Папа. О грустном...
Так много всего хочется написать - про Машину школу, про фильмы, которые смотрели с Сашей, про 2012й год... А писать некогда. С тех пор, как у Маши началась школа, я кручусь как белка в колесе. Хорошо хоть, что сейчас не надо тратить еще два часа, чтоб забрать ее из школы, она, моя умница, ездит сама или со старшими девочками на маршрутке. Я ее только на остановке забираю...
Куда-то мчусь, бегу постоянно. А куда? Зачем? Стою на распутье, передо мной много дорог, и я не знаю, какую выбрать... Что важно, а что нет... Сумбурно пишу, потому что внутри тоже сумбур... Поссорилась утром с Сашей, теперь сижу грущу, хочется смотреть грустные фильмы, слушать грустную музыку и плакать...
Хотела написать совсем о другом. О папе. Об моем больном месте. Одна моя френдесса написала сегодня об алкоголизме, и всколыхнула... Подняла пласт боли в душе... Господи, как много семей страдают из-за этого!!!! Я и не думала, что алкоголизм настолько повсеместен. Когда я была ребенком, мне казалось, что я одна такая на белом свете, такая разнесчастная, с отцом-алкоголиком... Я училась в хорошей школе, с благополучными детьми, и постоянно, каждый день я задавала вопрос - ПОЧЕМУ???? ЗА ЧТО???? ПОЧЕМУ Я???? В ответ тишина...
Мое детство было адом... Сколько я себя помню, папа бухал. Почти никогда не работал. Выносил из дома вещи, в том числе новые детские (мои) колготки, одеяла, полотенца, вазы, новую мамину обувь... Я всегда его ненавидела, никогда не называла папой, на улице обходила его стороной, почти не разговаривала с ним. Ребенком я всерьез желала ему смерти, сейчас аж жутко от тех мыслей... Мы жили впятером в двушке - в зале бабушка с дедушкой (папины родители), в спальне - папа с мамой и я. Мы с мамой спали вместе на одинарной кровати, каждая на одном боку, вплоть до моих 19ти лет, когда я забеременела и вышла замуж. Когда папа пил, это был ад, нет не так - ЭТО БЫЛ АД!!!! Он валялся в грязи, приползал домой еле-еле, в грязной одежде, и счастьем было уложить его спать, причем раздевать себя он не давал. Он мог обмочиться прямо в постель. Бабушка знала это и подкладывала клеенку, а он ее с гневом вытаскивал. Если не заснул, то начинались карусели - маты и крик по всей квартире, музыка на полную громкость, даже если ночь, мог орать и бросать на кухне кастрюли, мог с ножом бегать по квартире и кричать, что всех зарежет. В этом аду мне нужно было как-то делать уроки... Он мог среди ночи орать "Рота, подъееееем!" и включать свет в спальне, где на кровати под доеялом тряслись от страха мы с мамой. Одеяло иногда срывалось и летело на пол... Он мог просто лечь на соседнюю кровать и всю ночь что-то рассказывать, не давая спать, приговаривая при этом - "я знаю, что вы не спите"... И не важно, что у ребенка третьеклассника завтра экзамен, по результатам которого он (то есть я) должна пройти в гимназический класс. А наутро за мной заходит одноклассница, звонит в дверь, а мы все спим после адовой ночки, и я собиралась наспех и бежала на экзамен. В тот раз я не добрала пол-балла и не прошла, мама с бабушкой рыдали. К счастью, таких "без-полбальных" набралось тридцать человек, и для нас сделали 4ый гимназический класс.
Мама всю жизнь собиралась от него уходить, только уходить было особо некуда. На заводе она много лет стояла в очереди на квартиру, дали на первом этаже, мама решила пропустить очередь и подождать чего получше. И тут Союз рухнул, квартире помахали ручкой... Ее всегда звали к себе родители - мамин папа и мачеха. Но они жили в крохотном пгт в Донецкой области, и мама всю жизнь не уезжала туда "из-за меня", т.к. там ни школы нормальной нет, ни работы, Богом забытая дыра... Кто знает, как было бы лучше... Кстати, тамошний дедушка тоже пил всегда, но правда без такого садизма, как папа...
