархародон, способный оценить эту идею, рассосался окончательно. А Сергей Чернецов решил пока подержать змеевидных заложниц живыми - в отделе, в одном из пустующих аквариумов. Неизвестно, как все повернется и чем закончится эта история...
* * *
- Вау! - приветствовала меня Импи. - Подкрепился? Предложение о перетрахе еще в силе? А то Ихти тоже хочет. Берем ее третьей?
Ихти сидела рядом и всем видом подтверждала слова сестры: да, хочу, аж мочи нет, да, согласна третьей... Берете?
Ладно хоть других свидетелей у этой глупой сцены не нашлось...
- Извини... - изобразил я максимальное раскаяние. - Ты же знаешь, каким я становлюсь, когда туплю...
- Знаю, знаю... Мишкунец там в поряде? Живой хоть остался? Что-то у тебя кулак на правой грабке весь в кровище...
Мое раскаяние как ветром сдуло.
- Та-ак... Значит, ты специально, всё просчитав, отправила меня в столовую... Не просто чтоб отделаться от приставаний...
- Погодь, я за аптечкой метнусь, надо тебе перекисью полить...- ловко соскочила с темы все просчитавшая интриганка и выскользнула за дверь.
- Вчерашняя истерика тоже была спектаклем? - хмуро спросил я у Ихти.
- Ты не залетал, тебе не въехать, как нас колбасит... А что за червяки такие в банке?
- Для опытов. Пусть пока в аквариуме поживут.
- В левый не запускай, он занят...
Левый аквариум был, по видимости, пуст. Я стукнул по стеклу согнутым пальцем - из подводного пластикового замка выплыла крупная золотая рыбка. Осуждающе посмотрела на меня и уплыла обратно.
Понятно... Злату Васильевну тоже вымотал сегодняшний день, хоть она и не покидала пределов ОСВОДа. Решила освежиться и взбодриться...
Миног я выпустил в соседний аквариум, украшенный затонувшим пластиковым галеоном с выпавшей из него кучкой пластикового золота. Понаблюдал за ними некоторое время: как чувствуют себя в отрыве от материнского организма? Вернее, от отцовского?
Змеевидные создания поплавали, извиваясь, затем прилипли присосками к стеклу и замерли неподвижно. Вроде подыхать не собираются... А если сдохнут, это станет проблемой исключительно Мишкунца.
- Хуммель спит? - спросил я.
- Ага, - подтвердила Ихти.
- А где Властимир?
- В блиц-шахматы режется с новеньким...
Знакомая картина. Рабочий день близится к концу, начальник отдела в отлучке, - и дисциплина летит под откос. Всё как всегда.
- Много проиграл, новенький? - спросил я, входя в кабинет Властимира.
- Четыре партии, одну свел вничью... - ответил Соколов.
- Я не о том... Денег много просадил?
- Тысячу восемьсот...
Значит, повышали ставки. Для затравки Властимир всегда предлагает новому партнеру сыграть по сотне. И играет поначалу с преднамеренными ошибками, махинатор... Наверняка вничью завершилась именно первая партия.
- Сейчас станет две четыреста, - уверенно заявил махинатор. - Шах!
- Обломись, здесь ничейная позиция, - сказал я и смешал фигуры.
- Что за хамство? - возмутился Властимир.
Соколов, спасшийся от потери еще шести сотен, благоразумно промолчал.
- А вот скажи, Мир, отчего я до сих пор не подал рапорт на твое увольнение? - задушевным тоном поинтересовался я. - За азартные игры в рабочее время?
Вообще-то задавать Властимиру риторические вопросы не рекомендуется. Потому что он начинает на них отвечать, занудно и обстоятельно. Начал и сейчас:
- Оттого, наверное, что шахматы не азартная игра. Во-вторых, оттого, что до зарплаты неделя, все на мели и для покупки кофе на отдел завтра пришлось бы стрелять деньги у Златы Васильевны. В-третьих...
- Довольно! Ты завершил работу с записью туристов? Результат есть?
- Ну-у... Я продвинулся... - дипломатично ответил Властимир.
- Продвинулся ты или задвинулся, мне плевать. Рыбину идентифицировать можно?
- Пока затруднительно... Но сдвиги имеются.
- Так какого ктулху ты тут в игры играешь?! К компу, продвинутый, живо! Пойдем, новенький... На собеседование.
* * *
Результат собеседования меня немного шокировал.
- То есть ты не маг, не оборотень, не посвященный одного из культов? Обычный человек? - еще раз уточнил я.
- Самый обычный, Сергей Владимирович, - в очередной раз подтвердил Соколов.
