На переговорах в Минске прогресс. Это Берлин? Или дыхание мирового кризиса?
Злые языки говорили, что после того, как Путина не позвали на встречу в Берлине, он обидится и начнет буянить.
Получилось ровно наоборот: на встрече контактной группы в Минске договорились о прекращении огня к первому сентября.
Кроме того, представитель ЛНР Владислав Дейнего рассказал о переговорах в политической подгруппе:
- Политическая подгруппа обсудила вопрос особого статуса (Донбасса). Были определены точки соприкосновения, которые требуют дополнительной проработки. Сейчас работают уже предметно над тем, каким образом можно запустить закон "Об особом статусе". Но, к сожалению, решения пока нет - рассматриваются варианты.
СМИ также сообщили, что политическая подгруппа будет встречаться каждую неделю.
То есть складывается впечатление, что дело сдвинулось с мертвой точки.
И какой вывод? Кто кого принудил?
Украинские политологи, например, наперебой рассказывает, что встреча трех в Берлине в украинский День независимости полна великого символизма.
Меркель и Олланд продемонстрировали Порошенко и народу Украины свою полную поддержку.
России и сепаратистам кранты, Европа еще раз показала, что образовала с Порошенко тесный союз.
Наши, напротив, уверены, что Порошенко вызывали не ковер, принуждать к миру и выполнению минских соглашений.
И что теперь думать? Что это было?
Путин напугался объединенной силы Порошенко, Меркель, Олланда и мстить не рискнул?
Похоже на какой-то горячечный бред.
Сначала за Путина сказали, что он намерен обязательно обидится и в Донбассе произойдет обострение.
Затем, когда ничего этого не случилось, объяснили это тем, что Путин испугался сплоченности тройки.
Так можно все что угодно объяснить.
Я вот думаю, что никакого обострения не планировалось.
Потому что Порошенко ездил отчитываться, а не получать заверения в полной и безусловной поддержке.
Это, конечно, не порка, но речь о том, что нужно идти на уступки, наверняка была.
Кстати, угроза мирового кризиса может сыграть России на руку.
В том, что Путин не собирается воевать Европу, все, кажется, уже убедились.
А опасность скатывания в мировой кризис теоретически может стимулировать поиски компромисса.