Анна Гин
Сегодня очень близко видела "русский мир". Он настолько безобразен, что эмоции каменеют. Я даже расплакаться не смогла, просто застыла, онемела.
Мы ездили кормить бездомных котов в Циркуны и Тишки. Сейчас туда пускают, разминировано. Это те районы Харьковской области, которые восемь месяцев жили под оккупацией.
В Тишках у Люды был дом. Прости, Люд, я не могу не показать этого. Не смотри, прошу тебя.
Я несколько раз писала об этом потрясающем месте. Клянусь вам - это самый красивый дом, который я когда-либо видела.
Люда устроила там детский сад, он работал по системе Монтессори. Там была маленькая мини-ферма с кроликами и курочками, игровая площадка прямо на опушке леса, огромный бассейн, библиотека, мини-кинотеатр.
Я обожала туда приезжать. Повсюду книги и кубики, объемные цифры и буквы, цветные карандаши и геометрические фигуры - всё в свободном доступе. В системе Монтессори нет режима дня, играть и заниматься малыши могут в любой момент, когда захотят.
Место, куда дети рвались даже в выходные.
Помню, застала момент, когда крохотную Варю мама пыталась забрать раньше времени из садика. Малышка рыдала
- Нет, не хочу уходить, хочу тут остаться!
Я лично Варюшу полностью поддерживаю. Мы все, Людины подруги, не хотели уходить из этого дома. После девичников ей приходилось нас выгонять 🙂.
Ходили сегодня по руинам. По руинам мирной, красивой, невероятно светлой жизни. Дом сожгли. Как объяснил Лёша, а он военный, следов прилёта нет - дом сожжен изнутри.
Не только Людин дом, сожжена почти вся улица.
Зачем?
Мы задавались этим вопросом всю дорогу. Зачем жечь? Замести следы грабежей? Просто из зависти? От злобищи?
В ванной обгоревшее тряпьё и георгиевские ленты. В мини-кинотеатре грязные детские матрасики, окурки, пустые бутылки - лёжка "освободителей".
Ферму сожгли отдельно. Кроликов, курочек.
Можно только благодарить бога, что в этот день не успели привести детвору в детский сад. И что Люда с сыном спаслись. Сбежали, успели.
Мы накормили бродячих котов и в полной тишине возвращались обратно в Харьков. Все проклятия уже звучали. Все слова давно сказаны.
"Русский мир" настолько безобразен, что эмоции каменеют.
Мы ездили кормить бездомных котов в Циркуны и Тишки. Сейчас туда пускают, разминировано. Это те районы Харьковской области, которые восемь месяцев жили под оккупацией.
В Тишках у Люды был дом. Прости, Люд, я не могу не показать этого. Не смотри, прошу тебя.
Я несколько раз писала об этом потрясающем месте. Клянусь вам - это самый красивый дом, который я когда-либо видела.
Люда устроила там детский сад, он работал по системе Монтессори. Там была маленькая мини-ферма с кроликами и курочками, игровая площадка прямо на опушке леса, огромный бассейн, библиотека, мини-кинотеатр.
Я обожала туда приезжать. Повсюду книги и кубики, объемные цифры и буквы, цветные карандаши и геометрические фигуры - всё в свободном доступе. В системе Монтессори нет режима дня, играть и заниматься малыши могут в любой момент, когда захотят.
Место, куда дети рвались даже в выходные.
Помню, застала момент, когда крохотную Варю мама пыталась забрать раньше времени из садика. Малышка рыдала
- Нет, не хочу уходить, хочу тут остаться!
Я лично Варюшу полностью поддерживаю. Мы все, Людины подруги, не хотели уходить из этого дома. После девичников ей приходилось нас выгонять 🙂.
Ходили сегодня по руинам. По руинам мирной, красивой, невероятно светлой жизни. Дом сожгли. Как объяснил Лёша, а он военный, следов прилёта нет - дом сожжен изнутри.
Не только Людин дом, сожжена почти вся улица.
Зачем?
Мы задавались этим вопросом всю дорогу. Зачем жечь? Замести следы грабежей? Просто из зависти? От злобищи?
В ванной обгоревшее тряпьё и георгиевские ленты. В мини-кинотеатре грязные детские матрасики, окурки, пустые бутылки - лёжка "освободителей".
Ферму сожгли отдельно. Кроликов, курочек.
Можно только благодарить бога, что в этот день не успели привести детвору в детский сад. И что Люда с сыном спаслись. Сбежали, успели.
Мы накормили бродячих котов и в полной тишине возвращались обратно в Харьков. Все проклятия уже звучали. Все слова давно сказаны.
"Русский мир" настолько безобразен, что эмоции каменеют.