(no subject)
Было боязно и приятно понимать, что ты всерьез взялся за исполнение моих мечт. Даже тех, которых я стеснялась, считая их исполнение незаслуженным.
Ты рассеянно разбрасывал вокруг какие-то картинки, исподтишка наблюдая за моими реакциями. Брал за руку, забалтывал, отвлекал, вел. Пока, наконец, обретшая плоть мечта не лупила меня по лбу как черенок граблей.
Только вчера я водила пальцем по картинке с домиком, и окошко его было не больше ногтя. А сегодня я полностью помещаюсь на подоконнике того самого окна, распахнутого настежь в сад.
Во второй половине дня погода куксится, и я утешаю себя тем, что в косынке, дождевике и резиновых сапогах похожа на английскую королеву. Ты вместо утешения тащишь меня в обход скал вниз. Там раздраженно брызжет холодное море. Брызги на лице, на губах, как слезы. Королевы не плачут. И я смеюсь. Хотя мне немножечко обидно, что я не могу быть гордой и красивой перед лицом стихии и твоим разбушевавшимся весельем. Сверху ухмыляется какая-то особенно серая туча. И в ее ухмылке мне видится предвестье незапланированной помывки. Мое бегство могло бы стать паническим, если бы острые камни не придавали излишнего комизма походке.
Ты нагоняешь меня в полтора шага, как горный тролль какую-нибудь хаврошечку.
Я соглашаюсь на крещение дождем только в непосредственной близости от дома. Дождь теплый, ветер холодный и на меня обрушивается столько ощущений, что я не успеваю их не то что осознать, а даже хотя бы назвать! Я не понимаю как мне. Настолько не понимаю, что забываю воспротивится, когда ты уже в доме снимаешь с меня сапоги, куртку, платок… Свитер под курткой тяжелый и темный от воды. Я проседаю под ним. Волосы- сосульки. От английской королевы не осталось бы и следа, если бы не твои благоговейные прикосновения. Они исключают любую возможность недоверия. Они беспристрастны, как тот дождь, которому я позволила стереть из сознания остатки образа королевы. Для них грязная коленка равна мрамору священного изваяния.
Безобразие обмякшего тела тревожит не до конца отключенный генератор образов. Ты отступаешь покорно, улыбаясь. Отдаешь меня обратно во власть самоконтроля.
Ни обиды, ни оттенка обманутого ожидания нет в твоей улыбке. Разжатая рука не бросает, но дает свободу. Столько сколько нужно. Оставаясь раскрытой. Пока не понадобится.
Когда я вновь выползаю из ракушки, пахнет травами и смолой. Я могу налить себе чаю сама, но отнимаю кружку у тебя. Это всхлип о прощении. И он снова вызывает у тебя улыбку. И я становлюсь маленькой, как то окошко, которое на картинке можно было закрыть подушечкой пальца. Как еще не воплощенная мечта.