Мандерлей реж. Ларс фон Триер
Для начала нужно сказать несколько слов о Ларсе фон Триере. О «моем» Ларсе фон Триере. Этот режиссер начался для меня с «Донгвилля». Потом были «Танцующая в темноте» и «Рассекая волны», отдельные эпизоды и «Идиотов» на занятиях по монтажу, но первым был именно «Донгвиль». Я тогда еще ничего не знала ни про «Догму», ни про съемки ручной камерой, но «Донгвиль» с театральным освещением, лаконичными декорациями и равнодушно-холодным закадровым текстом стал для меня настоящим потрясением. На «Мандерлей» я решилась только сейчас. Что стало причиной? Сложно сказать. Может, шумиха вокруг нового фильма Триера «Антихрист». Может, просто время пришло. )))
Итак. Мандерлей. Как в Донгвиле, Триэр использует элегантно простые декорации, бархатный театральный свет. Место действия обозначено лишь пунктиром: и герои, и зритель знают - там находится лес, тут - крыльцо господского дома, за ним - амбар. Камера движется то традиционно плавно, то неожиданно нервно. Объективно-спокойный закадровый голос комментирует сюжет. Однако автор, используя уже привычные для зрителя изобразительные средства, рассказывает совсем другую историю.
Мандрелей - это вторая часть антиамериканской трилогии. Продолжение истории про Грейс. Следующей остановкой на пути очаровательной идеалистки в манто из черного песца стала хлопковая плантация Мандерлей.
До ее появления чернокожие жители Мандрелея даже не подозревали о том, что рабство уже отменено, и в Америке царит равенство и демократия. Грейс, весьма своеобразно переосмыслив тезис о долге белого человека, начинает насаждать эту самую демократию в Мандерлее. Правда, ей приходится взять себе в помощь несколько гангстеров, но их ружья служат исключительно для защиты прав человека. Триер, конечно, разрешит сначала поверить в возможность счастливого финала, но, в конце концов, громко расхохочется в лицо всем, кто еще хоть сколько-нибудь верит в людей.
Фильм, конечно, не только о неграх. Фотографии Джорджа Буша в титрах убедят самых недоверчивых - да, это и про Ирак тоже. Да и мало ли в истории человечества было попыток насильно осчастливить граждан той или иной державы? Только в нашей стране равенство и демократию насаждали, как минимум, дважды, и оба раза результаты оказались весьма неоднозначны.
Наблюдая за тщетными попытками Грейс превратить рабов в людей, я вспоминала пухлые монографии по истории тоталитарных режимов. Фильм мог бы стать лучшей иллюстрацией к ним. На службе у хозяев хлопковой плантации были и официальные юридические документы, и специально разработанный кодекс, который учитывал все тонкости психологии раба. Существовали и формальные процедуры, например, ежедневный парад перед господским домом.
Однако Ларс фон Триер не просто талантливый режиссер, он - гений, а значит, его фильм не отпустит ни на следующий день, ни через неделю. И дня через два ты уже ясно понимаешь, что речь в нем шла ни о неграх, ни об Ираке, и даже не о тоталитарных державах, а о нашей собственной внутренней несвободе. О цепях, внешних, казалось бы ненужных, но все же таких необходимых обязательств. О том, что свобода предполагает ответственность за совершенные поступки и проступки. Ответственность, которую так хочется переложить на жизненные обстоятельства, законы природы, на плечи ближнего своего, в конце концов. Ведь быть рабом куда удобнее и проще - жестокий хозяин может наказать, но он же милостиво лишит тебя необходимости принимать решения и на себя всю ответственность за них.
Итак. Мандерлей. Как в Донгвиле, Триэр использует элегантно простые декорации, бархатный театральный свет. Место действия обозначено лишь пунктиром: и герои, и зритель знают - там находится лес, тут - крыльцо господского дома, за ним - амбар. Камера движется то традиционно плавно, то неожиданно нервно. Объективно-спокойный закадровый голос комментирует сюжет. Однако автор, используя уже привычные для зрителя изобразительные средства, рассказывает совсем другую историю.
Мандрелей - это вторая часть антиамериканской трилогии. Продолжение истории про Грейс. Следующей остановкой на пути очаровательной идеалистки в манто из черного песца стала хлопковая плантация Мандерлей.
До ее появления чернокожие жители Мандрелея даже не подозревали о том, что рабство уже отменено, и в Америке царит равенство и демократия. Грейс, весьма своеобразно переосмыслив тезис о долге белого человека, начинает насаждать эту самую демократию в Мандерлее. Правда, ей приходится взять себе в помощь несколько гангстеров, но их ружья служат исключительно для защиты прав человека. Триер, конечно, разрешит сначала поверить в возможность счастливого финала, но, в конце концов, громко расхохочется в лицо всем, кто еще хоть сколько-нибудь верит в людей.
Фильм, конечно, не только о неграх. Фотографии Джорджа Буша в титрах убедят самых недоверчивых - да, это и про Ирак тоже. Да и мало ли в истории человечества было попыток насильно осчастливить граждан той или иной державы? Только в нашей стране равенство и демократию насаждали, как минимум, дважды, и оба раза результаты оказались весьма неоднозначны.
Наблюдая за тщетными попытками Грейс превратить рабов в людей, я вспоминала пухлые монографии по истории тоталитарных режимов. Фильм мог бы стать лучшей иллюстрацией к ним. На службе у хозяев хлопковой плантации были и официальные юридические документы, и специально разработанный кодекс, который учитывал все тонкости психологии раба. Существовали и формальные процедуры, например, ежедневный парад перед господским домом.
Однако Ларс фон Триер не просто талантливый режиссер, он - гений, а значит, его фильм не отпустит ни на следующий день, ни через неделю. И дня через два ты уже ясно понимаешь, что речь в нем шла ни о неграх, ни об Ираке, и даже не о тоталитарных державах, а о нашей собственной внутренней несвободе. О цепях, внешних, казалось бы ненужных, но все же таких необходимых обязательств. О том, что свобода предполагает ответственность за совершенные поступки и проступки. Ответственность, которую так хочется переложить на жизненные обстоятельства, законы природы, на плечи ближнего своего, в конце концов. Ведь быть рабом куда удобнее и проще - жестокий хозяин может наказать, но он же милостиво лишит тебя необходимости принимать решения и на себя всю ответственность за них.