Все правы, и все неправы, или Я знаю, революция будет!
Борис Акунин прав в своих революционных фобиях, догадываясь, что при резкой, революционной, смене режима, без подготовленных системных изменений сохраняется высокая вероятность его быстрого восстановления. Но Борис Акунин неправ, считая, что эти изменения могут быть подготовлены преимущественно кабинетным способом, путем разработки нормативных актов и осуществиться исключительно путем "честных выборов".
Демьян Кудрявцев, критикуя Бориса Акунина, прав, фиксируя очевидную нелогичность упрощенной схемы акунинского "желания реформ без коллаборационизма". Но Кудрявцев не понимает, что любые формы сотрудничества с путинцами людей, не обладающих реальной легитимностью, ведущиеся рамках бутафорской правовой системы, также не позволяют вырваться из замкнутого круга.
Аркадий Бабченко, критикуя Бориса Акунина, абсолютно прав, напоминая, что невозможно напугать ежа голой жопой, а администрацию одного из самых жестоких и бесчеловечных режимов - разрешенными протестами "на помойке". Но Бабченко ведь неслучайно останавливается в своей яркой метафоре на этапе "от***дить дедов в каптерке", интуитивно догадываясь, что эта важная локальная победа автоматически не отменит дедовщину, не заменит системный произвол на устойчивую справедливую систему.
Ближе всех к пониманию сути политических преобразований подошел Олег Козырев, пытаясь на конкретных примерах и личном опыте объяснить Борису Акунину, что не стоит бояться мирных революций. Впрочем, Олег тоже не понимает, что революция не сводится к смене власти и путает революцию с переворотом.
Революция - это не бунт и не простая смена администрации режима, революция - коренное изменение государственного устройства, необратимая замена всей системы общественно-государственных отношений и институтов. Революция, таким образом, может успешно завершиться, лишь если на месте одной системы достаточно устойчиво возникает принципиально иная система. Поскольку речь идет не о простых технологических решениях, а об общественных институтах, понятно, что об успехе революции можно говорить лишь тогда, когда новая система существует не просто в наборе деклараций, идеологий, программ и нормативных актов, а прочно внедрена в сознание и в жизненную практику активной части общества. С этой точки зрения, конкретная техника и формы смены администрации режима практически несущественны, в сравнении с процессами формирования альтернативной гражданской легитимности, закладывающей основы общественно-государственной системы, идущей на смену существующей.
Новая легитимность теоретически может создаваться "сверху", но такая конструкция является крайне неустойчивой: она отторгается обществом как нечто чужеродное, искусственно навязываемое, а у властной "элиты" всегда сохраняется соблазн подменить ее политической бутафорией, прикрывающими гораздо более простые и циничные схемы перераспределения общих ресурсов страны. Эти системные разрывы невозможно удержать ни конституциями, ни формально "честными" выборами. Проще всего это удается делать в рамках авторитарных диктатур, держащихся на силе, природных ресурсах, идеологии - в различных конфигурациях. Но такие схемы тоже не могут быть длительно стабильными в современном мире.
Оптимальным вариантом трансформации является осмысленный и ответственно направляемый реальной общественной элитой стратегический процесс формирования альтернативной гражданской легитимности, осуществляющийся путем гражданской самоорганизации. Этот процесс может идти с разной степенью политической рефлексии, с разным масштабом, с разными темпами и в самых разных формах. Но именно он является определяющим, поскольку формирует сами основы общественно-государственного устройства. Стратегически ориентированные и ответственные политики концентрируют свою энергию именно на этом процессе, подчиняя ему все остальные "политические ритуалы" типа выборов, партий и т.п. Понимая, что все формальные результаты политики определяются именно соотношением мощи двух основных процессов, двух центров легитимности, двух источников власти: существующей, - основанной на формальных институтах и некритичных представлениях о праве силы, - и новой, - основанной на новых, адекватных институтах, на представлениях о разумном регулировании интересов свободных людей, на силе права.
