"ПЕРВЫЙ СТИХ" Питер Орловски
Радуга приходит, изливаясь в моё окно, бьёт меня током.
Песни рвутся из моей груди, мой плач прекращается,
таинство наполняет воздух.
Я ищу свои башмаки под кроватью.
Толстая чёрная женщина становится моей матерью.
У меня ещё нет вставной челюсти. Внезапно десять детей сидят у меня на коленях.
Я зарастаю бородой за один день.
Я выпиваю целую бутылку вина, закрывши глаза.
Я рисую на бумаге и снова чувствую себя двумя. Я хочу, чтобы все
говорили со мной.
Я вываливаю мусор на стол.
Я приглашаю тысячи бутылок к себе в комнату, я называю их июньскими жуками.
Я пользуюсь печатной машинкой в качестве подушки.
Ложка прямо перед моими глазами становится вилкой.
Бродяги отдают мне все свои деньги.
Всё, что мне нужно до конца жизни - это зеркало.
Первые пять лет своей жизни я жил на куриных супах, мне недоставало бекона.
Мать показывала мне ночами своё лицо колдуньи и рассказывала сказки
про Синюю Бороду.
Мои сны подымали меня с кровати.
Мне снилось, что я запрыгнул в дуло нагана, чтоб там воевать против пули.
Я встретился с Кафкой, и он перепрыгнул через дом, чтоб сбежать от меня.
Моё тело превратилось вдруг в сахар, высыпалось в чай и нашло там
смысл жизни.
Всё что мне было нужно теперь - это чернила, чтобы сделаться чёрным.
Я шёл по улице в поисках глаз, которые бы ласкали моё лицо.
Я пел в лифте, веря, что возношусь к небесам.
Я вышел на 86-ом этаже и отправился по коридору в поисках свежих ляжек.
Мои извержения оставляют серебрянные доллары на простынях постели.
Я гляжу в окно и никого не вижу, я спускаюсь на улицу, смотрю вверх
на моё окно, и тоже никого не вижу.
Так что я завожу разговор с пожарным гидрантом, спрашивая: "У тебя
большие слёзы, чем у меня?"
Когда поблизости нет никого, я писаю где попало.
Мои рога Гавриила, мои рога Гавриила: разверни-ка мне радость,
моё гей празднество!