Папа опускался с каждым годом все больше и больше, начал собирать бутылки, картон на рынке, общаться с бомжами, завел себе любовницу - молоденькую алкоголичку с грудным ребенком, они вместе и еще какие-то собутыльники уехали жить в деревню... Ооооооо, это было такое счастливое время!!! Самое удивительное было для меня то, что мама плакала. Все-таки она его любила, любила то хорошее, все всегда в нем было, и единственное, что у нее было - это папина любовь, он всегда ей клялся в любви, а тут ушел, бросил, предал... Его не было месяца три, нам всем было так хорошо и спокойно, я только иногда нюхала его подушку, которая сохранила его запах, и плакала в одиночестве, скучала за тем временем, когда он читал мне Винни-пуха... Прошло лето, и раздался звонок в дверь, внутри все похолодело, сердце бешено заколотилось. Это был ОН, ужас вернулся, ад продолжился... С любовницей было покончено, ни до, ни после их больше не было...
Тема папы была запретной в разговоре с друзьями, ко мне никогда не приходили гости, одноклассники. Я помню только один свой День Рожденья с друзьями, я помню тот день до сих пор, настолько он был для меня счастливым!!! Когда стала старше, мы с моей единственной подругой ходили на мой ДР в Мак или в пиццерию. В 11м классе у нас сложилась дружная компания, и всегда все отмечали дни рождения шумной компанией. Когда приближался мой, у меня была паника и депрессия, я не могла никого позвать к себе в дом. Мои друзья, вся наша компания, сбросились деньгами и подарили мне вместо подарка праздник - мы отметили мой ДР дома у моего друга (спасибо тебе, если читаешь!), на "подарочные" деньги. Я до сих пор плачу, когда это вспоминаю!!!
Годы шли... Я закончила школу, влюбилась в Сашу. Мне было горько осознавать, что рано или поздно нужно будет их знакомить, но Саша не отвернулся, никогда не презирал моего отца. Он всегда уважал его, и именно он помог мне посмотреть на все с другой стороны, начать уважать папу, я впервые начала называть его папой, говорить с ним, прислушиваться. Мы с Сашей тогда читали книги по эзотерике, потом вместе пришли к православной вере... Я забеременела, мы поехали в Киев, и в Киево-Печерской лавре мне "случайно" попалась брошюрка "От недуга пиянства", там было два акафиста - святому мученику Вонифатию и иконе Божией Матери "Неупиваемая чаша". Родственнику пьющего предлагалось взять на себя молитвенный подвиг, и 40 дней молиться об исцелении больного. Подвиг - потому что два акафиста читаются около часа. Мы тогда жили в Финляндии, делать мне было особо нечего, сил было много, и я взялась за этот подвиг... 40 дней я не выдержала, хватило моего запала дней на 30, НО после этого подвига впервые за мою сознательную жизнь мой папа не брал в рот спиртного около полугода!!!! Это была победа! Мама была счастлива, жизнь налаживалась! Мы сыграли свадьбу, и мой папа был на ней таким, каким я всегда мечтала - в костюме и при галстуке, гладко выбритым, а главное - трезвым!!! За эти пол-года папино лицо посвежело, приняло человеческий вид... Подъездные бабульки долго перешептывались, не могли найти его глазами, в конце концов спросили у моей бабушки - "А где же Игорь???", и когда увидели - обомлели, никто не мог узнать в этом приличном человеке подзаборного алкаша...
К сожалению, рано или поздно, но он сорвался, но для меня знаменательно то, что как только я его приняла, полюбила, зауважала, я вырвалась из этого узла, я вышла замуж и ушла из родительского дома. Сейчас я искренне сочувствую маме и бабушке, которые мучаются до сих пор, у бабушки за столько лет нервотрепки начались проблемы с психикой, она уже два раза лежала в психиатрии, но, прочитав много по книг о женственности, о карме (хоть я и не приемлю этот термин в полном его смысле), я поняла, что это НЕ моя проблема и НЕ мои уроки. Что каждому дано по силам его и по заслугам. Это уже не моя боль, хоть я и искренне сопереживаю им всем - и папе в том числе! Но теперь я люблю его, стараюсь любить, а это бывает нелегко... Он мог бы быть лучшим папой на свете, если бы не водка... Когда он трезвый, он невероятно добрый, отзывчивый, он очень умный, он очень много помогал мне по школе, он мастер на все руки, он очень вкусно готовит, и когда он не пьет - он замечательный папа и дедушка, он может встать в 5 утра, чтобы поджарить маме и Маше блинчики, он может пол-дня ремонтировать Машины игрушки, он может горы перевернуть, если бы не одно но... Сейчас стало чуточку легче, чем в моем детстве, уже без такого откровенного треша, но мама до сих пор может в слезах приехать ко мне ночевать в одиннадцать вечера...