Тупить я перестал, но ситуация все равно в голове не укладывалась... Человек. Обычный. Не просто в Институте, - в штате ОСВОДа, пусть и стажером... Со всеми допусками... Куда катится мир?
Ну да ладно... Месяц испытательного срока перебедуем, а там видно будет...
- У нас в отделе демократия, - поведал я небольшую служебную тайну. - На «вы» и по имени-отчеству зовут только Злату Васильевну. Меня можно звать Дарком, можно по имени. Остальных... ну, как уж с ними отношения сложатся... разберетесь. У тебя на время испытательного срока будет псевдоним «Ротмистр».
- В общем, правильно... Мое последнее звание - капитан юстиции, что соответствует полицейскому ротмистру.
А мое последнее - флотский капитан-лейтенант, что тоже соответствует армейскому капитану, полицейскому ротмистру, капитану юстиции и флигель-юнкеру президентской администрации... Прямо какое-то продолжение «Двух капитанов» получается... Всего этого я Соколову не сказал, лишь поинтересовался:
- Служил в прокуратуре?
- Именно так. Дознавателем.
То-то я и подумал с утра, что в задержаниях Соколов новичок, небось раньше такую черновую работу за него опера выполняли...
- И как же ты попал из прокуратуры в Институт? По объявлению на сайте вакансий?
- Я вскрыл работу вашего Черноморского филиала в Новороссийске. В смысле, реальную деятельность, не ту, что для прикрытия. В общих чертах, конечно, но несколько операций отследил в деталях.
- Ишь ты... Лихо. Наградили и отправили к нам на внедрение?
Соколов моей шутке не улыбнулся. Ответил с неохотой:
- Прочитав сводный доклад, мое начальство упекло меня в психиатрическую клинику. А ваше начальство... в смысле, теперь наше... вытащило оттуда и предложило работу. Но из Новороссийска пришлось уехать, слишком многие меня там знали.
Занятное новшество в кадровой политике Института... Из дурдома - в ОСВОД. Руководство, надо понимать, не видит между ними особой разницы... И почему я не удивлен?
- Ладно, Ротмистр... Знакомство объявляю состоявшимся. Добро пожаловать в ОСВОД!
Мы оба встали, совершили церемонное рукопожатие.
- Бейдж уже выдали? - спросил я.
- В кадрах обещали оформить завтра утром.
- Возьми пока этот временный жетон. Не то так и будешь стоять в коридоре, ждать, пока кто-нибудь впустит в ОСВОД. Можешь потом не возвращать, выбросить, он через сутки превратится в обычный кусочек пластика.
- Какие будут задания?
- Заданий множество и все важные... Слушай и запоминай. С Властимиром в шахматы не играть, - это раз. Хуммеля не будить, - это два. К девчонкам не клеиться, особенно сейчас, весной, но и в другое время не надо. Это три. У Златы Васильевны деньги до зарплаты не просить без самой крайней необходимости, - четыре. Сейчас пойти домой и хорошенько обдумать все, что узнал за сегодня, а по дороге сказать Ихти и Импи, что я их тоже отпускаю, - пять. Для начала пока достаточно... А до завтра я поразмыслю, как можно использовать дознавательские таланты и навыки в нашей работе. Вопросы есть?
- Всего один... Хуммель - это тот небритый наркоман, что дрыхнет под кумаром в соседней комнате?
- Да. Только мое «да» касается исключительно того, что Хуммель спит в соседней комнате и давненько не брился. Он не наркоман, он сновидец. Не удовольствие получает, а... Ладно, не буду грузить всем сразу. Втянешься в работу, сам все поймешь.
* * *
Первый день весенних каникул казался бесконечным, но все же завершился. За окнами стемнело. Отдел опустел. Мой рабочий день тоже закончился, причем три часа назад. Да все никак не уйти: в конце дня посыпались новости, а чуть позже потребовалось их обсудить с ЛБ.
Акула никак себя не проявила. Ее искали: по набережным водных артерий города катались неприметные институтские фургончики, нашпигованные аппаратурой, способные обнаружить движущийся подводный объект. Но фургончиков было всего восемь, суммарная длина набережных исчислялась сотнями километров... Если же учесть прилегающие акватории: Маркизову лужу, воды Невы за пределами города, Ладогу, - то шансы найти искомое представлялись мизерными.
Та подделка под акулу, что засветилась в Лукашах, тоже больше не объявлялась. Так что поступившие известия пришли из Интернета, а также от коллег-конкурентов, из службы г-жи Лернейской.
