(no subject)
То, что я или какая-нибудь дружественная мне зануда сочтет недописанным, можно ли считать таковым, пока я жива?
Вяло выковыривая, зарытый когда-то в прошлых жизнях талант, ссылаюсь на текучку, насущные задачи, тяжелую личную и общественную жизнь, экологическую обстановку и финансовый кризис. Ну и на то, что вы сами, в общем-то, ничем меня не лучше. Хоть и не хуже разумеется. У вас тот же самый список неотложностей, в конце которого в лучшем случае написано « познать самое себя», в худшем троеточие или вовсе обрыв строки.
Перед глазами не монитор, а чугунок с мидиями. Ты ныряешь носом туда и в глазах твоих - тоже мидии. Они там отражаются. А наглорожий официант ставит аж две пустых тарелки для скорлупок. А я их терпеть не могу, после того дурацкого фет де ла муль на побережье. Ты даже эту гадость ешь красиво. Я впадаю в транс, наблюдая за твоими пальцами, в которых мелькают антрацитовые раковины, я превращаюсь в мягкую рыжую мидию, я корчусь от капельки лимонного сока, я липну к твоим пальцам, я покорно устраиваюсь у тебя на языке. Я съедена тобой. И меня это устраивает. Пенка на моем каппучино совсем осела. Ты подхватываешь бокал с золотистым вином одним мизинцем. На набережной неприятно рычат мопеды. Твоя провокация удалась. Я хочу , чтобы ты так думал. Мне приятно понимать, что ты припишешь себе приобретение той победы, которую я тебе подарила. Мне уже понятно, как все будет.
Хотя, ты же просто боялся. Всерьез, как мальчишка, прорвавший штаны на чужом заборе, боялся. Чего? Что ты был плох? Что я скажу гадость? Что презираю, что буду мстить? Что? Что? Что? Что отберу подарок обратно? Как будто этот сувенир можно получить навсегда.
Классический блядун мне часто напоминает канатоходца, который виртуозно пройдя по проволоке, обосрался, едва вступив на землю.
Грубая я, да. И мама так говорит.