карлица и обезьяна
I
Страсть к вычурному отличала обручённого с морем.
Розовые и лиловые, всех оттенков венозной и артериальной крови, золотистые, цветов больной лимфы, мутной сукровицы, вина циркулировали по организму Палаццо Д., поддерживали внутреннюю среду раскачивающегося над каналами дворца-пьяницы.
Ретикулярная соединительная ткань нависшего над своим отражением хмельного Нарцисса, вот-вот готового расколоть зеркальный образ лавиной рвотных масс.
II
Любимицами пристрастного к вычурности двора уже некоторое время оставались неразлучные близняшки - карлица и обезьяна. Одного роста, в одинаковых платьях и париках они были как держащиеся друг за друга представительницы некой расы или вида, не человеческой и не звериного по законам тератологики. Не каждый с первого раза ответил бы, кто уродливее, животное или навсегда застрявшая в коконе куколка человека. Круглые шарниры плеч и обезьяньи плети предплечий.
Зоб, лениво драпирующий мельничье колесо воротника.
Словно лентой за шеи привязанные друг к другу карлица и обезьяна оттеняли роскошные уродства друг друга и смешили всех выходками. Обязанности их были: проворно шныряя между опитыми мужчинами срывать с них изукрашенные брагетты и подавать в них десерт поминутно падающим с цокколей женщинам.
Это они придумали наловить мух и запустить в плотно перехваченные нитями раздутые рукава модницы.
Это они незаметно выковыривали из рыбьих глазниц протезы крупного жемчуга и таскали бирюзовые головки фаршированных голубей.
И это карлица, наконец, придумала из клювиков ручных попугаев, тех, что приносила ей со свёрнутыми шеями подруга, смастерить вставную челюсть смешливому, но беззубому инквизитору.
Начав таким образом традицию злых развлечений для той ночи, фаворитки оказались в ловушке. Кому не хочется свидетельствовать акт сапфической любви близняшек-чудовищ? Когда бы Д. прихоть пьяных аристократов не связывал с возможностью принуждения? Пока мартышка не поняла, что от неё требуется, крохотной женщине досталось изрядно зловонных укусов.
Смешливый инквизитор кинул им перстень и зашёлся смехом.
III
Привезённая утром с Мурано дюжина зеркал галереей выстроилась вдоль болеющей с похмелья плесенью стены. Пока зеркала не развесили по уготованным им местам, и сюда стеклась разнообразная фауна двора. Гидроцефалы, приведения, белые пауки и одутловатые негры играли в дырявой зеркалами флейте коридора.
Карлица смотрела на своё жёлтое отражение из-под красных век:
Бездна загораживается от нас зеркалом, нужно не побояться его разбить. Если не получается перегородить зеркальный коридор из зрачка в зрачок - занавесить одно из этих зеркал чёрным бархатом.
И сейчас позади этих мыслей и этих шарнирных плеч вскинулся чёрный бархат её же платья, за ним мелькнула звериная гримаса, сопровождающая насмешку нижних юбок. Любимая подруга.
IV
Как уязвимые своим белым жирным атласом личинки, лежащие в трупе, спали люди в тёмном палаццо; карлица всегда чувствовала нечто вроде единения с этими отложенными в теневую часть Земли личинками: спящие все одинаково возвышаются над простынями. Но сейчас?
Пронеся сквозь темноту к глазам перстень, карлица забарахталась в пыльном коконе - она не узнала своей руки, это была не её кривая человеческая кисть, а изящная цепкими пальцами лапа. «Разбить, убить, не видеть!
Душить, например, так: Тектонические плиты грудной клетки пришли в движение, гиалиновые перемычки заплясали и поползли. Нутряная магма забурлила между жёлтых зубов и поползла по скошенному подбородку. Можешь?» Конечно. Только где она?
Чуть ранее привезли ещё дюжину высоких зеркал, приставили у противоположной стены того же коридора.
Проходя в темноте по осклабившемуся отражениями пустоты тоннелю, карлица увидела тень в ночной сорочке обезьяны, и, кинувшись на неё, потерялась.
V
Если бы кто-то мог видеть глаза обезьяны, напряжённо следящие за агонией карлицы, тот мог бы сказать, что это глаза человека. Дождавшись конца, она, со сверхживотным пониманием произошедшего, сунула в пасть вялый потный обрубок с пятнистыми ногтями, клацнула эмаль о металл, обслюнявленный обрубок остался без перстня.
Пудреницы и мушницы, кружева, вещи мертвицы замкнулись в себе, бесконечно уплотняются, как чёрные дыры сверхтяжелы. Всего вспышка меланхолии и нежности, жадной вдумчивости и упрямого стремления сохранить для себя тайну.
Прошёл месяц, в склепе тело карлицы расцвело, как весенний пруд.