Я вспоминаю - когда я была маленькой, и папа выходил из ванной, я всегда бежала ему навстречу, он подхватывал меня, я цеплялась за него руками и ногами, а сама терлась об его гладко выбритое и невероятно пахнущее лицо, вдыхала его аромат, целовала в обе щеки... Я и сейчас помню тот запах...
Куда-то мчусь, бегу постоянно. А куда? Зачем? Стою на распутье, передо мной много дорог, и я не знаю, какую выбрать... Что важно, а что нет... Сумбурно пишу, потому что внутри тоже сумбур... Поссорилась утром с Сашей, теперь сижу грущу, хочется смотреть грустные фильмы, слушать грустную музыку и плакать...
Хотела написать совсем о другом. О папе. Об моем больном месте. Одна моя френдесса написала сегодня об алкоголизме, и всколыхнула... Подняла пласт боли в душе... Господи, как много семей страдают из-за этого!!!! Я и не думала, что алкоголизм настолько повсеместен. Когда я была ребенком, мне казалось, что я одна такая на белом свете, такая разнесчастная, с отцом-алкоголиком... Я училась в хорошей школе, с благополучными детьми, и постоянно, каждый день я задавала вопрос - ПОЧЕМУ???? ЗА ЧТО???? ПОЧЕМУ Я???? В ответ тишина...
Мое детство было адом... Сколько я себя помню, папа бухал. Почти никогда не работал. Выносил из дома вещи, в том числе новые детские (мои) колготки, одеяла, полотенца, вазы, новую мамину обувь... Я всегда его ненавидела, никогда не называла папой, на улице обходила его стороной, почти не разговаривала с ним. Ребенком я всерьез желала ему смерти, сейчас аж жутко от тех мыслей... Мы жили впятером в двушке - в зале бабушка с дедушкой (папины родители), в спальне - папа с мамой и я. Мы с мамой спали вместе на одинарной кровати, каждая на одном боку, вплоть до моих 19ти лет, когда я забеременела и вышла замуж. Когда папа пил, это был ад, нет не так - ЭТО БЫЛ АД!!!! Он валялся в грязи, приползал домой еле-еле, в грязной одежде, и счастьем было уложить его спать, причем раздевать себя он не давал. Он мог обмочиться прямо в постель. Бабушка знала это и подкладывала клеенку, а он ее с гневом вытаскивал. Если не заснул, то начинались карусели - маты и крик по всей квартире, музыка на полную громкость, даже если ночь, мог орать и бросать на кухне кастрюли, мог с ножом бегать по квартире и кричать, что всех зарежет. В этом аду мне нужно было как-то делать уроки... Он мог среди ночи орать "Рота, подъееееем!" и включать свет в спальне, где на кровати под доеялом тряслись от страха мы с мамой. Одеяло иногда срывалось и летело на пол... Он мог просто лечь на соседнюю кровать и всю ночь что-то рассказывать, не давая спать, приговаривая при этом - "я знаю, что вы не спите"... И не важно, что у ребенка третьеклассника завтра экзамен, по результатам которого он (то есть я) должна пройти в гимназический класс. А наутро за мной заходит одноклассница, звонит в дверь, а мы все спим после адовой ночки, и я собиралась наспех и бежала на экзамен. В тот раз я не добрала пол-балла и не прошла, мама с бабушкой рыдали. К счастью, таких "без-полбальных" набралось тридцать человек, и для нас сделали 4ый гимназический класс.
Мама всю жизнь собиралась от него уходить, только уходить было особо некуда. На заводе она много лет стояла в очереди на квартиру, дали на первом этаже, мама решила пропустить очередь и подождать чего получше. И тут Союз рухнул, квартире помахали ручкой... Ее всегда звали к себе родители - мамин папа и мачеха. Но они жили в крохотном пгт в Донецкой области, и мама всю жизнь не уезжала туда "из-за меня", т.к. там ни школы нормальной нет, ни работы, Богом забытая дыра... Кто знает, как было бы лучше... Кстати, тамошний дедушка тоже пил всегда, но правда без такого садизма, как папа...
Папа опускался с каждым годом все больше и больше, начал собирать бутылки, картон на рынке, общаться с бомжами, завел себе любовницу - молоденькую алкоголичку с грудным ребенком, они вместе и еще какие-то собутыльники уехали жить в деревню... Ооооооо, это было такое счастливое время!!! Самое удивительное было для меня то, что мама плакала. Все-таки она его любила, любила то хорошее, все всегда в нем было, и единственное, что у нее было - это папина любовь, он всегда ей клялся в любви, а тут ушел, бросил, предал... Его не было месяца три, нам всем было так хорошо и спокойно, я только иногда нюхала его подушку, которая сохранила его запах, и плакала в одиночестве, скучала за тем временем, когда он читал мне Винни-пуха... Прошло лето, и раздался звонок в дверь, внутри все похолодело, сердце бешено заколотилось. Это был ОН, ужас вернулся, ад продолжился... С любовницей было покончено, ни до, ни после их больше не было...
