Что со спутниками? Они упали!
Спутники могут упасть по любой из бесконечного количества причин. Устранить все причины невозможно даже теоретически. Но можно и нужно снижать вероятность их проявления и риски неблагоприятных последствий. Достигается это не только и не столько надежностью отдельных компонентов или даже всей технической системы, в целом, сколько самой организацией разработки и управления жизненным циклом системы. Контролем качества процессов, а еще лучше - выстраиванием "рефлексивной, самоуправлямой организационной схемы". Сложно? Да, это очень далеко от привычных представлений о работе "техники". Но без таких сложностей, выводящих технические вопросы на уровень философии и методологии, невозможно получить нужный результат - ни по срокам, ни по эффективности, ни по надежности.
Двадцать лет назад, с 1987 по 1991 годы, я работал в маленькой психиатрической больнице небольшом ОКБ (особом конструкторском бюро) "Карат" ЦНПО "Каскад" МОМ (министерства общего машиностроения) СССР, в НИЛГТ (научно-исследовательской лаборатории главного технолога). Мы занимались технологиями программирования, то есть методиками, обеспечивающими рост качества и надежности программных комплексов, используемых, в том числе, и в управлении пусками ракет. Наш отдел не был секретным, хотя при приеме на работу я посещал "первый отдел" и давал какую-то общую подписку о неразглашении, но ни к каким секретам никогда не допускался и срок этой "подписки" давно кончился. Но мне было приятно осознавать свою причастность к таким важным задачам.
У нас был уникальный коллектив: из десятка сотрудников - большинство были ведущие инженеры, суперпрограммисты, выпускники математических факультетов хороших вузов. Вербовкой лучших студентов занимался сам главный технолог Георгий Иванович Вихорев. А руководил лабораторией Алексей Павлович Баранник. Ему удалось несколько лет "перестройки" обеспечивать работу отдела, сочетая исполнение обязательств по "госзаказам" с интересными и денежными заказами по "хозрасчетной" схеме (именно тогда я освоил важный навык заполнения платежных поручений, распечатывая их на пишущей машинке "Башкирия"). В августе 1991 года я отпросился с работы, чтобы "спасать демократию", и уже не вернулся в ОКБ. Впрочем, после моего ухода организация просуществовала недолго: точнее, она сохранялась формально, но уникальный коллектив и передовые технологии разработки сложных комплексов остались в прошлом...
Я не знаю, на каком уровне действует система управления качеством и надежностью сложных систем в современной России. Но если спутники падают, значит, что-то в консерватории таки нужно менять.
Двадцать лет назад, с 1987 по 1991 годы, я работал в маленькой психиатрической больнице небольшом ОКБ (особом конструкторском бюро) "Карат" ЦНПО "Каскад" МОМ (министерства общего машиностроения) СССР, в НИЛГТ (научно-исследовательской лаборатории главного технолога). Мы занимались технологиями программирования, то есть методиками, обеспечивающими рост качества и надежности программных комплексов, используемых, в том числе, и в управлении пусками ракет. Наш отдел не был секретным, хотя при приеме на работу я посещал "первый отдел" и давал какую-то общую подписку о неразглашении, но ни к каким секретам никогда не допускался и срок этой "подписки" давно кончился. Но мне было приятно осознавать свою причастность к таким важным задачам.
У нас был уникальный коллектив: из десятка сотрудников - большинство были ведущие инженеры, суперпрограммисты, выпускники математических факультетов хороших вузов. Вербовкой лучших студентов занимался сам главный технолог Георгий Иванович Вихорев. А руководил лабораторией Алексей Павлович Баранник. Ему удалось несколько лет "перестройки" обеспечивать работу отдела, сочетая исполнение обязательств по "госзаказам" с интересными и денежными заказами по "хозрасчетной" схеме (именно тогда я освоил важный навык заполнения платежных поручений, распечатывая их на пишущей машинке "Башкирия"). В августе 1991 года я отпросился с работы, чтобы "спасать демократию", и уже не вернулся в ОКБ. Впрочем, после моего ухода организация просуществовала недолго: точнее, она сохранялась формально, но уникальный коллектив и передовые технологии разработки сложных комплексов остались в прошлом...
Я не знаю, на каком уровне действует система управления качеством и надежностью сложных систем в современной России. Но если спутники падают, значит, что-то в консерватории таки нужно менять.