ЕГЭ
Коротенечко, в двух словах.
Последние два года этих детей натаскивали, как терьера на крысу, на эти паскудные тесты.
Последние 5 лет им нанимали только тех преподавателей, которые дают "хороший балл по ЕГЭ".
Последние полгода над ними завывали мама с папой и сводный хор педагогов: "Не сдашь - ВСЕ ПРОПАЛО!!!"
Последние три года им объясняли, что Вася все равно КУПИТ результат, за Петю все равно СДАСТ УЧИЛКА, что только лохи решают сами, что сам ты баллов на 75 решишь, а надо 98; что Веру папа отвез в Рязань сдавать, там дешевле... Что та компашка закавказских отроков, которых поймали за списыванием, благополучно учится в МГИМО и в МЕДе... и так далее, без конца и края.
И вот сегодня ночью они сидят и решают какие-то размытые листки, пришедшие с какого-то дальнего востока, и до подъема уже три часа, и руки трясутся, и глаза слезятся...
И завтра их обыщут, загонят в классы, зачитают инструкции...
НЕ ЗНАЮ, что они там напишут.
Та, которую я только что (1 час 07 минут) я загнала спать, меня спросила: "Вас тоже перед экзаменом тошнило от страха?"
Нет. Не тошнило. Я гладила белую блузку, и готовилась к триумфу.
Я знала, что выйду и все здорово расскажу. И Шекспира напоследок. И Бернса. И Лонгфелло, если успею. И в своем переводе!
И любимая англичанка Ирина Николаевна будет смотреть на меня гордо, и ей скажут: "Ну, ваша любимица отвечать идет!"
И она кивнет. Да.
Последние два года этих детей натаскивали, как терьера на крысу, на эти паскудные тесты.
Последние 5 лет им нанимали только тех преподавателей, которые дают "хороший балл по ЕГЭ".
Последние полгода над ними завывали мама с папой и сводный хор педагогов: "Не сдашь - ВСЕ ПРОПАЛО!!!"
Последние три года им объясняли, что Вася все равно КУПИТ результат, за Петю все равно СДАСТ УЧИЛКА, что только лохи решают сами, что сам ты баллов на 75 решишь, а надо 98; что Веру папа отвез в Рязань сдавать, там дешевле... Что та компашка закавказских отроков, которых поймали за списыванием, благополучно учится в МГИМО и в МЕДе... и так далее, без конца и края.
И вот сегодня ночью они сидят и решают какие-то размытые листки, пришедшие с какого-то дальнего востока, и до подъема уже три часа, и руки трясутся, и глаза слезятся...
И завтра их обыщут, загонят в классы, зачитают инструкции...
НЕ ЗНАЮ, что они там напишут.
Та, которую я только что (1 час 07 минут) я загнала спать, меня спросила: "Вас тоже перед экзаменом тошнило от страха?"
Нет. Не тошнило. Я гладила белую блузку, и готовилась к триумфу.
Я знала, что выйду и все здорово расскажу. И Шекспира напоследок. И Бернса. И Лонгфелло, если успею. И в своем переводе!
И любимая англичанка Ирина Николаевна будет смотреть на меня гордо, и ей скажут: "Ну, ваша любимица отвечать идет!"
И она кивнет. Да.