Тема папы была запретной в разговоре с друзьями, ко мне никогда не приходили гости, одноклассники. Я помню только один свой День Рожденья с друзьями, я помню тот день до сих пор, настолько он был для меня счастливым!!! Когда стала старше, мы с моей единственной подругой ходили на мой ДР в Мак или в пиццерию. В 11м классе у нас сложилась дружная компания, и всегда все отмечали дни рождения шумной компанией. Когда приближался мой, у меня была паника и депрессия, я не могла никого позвать к себе в дом. Мои друзья, вся наша компания, сбросились деньгами и подарили мне вместо подарка праздник - мы отметили мой ДР дома у моего друга (спасибо тебе, если читаешь!), на "подарочные" деньги. Я до сих пор плачу, когда это вспоминаю!!!
Годы шли... Я закончила школу, влюбилась в Сашу. Мне было горько осознавать, что рано или поздно нужно будет их знакомить, но Саша не отвернулся, никогда не презирал моего отца. Он всегда уважал его, и именно он помог мне посмотреть на все с другой стороны, начать уважать папу, я впервые начала называть его папой, говорить с ним, прислушиваться. Мы с Сашей тогда читали книги по эзотерике, потом вместе пришли к православной вере... Я забеременела, мы поехали в Киев, и в Киево-Печерской лавре мне "случайно" попалась брошюрка "От недуга пиянства", там было два акафиста - святому мученику Вонифатию и иконе Божией Матери "Неупиваемая чаша". Родственнику пьющего предлагалось взять на себя молитвенный подвиг, и 40 дней молиться об исцелении больного. Подвиг - потому что два акафиста читаются около часа. Мы тогда жили в Финляндии, делать мне было особо нечего, сил было много, и я взялась за этот подвиг... 40 дней я не выдержала, хватило моего запала дней на 30, НО после этого подвига впервые за мою сознательную жизнь мой папа не брал в рот спиртного около полугода!!!! Это была победа! Мама была счастлива, жизнь налаживалась! Мы сыграли свадьбу, и мой папа был на ней таким, каким я всегда мечтала - в костюме и при галстуке, гладко выбритым, а главное - трезвым!!! За эти пол-года папино лицо посвежело, приняло человеческий вид... Подъездные бабульки долго перешептывались, не могли найти его глазами, в конце концов спросили у моей бабушки - "А где же Игорь???", и когда увидели - обомлели, никто не мог узнать в этом приличном человеке подзаборного алкаша...
К сожалению, рано или поздно, но он сорвался, но для меня знаменательно то, что как только я его приняла, полюбила, зауважала, я вырвалась из этого узла, я вышла замуж и ушла из родительского дома. Сейчас я искренне сочувствую маме и бабушке, которые мучаются до сих пор, у бабушки за столько лет нервотрепки начались проблемы с психикой, она уже два раза лежала в психиатрии, но, прочитав много по книг о женственности, о карме (хоть я и не приемлю этот термин в полном его смысле), я поняла, что это НЕ моя проблема и НЕ мои уроки. Что каждому дано по силам его и по заслугам. Это уже не моя боль, хоть я и искренне сопереживаю им всем - и папе в том числе! Но теперь я люблю его, стараюсь любить, а это бывает нелегко... Он мог бы быть лучшим папой на свете, если бы не водка... Когда он трезвый, он невероятно добрый, отзывчивый, он очень умный, он очень много помогал мне по школе, он мастер на все руки, он очень вкусно готовит, и когда он не пьет - он замечательный папа и дедушка, он может встать в 5 утра, чтобы поджарить маме и Маше блинчики, он может пол-дня ремонтировать Машины игрушки, он может горы перевернуть, если бы не одно но... Сейчас стало чуточку легче, чем в моем детстве, уже без такого откровенного треша, но мама до сих пор может в слезах приехать ко мне ночевать в одиннадцать вечера...
Я вспоминаю - когда я была маленькой, и папа выходил из ванной, я всегда бежала ему навстречу, он подхватывал меня, я цеплялась за него руками и ногами, а сама терлась об его гладко выбритое и невероятно пахнущее лицо, вдыхала его аромат, целовала в обе щеки... Я и сейчас помню тот запах...