И был день первый
И сказал Господь: «Возлюби врага твоего», и я повиновался Ему и полюбил себя.
Халиль Джебран
Нет иного демона, кроме твоего собственного ума.
Миларепа
- Ты так же видишь то, чего нет?
- Я вижу то, что не видят другие. В этом разница.
Евгения Ламберт
В детстве я время от времени видела т. наз. тонкий мир. Точнее, его обитателей, и чаще всего именно тех, кого принято назвать чертями, бесами и им подобных, одним словом, классических для нашего счастливого детства бабаек. "Видела" можно было бы взять в кавычки, в конце концов даже просвещенные ламы уверяют, что все демоны являются порождениями человеческого сознания. Что бы не значило само по себе это ваше "сознание" и как бы далеко оно не простирало свои, в том числе демиургические, полномочия. А психиатрия, как известно, без лишних рефлексий относит вот это всё к искажениям психики. Но я их, однако же, видела. Иногда мельком, иногда на грани видимости, а порой более чем явно, как мы видим людей животных и прочие объекты материального мира. Так же я их слышала, обоняла и, самое жуткое, несколько раз довелось осязать. Могу сказать, что "кровь стынет в жилах" отнюдь не фигура речи, ощущение, что кровь холодеет и густеет в венах, это именно то, что испытываешь при виде этих образин. А посмотреть там было-таки на что. Надо сказать, таких обертонов ужаса, как тогда в детстве, я больше не испытывала никогда, не смотря на весь трэш моей взрослой жизни. Себе же объясняла происходящее тем, что - "они" приходят меня пугать. Т.е. имеют таковую потребность, а в чем ее смысл, х.з.
Однажды мы с родителями очередной раз переехали, и в новой квартире "они" зачастили ходить с особым энтузиазмом. Особенно наседали по ночам, я практически перестала спать. Родители поначалу отмахивались, списывали всё на переразвитое воображение, пичкали успокоительными травками и настойками, которые не давали ничего кроме сонливости. Единственной, кто отнесся к происходящему серьезно, оказалась мамина подруга. Она состояла в рериховском обществе и числилась экспертом по магии, эзотерике, теологии, психологии, тайнам прошлого и прорицаниям будущего (к слову, все ее прорицания - непойми где она их раздобыла - сбылись). Она заверяла родителей, что всё это - правда. Ребенок не выдумывает, а видит, как видят многие дети до семи лет (мне уже было целых десять) пока не "зарастёт эпифиз", видит существ иного мира или же миров, которые, в нашем конкретном случае, проникают к нам через некие порталы - "разломы в земной коре", прямиком из недр и глубин земли. А то, что прямо под нашей типовой девятиэтажкой находятся эти самые разломы, не вызывало у нее - с виду вполне адекватной женщины, сотрудницы научно-исследовательского института - ни малейших сомнений. Такая вот почти ллойдовская Этидорпа на одном из рабочих массивов Киева. Романтически волнующая теория разломов меня тогда, конечно, захватила, но суждение о том, что у меня в мозге еще что-то не заросло вызывало тревожную брезгливость. Родителей же вся эта херабора к тому времени изрядно достала, да и к подружкиной шизотерике отнеслись насмешливо. Они хотели уже тащить меня к врачам. Я и сама понимала, что без конца будить их по ночам криками и стуком в стену не вариант, да и попросту - не прилично, решила, что пришла пора принимать меры самостоятельно. Первым делом попросила у матери свой крестильный крест. Семья была тогда совершенно нерелигиозной и маме понадобилось время, чтобы найти и выдать мне маленькое, слегка погнутое, алюминиевое(кажется) нечто. Крест я выпрямила и надела на цепочку и на шею. Затем нарыла среди школьных принадлежностей несколько раз сложеный тетрадный лист с молитвой Отче Наш, что терся у меня с тех времен, когда однажды на каникулах подружка Юлька, услышав, что я не знаю ни одной молитвы, пришла в негодование, указала пальцем на ступеньку подъезда, куда мне следовало сесть и велела: бери листочек и пиши! И я взяла и писала. Отче наш, ижееси на небеси... Под её диктовку.