Процесс гражданской самоорганизации идет всегда. И революция в России непременно будет. Но длительность и характер этой революции сильно зависит от скорости созревания ее главной движущей силы - граждан Новой России и их ответственных лидеров.
Демьян Кудрявцев, критикуя Бориса Акунина, прав, фиксируя очевидную нелогичность упрощенной схемы акунинского "желания реформ без коллаборационизма". Но Кудрявцев не понимает, что любые формы сотрудничества с путинцами людей, не обладающих реальной легитимностью, ведущиеся рамках бутафорской правовой системы, также не позволяют вырваться из замкнутого круга.
Аркадий Бабченко, критикуя Бориса Акунина, абсолютно прав, напоминая, что невозможно напугать ежа голой жопой, а администрацию одного из самых жестоких и бесчеловечных режимов - разрешенными протестами "на помойке". Но Бабченко ведь неслучайно останавливается в своей яркой метафоре на этапе "от***дить дедов в каптерке", интуитивно догадываясь, что эта важная локальная победа автоматически не отменит дедовщину, не заменит системный произвол на устойчивую справедливую систему.
Ближе всех к пониманию сути политических преобразований подошел Олег Козырев, пытаясь на конкретных примерах и личном опыте объяснить Борису Акунину, что не стоит бояться мирных революций. Впрочем, Олег тоже не понимает, что революция не сводится к смене власти и путает революцию с переворотом.
Революция - это не бунт и не простая смена администрации режима, революция - коренное изменение государственного устройства, необратимая замена всей системы общественно-государственных отношений и институтов. Революция, таким образом, может успешно завершиться, лишь если на месте одной системы достаточно устойчиво возникает принципиально иная система. Поскольку речь идет не о простых технологических решениях, а об общественных институтах, понятно, что об успехе революции можно говорить лишь тогда, когда новая система существует не просто в наборе деклараций, идеологий, программ и нормативных актов, а прочно внедрена в сознание и в жизненную практику активной части общества. С этой точки зрения, конкретная техника и формы смены администрации режима практически несущественны, в сравнении с процессами формирования альтернативной гражданской легитимности, закладывающей основы общественно-государственной системы, идущей на смену существующей.
Новая легитимность теоретически может создаваться "сверху", но такая конструкция является крайне неустойчивой: она отторгается обществом как нечто чужеродное, искусственно навязываемое, а у властной "элиты" всегда сохраняется соблазн подменить ее политической бутафорией, прикрывающими гораздо более простые и циничные схемы перераспределения общих ресурсов страны. Эти системные разрывы невозможно удержать ни конституциями, ни формально "честными" выборами. Проще всего это удается делать в рамках авторитарных диктатур, держащихся на силе, природных ресурсах, идеологии - в различных конфигурациях. Но такие схемы тоже не могут быть длительно стабильными в современном мире.
Оптимальным вариантом трансформации является осмысленный и ответственно направляемый реальной общественной элитой стратегический процесс формирования альтернативной гражданской легитимности, осуществляющийся путем гражданской самоорганизации. Этот процесс может идти с разной степенью политической рефлексии, с разным масштабом, с разными темпами и в самых разных формах. Но именно он является определяющим, поскольку формирует сами основы общественно-государственного устройства. Стратегически ориентированные и ответственные политики концентрируют свою энергию именно на этом процессе, подчиняя ему все остальные "политические ритуалы" типа выборов, партий и т.п. Понимая, что все формальные результаты политики определяются именно соотношением мощи двух основных процессов, двух центров легитимности, двух источников власти: существующей, - основанной на формальных институтах и некритичных представлениях о праве силы, - и новой, - основанной на новых, адекватных институтах, на представлениях о разумном регулировании интересов свободных людей, на силе права.
Процесс гражданской самоорганизации идет всегда. И революция в России непременно будет. Но длительность и характер этой революции сильно зависит от скорости созревания ее главной движущей силы - граждан Новой России и их ответственных лидеров.