(no subject)
Яростно ощущаемые пустые стенки существа. Своего ли собственного или это просто работа химических соединений. Нет раздражителей, кроме тех, что прямо таки настойчиво лезут со своим намерением раздражить прямо в глаза, уши или куда-то там еще. Пустые стенки. Нет даже звука внутри. Гладкое, никакое ощущение пустоты. Не имеющее ни плюса, ни минуса.
Он щурит свои глубокие вишнёвые глаза и иронизирует над чем-то для описания чего надо часто произносить слово «любовь». Он аккуратен, как Кен, но очень живой. Он седой, но хочется чтобы слово, которым называется цвет его волос никак не отсылал к возрасту. Рядом сидит дядька, на ручке его кресла костыль, он седой и он старик. А этот - как шаблон, что на него ни прикинь, все равно просвечивает изначальная форма.
Плотноногие широколицые женщины, крупно-зернистый песок, запах воблы, который на поверку оказывается запахом устриц. Устрица - одна из самых чудовищных пищевых метафор дуальности мира, ощущаемой большинством «страдальцев», как несправедливость.. В ней вид, запах и вкус существуют по отдельности исключая один другого и все же « они вместе».
Стоит возомнить о себе то, что пока не тянешь - получаешь тяжелый поцелуй. Даже такой снисходительно-намекательный, он разбивает губы в кровь.
Будто девчонка-фанатка на часок становится женой кумира. Только чтобы понять, что ее целью было само желание, а не его исполнение.
Обесцвеченных желаниями, седых, но молодых еще так много вокруг. Упругих и красивых, рыхлых и унылых, с тремором рук, с беспокойством глаз, с залпами парфюмерных атак, со звяканьем от запястий и мочек, отягченных металлами.
Заземляешься мелочами, расчесываешь их как комариный укус до размеров слоновьей язвы, и вроде жив.
Откуда-то справа выстрел стального взгляда - мимо. Невидящая и невидимая леска внимания слева. Там, чуть дальше, не шелохнется большая соленая вода. Там, чуть выше , скалы собрали в вечном скепсисе свои каменные складки.
Внутри гладкая пустота. Она слегка плывет, как раскаленный воздух, обещая метаморфозы.