Как выяснилось, не только мы потерпели фиаско. Бивень-Капитоныч и его команда ничуть не лучше проявили себя на Неве, чем ОСВОД на Ижоре. Они ныряли дотемна, но так и не смогли обнаружить вторую экшн-камеру.
Более того, облажались и те сотрудники Лернейской, что занимались информационной безопасностью. Банально не успели вбросить свой «белый шум». Процесс распространения сенсации об акуле в Неве неожиданно вышел из-под контроля. Информация понеслась по сети лавинообразно, гораздо быстрее, чем то случается при естественных процессах...
Кто-то очень постарался, организовав залповый вброс.
Хуже того, даже в новостях двух центральных каналов промелькнули сюжеты с рассекающим Неву акульим плавником... О пострадавшем туристе и традиционные, и интернетные СМИ пока молчали. Но нельзя исключать, что автор вброса приберегал этот козырь до того момента, когда потребуется подогреть остывающий интерес к сенсации.
Промахи конкурентов не могут не радовать, но босс обрадованным не выглядел. И я думал, что знаю причину: тот, кто заявился на научный совет, в случае чего не станет разбираться, кто и конкретно в чем дал маху... Сработает принцип коллективной ответственности и полетят головы. Не в фигуральном смысле.
Короче говоря, ОСВОД получил на завтра дополнительное задание: хоть в лепешку разбейтесь, хоть до самого залива Неву обшарьте, но вторую экшн-камеру найдите и предъявите. При этом оставаясь в полной готовности немедленно отреагировать на любое появление акулы... Да, ЛБ знает, что раздваивается мы не умеем, что девчонки не в лучшей форме, а кархародон не слишком пригоден для поисков мелких предметов на дне. Но кому сейчас легко? Кстати, дело об инциденте в Лукашах тоже необходимо закрыть, так что мой визит к Хомяковым не отменяется...
Веселый денек предстоит. Стоило бы поехать домой и хорошенько отоспаться, но на службу меня сегодня доставили с почетом: на казенном транспорте и под конвоем двоих автоматчиков, - в результате машина моя так и осталась стоять припаркованной у дома. Тащиться с пересадками на маршрутке, на метро и снова на маршрутке не хотелось. А такси пробьет невосполнимую брешь в скудных финансовых активах: неделя предзарплатная, на карте свищет ветер, а большую часть налички я оставил сегодня для Наташи, чтобы та не развлекала племянника и племянницу за свой счет...
Я связался с Даной.
- Где тебя черти носят? - произнесла она с интонацией любящей, но слегка сварливой супруги. - Я уже дважды ужин подогревала.
- Работы навалилось невпроворот...
- Я слежу за новостями. Эту гостью в Неве поручили тебе?
- И мне тоже... Весь день крутился, как белка в колесе, а завтра с утра все с начала. Знаешь, я, пожалуй, не приду сегодня. У Хуммеля свободна кровать, перекантуюсь на службе.
Она ответила после коротенькой паузы:
- Конечно, Сережа, делай, как тебе удобнее. К сожалению, ужин из микроволновки в холодильник я переставить не могу, так что, наверное, пропадет... Но не страшно, он без изысков, кулинарные таланты в меня не закачаны.
Мне показалось, что за ее ровным тоном прячутся грусть, обида и разочарование... Показалось, конечно же... Самообучающиеся электронные устройства не способны переживать такие чувства. Они всего лишь анализируют речь хозяев, вычленяют эмоциональную составляющую, подстраивают под нее свою интонацию...
И все же...
- Отставить! - бодро скомандовал я. - Хуммель и его кровать отменяются. Неделя предзарплатная, разбрасываться ужинами нет финансовой возможности! Через сорок пять минут буду.
Вскоре я поймал на проспекте Гагарина «бомбилу», выкатившего на ночной промысел. Торговаться не стал. Перехвачу немного у Златы Васильевны, хоть и не люблю этого делать...
Простенький ужин из полуфабрикатов стоил в разы меньше, чем поездка к нему. Чтобы как-то оправдать перед собой убыточный гешефт, я всю дорогу пытался придумать еще какую-нибудь важную причину для ночевки дома... Потому что признать, что не хочется разочаровывать кого-то, кто тебя ждет, - даже если этот «кто-то» лишь коробочка с микросхемами, одиноко лежащая в темной квартире, - такое признать мог только сентиментальный придурок.
Но уважительная причина так и не пришла в голову.
- Сережа? - услышал я знакомый голос, отперев дверь квартиры.
И с редкой самокритичностью признал: да, я сентиментальный придурок.
Таким вот уродился...
(продолжение следует)