Таким образом я вооружилась всем необходимым, перед сном читала молитву с листочка, а затем уже и по памяти - три раза, широко осеняла себя крестным знамением и со спокойным сердцем засыпала. Начала нормально засыпать. Разумеется, все это не имело почти никакого отношения к христианству, крестик я использовала в качестве амулетной защиты, а молитву как оградительный заговор, по факту. Но инфернальные ходоки из разлома, что называется, оценили. Или их просто озадачил этот мой тактический ход. Некоторое время стояло затишье, родители не могли нарадоваться. А затем началось с новой силой. На всю жизнь запомнила ночку, когда ребята устроили мне апогей хоррора. Проснулась от стуков и шуршания. Уличные фонари освещали комнату сквозь светлые шторы вполне достаточно, чтобы видеть предметы. На этот раз "их" было двое, двое одинаковых с лица, только без лица. Эти были, к слову, далеко не самыми страшными - два снопа шерстистой лохматости, один почти в рост человека, второй маленький, чуть выше уровня моей кровати. Лиц или морд видно не было, одна шерсть, но у маленького поблескивало в темноте нечто похожее на светящиеся красноватым глазки. СтаршОй придвинулся и мне показалось, начал издавать какие то тихие звуки. Сквозь уже накатывающий ужас, я вспомнила, что нужно делать и только собралась осенить себя крестом, когда поняла, что не могу поднять правую руку, даже пошевелить ею, она лежит на кровати как прибитая и никакие усилия воли не могут повлиять на отказавшие мышцы. Даже пальцем двинуть не могу. Захотела было, вопреки даному себе обещанию не делать этого, позвать маму. Но голоса не оказалось. Все как в фильме ужасов, открываешь рот и не можешь издать даже шепота. Тогда я крепко зажмурилась, чтоб хотя бы не видеть происходящего. И тут старшенький начал выводить со все нарастающей громкостью, раскатистые рулады рыка. Это рычание не похоже на собачье, или других животных. Следующий раз я услышала этот рык много лет спустя, когда в одном из посещаемых монастырей впервые столкнулась с проявлением бесноватых. И конечно я его узнала, хотя, издаваемый человеком, он показался мне всё же менее жутким.
Итак, когда я была уже на грани обморока, этот косматый активист, поставил на край кровати свой когтик, а это был определенно коготь! - и провел им по простыне длинную линию с характерным царапаюшим звуком и всеми сопутствующими ощущениями. Не знаю, с чего я наскребла остатки воли и левой, относительно управляемой рукой, ухватилась за крест, тут же почувствовала голос, позвала маму из соседней комнаты, но пока та проснулась, встала и шла ко мне, я поняла, что в комнате уже никого нет. Открыла глаза и даже пожалела что разбудила родителей, т к. лохматых террористов и след простыл. Но тогда, я села на кровати, вся мокрая от ледяного пота, и впервые с начала террора, расплакалась из жалости к себе и ощущения несправедливости от того, что "они" так меня донимают ни за что ни про что.
Но зато знала отныне, что можно держаться за крест как за спасательный круг, и что такое замыкание с артефактом лишает силы этих гостей. Главной задачей теперь было держать в руке крестик всю ночь и не выпускать даже во сне, этому я быстро научилась. И даже однажды утром обнаружила его у себя во рту, зажатым передними зубами. Видимо, утомившись держать в руке, на автопилоте перехватила крестик зубами. На дешевом мягком металле навсегда остались отпечатки зубов.
Нельзя сказать, что ходоки совсем угомонились, попытки они, конечно, ещё совершали. Но их акции больше никогда не были такими яркими. И пришло время, когда прекратились и вовсе, будто и не было ничего.
Родители вскоре выпаковали меня на временное проживание к бабушке. Покинув нехорошую квартиру над "разломами" я надеялась окончательно отделаться и от подземных туристов. Однако и у бабушки черти еще пытались баловаться. Всё реже и реже, затем и вовсе перестали являться в видимой форме, но перенесли свою спецоперацию в сны. Мне начали сниться кошмары. Где-то год кошмаров закончился тем, что я их выкурила и из снов также. И с тех пор по жизни кошмарные сны практически не снятся вообще. Собственно, на этом гастроли артистов из инферно закончились навсегда. Крестик уже не снимала, к тому времени он понемногу становился для меня чем-то большим чем обережный артефакт, но это уже совсем другая история.
