Трансизраильский трек
Так, наверно, переводится שביל ישראל на русский. В Песах мы присоединись к большой группе, уже который год проходящей его весь. Организована она семьёй одного из солдат, погибших в "вертолётной катастрофе" 1997 года, в память о всех погибших солдатах. Кроме походной логистики, на остановках участникам рассказывают о посещённых местах, а раз в день каждый присоединяется к каким-нибудь незнакомым попутчикам для обсуждения заданной темы. Эти темы публикуются заранее, меняются каждый день и задуманы как способствующие взаимопониманию людей из разных слоёв населения. Например, во второй день нашего участия обсуждалась роль иврита в формировании Израильского народа.
Лена на фоне горы Тавор
Конечно, все слои населения сблизить таким образом нельзя, поскольку некоторые просто не участвуют в таких походах. Возможно поэтому в один из дней порядок был изменён, и часть пути мы проделали вместе с арабскими группами. Часть из них как-то участвуют в объединении "מתחברים", так что это, вроде, частично соответствовало общей идее, но другой их части, похоже, даже не рассказали о смысле похода, и для них это был просто день отдыха. В любом случае, единственное, что удалось сделать организаторам для установления взаимопонимания, это танцевать дебку.
Это только часть нашей группы
На другой день мы тоже имели попутчиков, но совсем других: солдат из Хават Ашомер. Так называется военная база, на воротах которой написаны подозрительные слова: "בזכות האמונה באדם" (Благодаря Вере в Человека). Разгадка в том, что на этой базе дают воспитание солдатам, не получившим его в семье. В обычных частях они не удерживаются, поскольку не в состоянии соблюдать дисциплину, да и вообще держаться в каких-то рамках. Когда-то их называли נערי רפול, потому что решение о создании базы принял Рафаэль Эйтан, тогдашний главнокомандующий. "Если мы не займёмся ими, когда-нибудь они займутся нами", -- вроде бы сказал он.
Ворота базы
Свои постройки эта база позаимствовала у сельскохозяйственной фермы, основанной в 1899-м году. Чтобы понять, что произошло в этом году, нужно сравнить филантропическую деятельность двух еврейских баронов: Хирша и Ротшильда.
Ротшильд финансировал поселения в Палестине, помогая еврейским поселенцам, но одновременно создавая этим множество проблем: новый паразитствующий класс, рабская его зависимость от чиновников фонда, коррупция и произвол этих чиновников. "На деньги Барона" -- так тогда называли в Эрец-Исраэль тунеядцев.
В отличие от Ротшильда, Хирш давал только ссуды, причём проверял экономическую состоятельность берущего. Если тот не умел обрабатывать землю, то должен был учиться в специально создаваемым фондом Хирша учебных хозяйствах. Словом, экономически у него всё было поствалено намного грамотнее, чем у Ротшильда. Но Хирш не был сионистом. Его замечательные хозяйства находились в Аргентине.
Через пару лет после смерти Хирша в 1896-м году его фонд договорился с Ротшильдом. Теперь он финансировал поселения в Палестине, а Ротшильд своих чиновников разогнал. Так, в частности, и была создана учебная ферма, ныне
принадлежащая армии.
Первопоселенцы выглядели не совсем обычно для наших мест
Отдельно следует рассказать, где Хиршев фонд J.C.A (Jewish Colonization Association) нашёл евреев, умеющих обрабатывать землю, для этой фермы. Эти евреи пришли сами и были русскими крестьянами. Начинали они как субботники, но ещё в России прошли гиюр, а затем их удалось переправить в Эрец Исраэль. Для J.C.A несколько сот русских крестьян были, конечно, находкой: в отличие от евреев, у них всё расло. Они основали Явнеэль, Масху (Кфар Тавор) и нашу ферму Хават Ашомер. После Войны за Независимость, когда была ликвидирована соседняя арабская деревня Седжера, поселение переместилось туда и называется Илания (седжера значит "дерево").
Могила Корякина -- предводителя крестьян-геров
Первую из проведённых нами ночёвок организаторы устроили в Кадури -- поселении, возникшем на базе сельскохозяйственной школы. Кадури -- такова была фамилия иракского еврея, наследство которого мандатные власти хотели потратить на совместную еврейско-арабскую школу в Иерусалиме, а когда из этого, ясное дело, ничего не вышло, сделали две: арабскую в Туль-Кареме и еврейскую рядом с Тавором.
