(no subject)
Я помню как мы встретимся.
И от этих воспоминаний в мышцах прорастают пружинки, делая все движения танцующе подпрыгивающими. Хотя конечно я всегда очень по-разному это помнила. В детстве это было брутально. Я хотела получать удовольствие от явного насилия. Училась любить бьющего. Или, скорее, пыталась оправдать удары любящего. Потом, добавляла в воспоминания романтических красивостей. Со временем они все откорректировались иронией, затем покрылись легким налетом цинизма, а впоследствии отполировались юмором и доверчивой расслабленностью мышц.
Я всегда помнила, как мы встретимся. И все равно испугалась, забилась, засуетилась, когда заведомо неизбежное случилось. Как ребенок, смотрящий фильм с печальным финалом десятки раз в надежде, что в этот раз все закончится благополучно, каждый раз замирает перед неизбежным.
Автор квеста « Моя жизнь» - нереально юморной чувак. На любой театрализованный в стиле Джулии Лэмберт жест, он накладывает «СЮРПРИЗ!!!!»
Начиная с того, что вместо традиционной искры с сердечками и звездочками между нами пробежала черная кошка. Причем в буквальном смысле. И вместо томного взгляда и легкого шлейфа духов, неуловимого жеста и бархатного голоса, получился мой истерический визг и затем совсем уж некуртуазное « блять» . Это с самого начала определило полное отсутствие какой либо необходимости в дешевом межполовом театре между нами. А мое последующее неторжественное погружение собственного зада в коробку с шоколадными конфетами и твое искреннее предложение снять штаны, окончательно стерло возможность любых недоразумений и неловкостей между двумя малознакомыми людьми. Куда уж было дальше! Особенно учитывая клубок шерсти и спицы у тебя в руках и помаду на щеке.
Я помню, как увижу твои невероятные руки. Руки, к которым мне впервые сразу захочется прикоснуться. И как я впервые в своей до сей поры подготовительной жизни, просто поступлю именно так как мне хочется именно в тот момент, как мне этого захотелось. Дотронусь до черточки-морщинки между большим и указательным пальцем. И чуть не грохнусь в обморок от счастья, когда ты прищемишь мой палец между своими, так будто только этого и ждал.
А лучше всего я помню, что ощущение долгожданности встречи окружало нас обоих как скафандр.
Я отчетливо помню, что случится это не раньше , чем нужно. Настоящего нужно. Выстреливающего из какого то сердечного клапана прямо по цели. Когда отчаявшийся ум уже почти не выходит из за разума, и не отвечает ни на верины ни на надеждины звонки.
Как коты шарящие задами по полу в пристрелке к предполагаемой жертве, мы будем туги и собраны . Потому что мы оба помним главное, встретив друг друга мы не достигли цели, а лишь собрали экипаж, чтобы идти к настоящей цели вместе.
«У меня прекрасная еврейская память» , - часто говорит мама и еще чаще в этой коронной шутке есть коронная доля прискорбия. Как хорошо, что при передаче еврейского мнемонического наследства, прискорбие выветривается. Я помню как мы встретимся. До мелочей и хрустальной свежести ощущений. Хотя завтра это будет совершенно по-другому.