(no subject)
В пути и в чужих, новых местах обостряется ощущение себя. Дома ты бодро двигаешься по заведенной траектории в привычном тебе темпе, плохо различая, где ты, где обстоятельства, где время, а где пространство. Ты - натруженная палитра, закрашенная всеми цветами, которыми только до сих пор приходилось расцвечивать свою жизнь, ты и сама деревяшка и вся цветовая какофония на ней и кисть, разлохмаченная многолетним малярским усердием. Оказываясь в ином месте, часто замечаешь, что краски начинают мягко расползаться каждая в свой отсек, блестеть нетронутой гладью, а кисть, ты уже и забыл, что она колонковая, - нервно подрагивать девственно чистыми шерстинками, готовыми принять любую насыщенность цвета.
Норвегия оказалась первой страной, в которой у меня не было ощущения новизны. Скорее всего, дело в том, что у меня замылились рецепторы от бесконечных поездок. Но помимо этого, уже постфактум, день на второй в Бергене, стало понятно, что сам по себе город обволакивающе комфортен несмотря ни на какую климатическую суровость. Составляющие этого комфорта вычленить почти нереально. Ибо внешне все…совершенно обыкновенно. Как в начале книги про Карлсона (видимо, это что-то общескандинавское) «на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живет самая обыкновенная семья…».
Маленький город, объятый пегими горами, с холодным антрацитовым морем, невысокими домами, среди которых полно деревянных и несколько основательных арийских серокаменных, с мощеными или деревянными мостовыми, кучей кораблей, и прочих железных водоплавающих, с низким небом, неумолимым ветром и дождем всех сортов и видов. Город, в котором, каждая собака, не говоря уже о людях, говорит по-английски, а официанты даже умеют по- английски шутить. Город размеренный, вежливый, не улыбчивый сам, но с готовностью отвечающий на любую доброжелательность. Город с прозрачным запахом льда и того, что называется «ничего». Описать нельзя, но ощущение его присутствия есть. Кстати, все тролли в сувенирных лавках улыбаются как голливудские звезды. Город, где охраняемый Юнеско исторический район Брюгге стоит посреди набережной, как слоники на диванной полке. И вроде игрушка, а живой, только метаболизм замедленный. Город, где иностранец может пообедать в кафе самообслуживания для обездоленных, при церкви, за нереально низкую здесь сумму, равную примерно 600 рублям, и ему не только вопросов не зададут, но еще и тарелки помогут донести (суп, сэндвич, кофе - хлеб и вода бесплатно). Город, где во вторую половину дня с детьми в кенгурях и колясках гуляют половозрелые и трудоспособные папаши. Город, где много рыбы. Очень много рыбы. И одно из самых страшных творений местной кулинарии - лютефиск - невероятно вкусное, даже с учетом того, что ты понимаешь, какую химлабораторию поглощаешь.
Для любознательных, это треска, вымоченная сначала в щелочи, потом в извести до состояния рыбного мыла, и впоследствии запеченная. Подается с жареным беконом и гороховым пюре.
Ночью свет домиков, стоящих на горе отражается в городском озере. Это инопланетное зрелище, жаль, не могу его сфотографировать. Впрочем, днем, озеро - обычная серая лужа какой-то несложной геометрической формы, название которой я не помню или не знаю.
И еще, но это уже совсем лично для меня, это город, где какой-то улыбчивый тролль, из самых лучших побуждений дал мне под жопу мшистым камушком килограмм на 10-15, который на поверку оказался моим собственным изваянием времен юношеской обороны от несуществующих внешних врагов.
Этот город мастерски учит дистанцироваться. Ощущать себя в пространстве и пространство вокруг себя. Садиться на ветер и слезать с него на нужной тебе остановке.