Поскольку заниматься земледелием считалось тогда почётным, учились в этой школе дети людей важных, сами потом ставшие важными: Хаим Гури, Игаль Алон, Ицхак Рабин. Потом, вместе с изменением отношения к земледелию, пришла в запустение и школа. По словам гида, когда какой-то потомок того Кадури приехал посмотреть на школу, директор по завершении осмотра сказал: а название школы мы собираемся поменять. Как так? - удивился гость. Да вот, нашли жертвователя на ремонт, в его честь и поменяем. Гость намёк понял.
Лена на фоне горы Тавор
Конечно, все слои населения сблизить таким образом нельзя, поскольку некоторые просто не участвуют в таких походах. Возможно поэтому в один из дней порядок был изменён, и часть пути мы проделали вместе с арабскими группами. Часть из них как-то участвуют в объединении "מתחברים", так что это, вроде, частично соответствовало общей идее, но другой их части, похоже, даже не рассказали о смысле похода, и для них это был просто день отдыха. В любом случае, единственное, что удалось сделать организаторам для установления взаимопонимания, это танцевать дебку.
Это только часть нашей группы
На другой день мы тоже имели попутчиков, но совсем других: солдат из Хават Ашомер. Так называется военная база, на воротах которой написаны подозрительные слова: "בזכות האמונה באדם" (Благодаря Вере в Человека). Разгадка в том, что на этой базе дают воспитание солдатам, не получившим его в семье. В обычных частях они не удерживаются, поскольку не в состоянии соблюдать дисциплину, да и вообще держаться в каких-то рамках. Когда-то их называли נערי רפול, потому что решение о создании базы принял Рафаэль Эйтан, тогдашний главнокомандующий. "Если мы не займёмся ими, когда-нибудь они займутся нами", -- вроде бы сказал он.
Ворота базы
Свои постройки эта база позаимствовала у сельскохозяйственной фермы, основанной в 1899-м году. Чтобы понять, что произошло в этом году, нужно сравнить филантропическую деятельность двух еврейских баронов: Хирша и Ротшильда.
Ротшильд финансировал поселения в Палестине, помогая еврейским поселенцам, но одновременно создавая этим множество проблем: новый паразитствующий класс, рабская его зависимость от чиновников фонда, коррупция и произвол этих чиновников. "На деньги Барона" -- так тогда называли в Эрец-Исраэль тунеядцев.
В отличие от Ротшильда, Хирш давал только ссуды, причём проверял экономическую состоятельность берущего. Если тот не умел обрабатывать землю, то должен был учиться в специально создаваемым фондом Хирша учебных хозяйствах. Словом, экономически у него всё было поствалено намного грамотнее, чем у Ротшильда. Но Хирш не был сионистом. Его замечательные хозяйства находились в Аргентине.
Через пару лет после смерти Хирша в 1896-м году его фонд договорился с Ротшильдом. Теперь он финансировал поселения в Палестине, а Ротшильд своих чиновников разогнал. Так, в частности, и была создана учебная ферма, ныне
принадлежащая армии.
Первопоселенцы выглядели не совсем обычно для наших мест
Отдельно следует рассказать, где Хиршев фонд J.C.A (Jewish Colonization Association) нашёл евреев, умеющих обрабатывать землю, для этой фермы. Эти евреи пришли сами и были русскими крестьянами. Начинали они как субботники, но ещё в России прошли гиюр, а затем их удалось переправить в Эрец Исраэль. Для J.C.A несколько сот русских крестьян были, конечно, находкой: в отличие от евреев, у них всё расло. Они основали Явнеэль, Масху (Кфар Тавор) и нашу ферму Хават Ашомер. После Войны за Независимость, когда была ликвидирована соседняя арабская деревня Седжера, поселение переместилось туда и называется Илания (седжера значит "дерево").
Могила Корякина -- предводителя крестьян-геров
Первую из проведённых нами ночёвок организаторы устроили в Кадури -- поселении, возникшем на базе сельскохозяйственной школы. Кадури -- такова была фамилия иракского еврея, наследство которого мандатные власти хотели потратить на совместную еврейско-арабскую школу в Иерусалиме, а когда из этого, ясное дело, ничего не вышло, сделали две: арабскую в Туль-Кареме и еврейскую рядом с Тавором.
Поскольку заниматься земледелием считалось тогда почётным, учились в этой школе дети людей важных, сами потом ставшие важными: Хаим Гури, Игаль Алон, Ицхак Рабин. Потом, вместе с изменением отношения к земледелию, пришла в запустение и школа. По словам гида, когда какой-то потомок того Кадури приехал посмотреть на школу, директор по завершении осмотра сказал: а название школы мы собираемся поменять. Как так? - удивился гость. Да вот, нашли жертвователя на ремонт, в его честь и поменяем. Гость намёк понял.