Разумеется, наши нежные друзья из пятнадцатого аркана не оставили своих провокаций и выходок окончательно, иначе это были бы не они, но совершают их - и по сей день - уже другими способами. Таким образом, видеть их воочию я перестала где-то к двенадцати годам. После, уже в подростковом возрасте, пытаясь осмыслить весь этот трэш, пришла к выводу, что они перестали "являться", потому что я понемногу перестала их бояться. А бояться перестала, потому что в свои двенадцать уже пришла к полному осознанию того, что люди - такие понятные милые и симпатичные - страшнее любых возможных чертей с перевернутыми глазами и косматыми мордами, из разломов ли они там лазают или просто возникают ниоткуда. И запредельный пиздец, пиздец и ужас нашей жизни утомляет и ужасает настолько, что уже черти в свою очередь не только не шибко-то и пугают, но вполне могут от этого трэшака отвлечь и развлечь. А служить развлечением для хоминидов они, вроде как, не подписывались, чертячья гордынька не позволяет.
Сейчас уже не знаю, что это были за приключения, на самом деле. Галлюцинации на почве психического помутнения а то и расстройства, бурное воображение, смещение по вибрациям, или то самое одержание, как поспешат диагностировать религиозные граждане. Позже бабушка мне рассказывала, что и в самом раннем детстве я "что-то видела", только не со страхом, а с интересом и любопытством, о чем весело ей и рассказывала. Я еще тогда силилась вспомнить те времена, а так же тот момент, когда, а главное по какой причине, я перешла от интереса к страху. Откуда вообще возникло убеждение, что бояться - нужно? Из чисто инстинктивного ощущения опасности и страха перед неизвестным и "нереальным" или из приобретенных, навязанных окружением, представлений об опасном и страшном?
Вспомнила всю эту еболу, потому что не так давно меня разбудили ночью стуки и возня в комнате. Животных в спальне не должно было быть, да и звуки были, скажем, не слишком обыденные. Так и поняла, что кто-то полтергейстит, даже подумала про себя: "шо, опять?".
Ну да теперь-то я уж знаю кто здесь матерь чертей, демоница Лилит.
Злая и недовольная, полупроснувшись, оторвала голову от подушки и глядя в непроглядную темноту комнаты, удивляя и смеша саму себя, прикрикнула вголосину:
- Ребят, вы там маленько не прихуели?
Разумеется, ответом была звенящая тишина пустой комнаты.
Вообще то здесь должен был быть другой текст, но он не нашел в себе смелости быть опубликованным и был удален даже из дневника оффлайн.
Текст о прощении, о наконец-то данном самой себе позволении жить иррациональной жизнью, о позволении позволять, без оглядки на общественное и прочее мнения, да что там - без оглядки на своё собственное мнение по этому поводу. О тончайшем инструменте - человеческой психике, о хрупкости этого инструмента, о почти невидимой грани между сверхчувствительностью и психическими расстройствами параноидного типа: здравствуй Кандинский, привет Клерамбо. Об, господи прости,
экстрасенсах-пограничниках, блуждающих по коридору между относительным здравием и явной патологией.
Текст о прощении..
Бог не прощает, потому как не обижается. Но мы пока еще так не умеем, а потому:
Я тебя прощаю, значит я тебя люблю. Потому как иначе - если бы не любила, не простила бы. Это закон, и так оно работает. Вернее, работает оно только так и никак иначе. Осознала, после того как оно отработало по мне.
Так вот, - именно по этой причине.
А не потому что ты просишь и что это внезапно стало вопросом жизни и смерти и чего-то там. Потому как иначе - 1) такое не прощается, 2) вообще не чувствую морального права выдавать такого рода индульгенции, 3) да и просто злобная сучка, чего уж.
Как бы там ни было, процесс дался тяжело, а по итогу оказалось, что мне это было даже нужнее чем тебе.
Чтобы снова начать дышать.
Чтобы осознать уже наконец, что прощая кого бы то ни было, ты прощаешь себя и только себя. И что Бог не прощает, потому как не обижается.
И еще. Когда-то, при столь же странноватых обстоятельствах, простили меня. И вот теперь знаю, кому отдаю этот подвешеный кофе. Не то чтобы мы тут ставили палки в Колесо Сансары, но происходящее наполняет меня внутренним смехом, и хоть это уже не мое дело, меня не касается, но честно так хотелось бы видеть твою рожу, когда уже тебе в свою очередь придется продолжить эту цепь, выполняя алгоритм - заплати другому, и ты поймешь, что прощаешь, потому что любишь.
Удачи, легко не будет. ))
Уж в чем чем, а в этом деле никого наебать не получится.
Только искренность или смерть.